– и они вымахали во все стороны, не поднять. Выходит, эти тыквы – почти близнецы на вид, весом каждая почти подходит на каждого из нас, Груздей. И почему бы «зелененьким» не переждать неспокойное время в образах «оранжевеньких», то есть теть Васиных тыкв? И рыпаться никуда не надо – лежи себе на грядке, загорай на солнышке.
Идея была настолько ошеломляющая, насколько и… да! вполне здравая, хотя с виду абсолютно безумная.
– Шерлок Холмс снимает перед тобой шляпу, ма! – прямо-таки торжественно провозгласил Славка. – Сейчас мы пойдем к тете Васе… не, наверное, она уже вернулась… лучше завтра, когда она снова в город пойдет. Возьмем тыквы в кольцо и прямо им скажем: «Если вы не тыквы, а дети, давайте превращайтесь назад, а то вас родители ищут… но можем для конспирации и так, по полю, вас тыквами докатить туда, где вас родители ждут…» Не, ну дурдом по нам плачет, точно! Только бы нас тетя Вася не застукала, если мы облажаемся, а тыквы у нее настоящими окажутся…
– Давайте я лучше сама схожу, – предложила тетя Вера. – Не страшно, если Вася меня на своем огороде увидит. И детишки эти, наверно, мне легче поверят, чем вам. Как бы они не испугались этого вашего оцепления и не укатились бы куда-нибудь.
– Капе-е-ец! – простонала моя сестренка. – У меня уже крыша едет! Пакуйте меня!
Вот в таких веселых дурдомных беседах и проходило чаепитие, пока не…
ТУК-ТУК-ТУК!
На дворе – Трава! Причем Трава с большой буквы!
Мы все оцепенели.
Тетя Вера резким жестом приложила к губам указательный палец, а взгляд метнула на дверь, что вела с террасы в комнаты. Мы с Санькой все поняли, без лишнего шума выскочили из-за стола и скрылись в доме… но замерли, конечно, прямо у двери на террасу. С другой стороны.
– Кто там? – донесся до нас голос тети Веры.
Ответа с крыльца мы не расслышали, но… но спустя пару мгновений я облился холодным потом. А сестренка посмотрела на меня страшными глазами, и на губах ее расползлась ох какая многозначительная улыбка…
– А, это ты Вика! Заходи! – вот что сказала тетя Вера.
И в дом вошла… да-да, Вика Ковылина! Трава собственной персоной!
– Вера Ивановна, добрый вечер! – теперь явственно услышали мы голос Травы. – А ребята у вас?
– Какие ребята? – по голосу тети Веры можно было определить, что она сделала запредельно невинный вид.
– Саши Большегруздевы, – уточнила Трава. – Их дома нет, а тетя Люся сказала, что все ребята у вас были…
– А зачем они тебе? – тетя Вера держалась молодцом!
И тут мы с сестренкой услышали такое, отчего я вообще весь так взмок, что рубашка к спине прилипла и брови защекотало каплями пота … А сестренка моя стала строить ну очень странные и непонятные гримасы, при этом страшно скалясь…
– Вера Ивановна, – сказала Вика-Трава, – я в курсе того, что ребят тут искали. Меня тоже о них спрашивали. Судя по всему, это особисты или опера из полиции. Что-то в «Сигнале» случилось. Но ребята тут наверняка не при чем. А у меня папа очень высокий начальник… ну, там же, наверху… в силовых структурах. Особисты это знают. Ко мне в дом они не сунутся, если что… Ну, если искать серьезнее начнут… Было бы здорово, если бы ребята не у вас побыли, а у меня. У меня им безопаснее… Пусть побудут до приезда их родителей.
Вот такой хайп вырисовывался вокруг нас на районе…
Мы даже не сразу удивились тому, как много знала Трава о том, что мы и где мы…
Между тем на террасе воцарилась тишина. А потом тетя Вера позвала нас:
– Саши, выходите! Тут свои!
Сестренка потянулась к родному братику… и тыльной стороной ладони смахнула пот у него со лба:
– Не очкуй, бро! – жестко, но тихо скомандовала она. – Прорвемся!.. Ты же о таком всегда тайно мечтал…
И, взяв меня на плечо, прямо вытолкнула из-за кулис на сцену.
Я вывалился на террасу – и встал столбом. Контуженный услышанным, я уже не особо обалдел от увиденного. А вот сестренка ахнула, пришла ее очередь:
– Ну ваще! – рядом со мной прошипела она, как масло, вылитое на раскаленную сковородку.
Вике-Траве было чем нас поразить, кроме своего внезапного появления. Просто своим внешним видом! Августовский вечер был довольно прохладен, а она была в высоких шортиках и легонькой футболочке. Шортики и ниже точеные ножки в классных белых кроссовках – конечно, для моего подросткового глаза то же, что масло, попавшее на сковородку… а вот футболочкой она мою сестренку пришибла. Футболочка была такого зеленого… вернее, мшистого тона и на ней были принты… не поверите!
ТИШЕ ВОДЫ
НИЖЕ ТРАВЫ
Понимай, как хочешь!.. Но что понимать, если так и говорила моя сестренка про Вику… эти же слова, когда давала ей прозвище!
Опять пахло опасной телепатией…
– Привет, Саши! – тихонько улыбнулась нам Вика и так мило сделала ручкой, пошевелив пальчиками…
– Здравствуй, Т… Вика! – отозвался я тупо.
– Здравствуй, Вика! – эхом откликнулась моя сестренка.
И стоим, значит, столбами все трое, включая Вику.
– Да что ж вы все стоите! – кинулась на помощь тетя Вера. – Вика, присядь с нами! Чаю попьем вместе. Ты, небось, замерзла уже в таком… этом…
– …прикиде, – глухо подсказал Славка.
Он глядел на Траву во все глаза. А вот Артурчик все в пол старался пялиться… чуял, что Санька краем глаза, как орел из поднебесья, и его прихватывает далеко внизу, на грешной земле.
– Спасибо, Вера Ивановна, – прозвенела Вика. – Мне неловко. Я с пустыми руками.
– Садись, садись… – и тетя Вера встала. – Я на табуретку пересяду.
– Не надо, мама, – вскочил Славка. – Я – на табуретку. Вика, садись на мое место… – И не смог не подначить по привычке: – Оно теплое.
В общем, капе-е-ец, что и говорить!
Расселись, наконец, заново. Дальше чаепитие тронулось немного с английской чопорностью… Какие-то разговоры пошли о погоде между тетей Верой и Викой. А мы переглядывались – то озадаченно, то многозначительно…
Наконец, Славка, по своему обыкновению, взялся за дело с толком:
– В общем, Вика, – баску добавив в голос, твердо начал он, – как мы понимаем, ты делаешь Груздям предложение, от которого они не смогут отказаться. Верно?
Трава с несколько озадаченным видом поправила очки, ткнув средним пальцем в дужку:
– Смогут, если очень захотят, – ответила она, пожав плечами. – Но для их же безопасности… – И обратилась к нам: – Вы как? Не против?
Санька больно ударила меня ногой по голени
