Третий европейский отдел считал, что в этой двойственности и противоречивости курса руководства ФРГ сказывалась сложность его внутриполитического положения, неустойчивость позиций СДПГ-СвДП в парламенте, постоянный нажим со стороны ХДС/ХСС, развернувших широкую кампанию в целях осложнения достижения договоренности четырех держав по Западному Берлину и недопущения занятия Брандтом в этом вопросе более реалистичной линии. ХДС/ХСС обвинял правительство в том, что оно будто бы предает «национальные интересы» страны, идет на большие «уступки» в Западном Берлине ради создания благоприятных предпосылок для ратификации советско-западногерманского и польско-западногерманского договоров и обеспечения успеха своей «восточной политики». Опасаясь выглядеть в глазах общественности менее стойким, чем оппозиция и западные союзники в защите интересов ФРГ, правительство ФРГ нередко занимало по тактическим соображениям в западноберлинских делах позиции, весьма близкие к ХДС/ХСС[297].
Если перед началом обмена мнениями, отмечалось в рассматриваемом документе, правящие партии СДПГ и СвДП высказывались за отказ от практики регулярного проведения в Западном Берлине ежегодно трех парламентских недель и приглушили некоторые вызывающие формы притязаний ФРГ на этот город, то в дальнейшем под давлением западных держав и правых сил в стране они пошли в своей практической политике на наращивание присутствия ФРГ в Западном Берлине. Правительство Брандта-Шееля вновь стало включать посещение Западного Берлина в программы официальных визитов иностранных государственных деятелей в ФРГ и объявило о предстоявшем переводе в город новых федеральных органов, таких, как центральный регистр по уголовным делам и федеральный институт по исследованию профессионального обучения[298].
В экономической области Бонн продолжал расширение и укрепление своих позиций в Западном Берлине и пошел на дальнейшее увеличение финансовой помощи городу, доведя ее до суммы почти в 3,3 млрд. марок в год. В 1970 г. город четыре раза посетил для выполнения «служебных обязанностей» президент ФРГ Хайнеманн, из них трижды за период с августа по декабрь 1970 г. Несколько раз сюда приезжали Брандт и Шеель, а также другие министры федерального правительства. В период четырехсторонних переговоров в Западном Берлине неоднократно проводились заседания различных комитетов бундестага. Фактически с одобрения правительства 30 ноября и 1 декабря 1970 г. в городе состоялось заседание фракции ХДС/ХСС в бундестаге[299].
Рассмотренный документ Третьего европейского отдела помогал советским представителям на четырехсторонних переговорах выработать правильную тактику, используя заинтересованность ФРГ в «удовлетворительном решении» западноберлинского вопроса для воздействия на позиции трех держав.
Перерыв во встречах четырех послов длился до 19 января 1971 г. Несколько раньше начали работу эксперты делегаций. А за день до встречи послов состоялась двусторонняя беседа П. А. Абрасимова с К. Рашем.
В ходе беседы Абрасимов сказал, что в проблеме Западного Берлина, как показали переговоры, стороны имеют дело с тремя основными комплексами вопросов: политическое присутствие ФРГ в Западном Берлине; транзит в Западный Берлин и из него; доступ западноберлинцев в ГДР, включая ее столицу[300].
Эти три комплекса вопросов, отметил Абрасимов, тесно взаимосвязаны и поэтому их следует рассматривать вместе. Он напомнил, что в отношении транзита им было сказано уже довольно много, и, судя по всему, здесь можно было бы добиться сближения позиций сторон. Если на встрече 19 января с.г., заявил Абрасимов, посол Раш выскажется более определенно относительно политического присутствия ФРГ в Западном Берлине, то он (Абрасимов. — Р. Д.) будет в свою очередь готов после обмена мнениями с представителями ГДР высказаться также более конкретно в отношении доступа и транзита в Западный Берлин. На встрече 10 декабря 1970 г., напомнил посол СССР в ГДР, послы трех западных держав отмечали, что они с интересом встретили сделанные им предложения по транзиту, но заявили о необходимости их изучения[301]. Абрасимов поинтересовался также, что посол США привез из Вашингтона для продвижения проходивших переговоров.
Отвечая, Раш сказал, что среди членов американского правительства есть люди, которые желают успешного разрешения спорных вопросов между США и Советским Союзом. Но в то же время он отметил, что между нами имеется серьезное недопонимание, что позиции двух стран еще довольно далеки друг от друга, в том числе и по вопросу о Западном Берлине. Раш подчеркнул, что расхождения, которые разделяют СССР и США, касаются не только существа, но даже терминологии, которую используют обе стороны на переговорах. Американский дипломат упомянул также о том, что позиции двух стран резко расходятся и по другим вопросам, включая Ближний Восток, Кубу, Юго-Восточную Азию и т. д[302].
Далее Раш заявил, что позиция советской стороны на переговорах является не всегда последовательной. В качестве примера он упомянул о «довольно обнадеживающем» с американской точки зрения заявлении Абрасимова на заседании 10 декабря 1971 г., когда советской стороной были внесены предложения по транзиту, в частности, относительно применения опломбированных средств транспорта, а затем изменены советскими представителями на последующих встречах экспертов. Заявив, что опломбирование вагонов должно проводиться после их проверки ГДР, советская сторона, сказал Раш, ликвидировала надежды на успешное решение этого важного вопроса[303].
Отметив наличие значительных трудностей в переговорах, Раш в то же время высказался в том плане, что при наличии доброй воли и доверия со стороны всех участников в переговорах можно рассчитывать на их успешное завершение.
В ответ на высказывания Раша Абрасимов заметил, что назрело время перейти к конкретному рассмотрению проблем, стоящих перед участниками переговоров.
Раш, в свою очередь, заявил, что в данный момент позиции сторон по трем главным обсуждаемым вопросам еще недостаточно ясны, что пока переговоры сводятся к попыткам «уяснить и прощупать» позиции друг друга. Перейдя затем к оценке «восточной политики» ФРГ, Раш отметил, что США поддерживают курс Брандта в отношении СССР, Польши, Чехословакии и других социалистических стран. Далее он упомянул, что предварительные встречи по Западному Берлину начались еще до провозглашения Брандтом его «восточной политики» и что фактически толчок настоящим переговорам дало выступление А. А. Громыко в 1969 г. на сессии Верховного Совета СССР. Но теперь, по мнению Раша, западноберлинский вопрос тесно связан с Договором между ФРГ и СССР, и «в этом существо всей проблемы»[304].
