что напрямую касается твоей веры в богов и твоей борьбы с каким-то там дьяволом.
— Я готов узнать правду, — уверенно кивнул монах. — В конце концов, именно за этим я пришёл в Арксеон. Чтобы узнать, что породило этот мир, и как положить конец его существованию.
— Что ж, тогда слушайте...
И Кабрио пересказал согильдийцам всё, что услышал от Эларии. Про Высших, правящих всем мирозданием. Про двух богов, что были преданы забвению из-за неудачного проекта. О двух людях, которым досталась божественная сила. О создании Арксеона, изначально задуманного как игра с полным погружением. О том, как один бог был предан другим, но успел передать свою силу одному из странников. И о том, как предатель собирается подарить магию всем людям, что непременно приведёт к катастрофе.
Наступила тишина. Союзникам требовалось время, чтобы переварить услышанное.
Кабрио глянул на Гримма:
— И чего ты такой спокойный? Я ожидал, что ты сейчас закатишь истерику и заявишь, что всё это — наглая ложь.
— Почему же? — спокойно ответил монах. — Последователи других религий, возможно, и правда бы оскорбились. Но Кверис — скромный бог, и ни в каких трактатах не сказано, что он стоит на вершине всего мироздания. Нет ничего оскорбительного в том, что он был порождён на свет другими, ещё более могущественными существами.
— А что насчёт бога, создавшего Землю и людей, который на самом деле не красный (как учит твоя религия), а зелёный? И что его силу сейчас носит тот, кого ты сам называл дьяволом?
— Ты всего лишь пересказал нам слова женщины, которую сам сегодня встретил впервые в жизни. У нас нет оснований полагать, что она сказала правду, — выкрутился монах.
Единственное, о чём умолчал Кабрио — это последние слова Эларии. О том, что он — дитя синей магии. Сначала нужно самому разобраться, что они означают.
— Но почему эта магия досталась именно тебе? — как по заказу спросила Шери. — Ты, конечно, крут, я не спорю, но я ничуть не хуже! Тоже хочу божественную силу! — заявила она, недовольно надув щёки.
— А я хочу остановить трикстера и Хорра, — сказал странник. — И для этого нам нужно как можно скорее добраться до последнего яруса Арксеона. Но для начала — провести полный апгрейд всей гильдии.
— Кстати да, что у нас по фрагментам? — спросила Шери.
— Сейчас посчитаю.
— Давай, ты у нас теперь самый мозговитый.
— Так-с... Нам нужно семь миллионов на полный апгрейд всего Нексуса и ещё три на открытие координат обелиска, итого десять. Часть «знаний» мы уже выкупили, потратив два с половиной миллиона. То есть нужно ещё семь с половиной.
Кабрио ещё раз проверил накопления в своём Вместилище, в которое он переместил все запасы Войдспауна, а приплюсовал то, что успели за сегодня нафармить согильдийцы. Вышло примерно шесть миллионов.
— То есть ещё полтора, — подытожил он. — Совсем немного.
— Ага, за день можно нафармить, — поддакнула Шери.
Солнце приближалось к зениту, так что было решено сделать привал и пообедать. Кабрио нуждался в отдыхе, да и остальные притомились от нескольких часов фарма монстров.
Затем отправились к ближайшей башне и приобрели полный комплект «знаний» для всех четверых членов Нексуса. И сразу же применили их на практике, заменив все оставшиеся органы.
Естественно, не обошлось без экспериментов и испытаний. Сможет ли желудочный имплант переварить сырое мясо? Ответ — да, сможет. А перенасыщенное маной мясо каборусов с восьмого яруса? Легко.
Когда настало время лёгочных имплантов, Кабрио воспроизвёл ещё одну магию и выпрыснул в воздух отравленный туман. Как оказалось, слабые его концентрации всем были до лампочки, а вот если нарастить мощность, то нарушается работа всех органов, даже магических.
Вот ведь противная магия... Хотя если бы она оказалась бесполезной против высокоуровневых странников, это было бы нечестно уже по отношению к отравителям.
А дальше странников ждало, пожалуй, самое радикальное решение в их жизни — полностью избавиться от живой плоти. Уничтожить все кости, мышцы и кожный покров, оставшиеся на туловище и голове, утратить остатки человечности и стать полностью магическими созданиями.
И странники это сделали.
Первым стал Кабрио, пропустив по телу серию взрывов. И сразу почувствовал волну изменений. Лишившись последних остатков плоти, организм начал менять свою природу.
Жедулок больше не переваривал пищу, потому что магическое тело в ней не нуждалось. Сердце больше не перегоняло кровь, потому что крови не было. Лёгкие не дышали, потому что новый организм не нуждался в воздухе.
Кабрио стал цельным магическим существом, отринувшим всё, что делало его человеком.
Кроме разума. Память, характер, принципы — всё это осталось на месте. Всё то, что делало Кабрио тем, кто он есть.
За ним последовала Зора, по кускам отрубив от себя живую плоть и заменив на сегменты доспехов.
Третьим, ко всеобщему удивлению, стал Гримм. Монах разжёг яркое пламя и спалил остатки живых тканей.
А вот Шери почему-то не могла решиться, хотя все ожидали, что она будет второй или третьей.
Вскоре Кабрио понял, в чём дело. Ведь девочка была единственной, кто до сих пор не лишился ни одной конечности. Пусть она уже заменила все внутренние органы, но одно дело разрушать что-то там, внутри, и совсем другое — избавляться от рук и ног, которые видишь своими глазами. Которыми можешь пошевелить и ощутить прикосновения.
Но будь она обычной пугливой школьницей, не стояла бы сейчас здесь, в компании трёх полубогов. И не убила бы своего первого шакала ещё тогда, на первом ярусе.
Собравшись в духом и глубоко вдохнув, Шери пустила по себе мощнейший разряд и обратила в пепел всё, что в ней оставалось живого.
И вот они вчетвером стояли под сенью высоченной башни.
Синее создание, по всему телу которого переливались и искрились потоки энергии.
Живой доспех, внутри которого осталась лишь пустота. Такой же, как некоторые монстры Арксеона, только во много раз сильнее.
Демон, целиком состоящий из языков багрового пламени.
И молния, способная по желанию принять человеческие очертания. Или не принимать — пребывание в форме молнии для неё теперь было ничем не ограничено.
— Сто процентов... — с придыханием произнёс Кабрио. Его голос отдавал чем-то кибернетическим.
— Мдааа, и как мы до такого докатились? — произнесла Шери. Её голос сохранил прежние интонации, но теперь заметно потрескивал при каждом слове.
— Пути назад больше нет, — произнёс из-под шлема приглушённый голос Зоры.
— Его
