делать дальше. Как бы я не злилась, что жажда лёгкой наживы сотрудников этого офиса привела к тому, что меня сорвали с насиженного места и заставили разбираться со всем этим бардаком, но мне действительно было всех жаль. И если Татьяна говорила правду, а мне показалось что так и было, то Михалыч видимо действительно многим помог. Но самое главное, что если его уволят, то на его место сядет кто-то из нас. А этот вариант меня совсем не устраивал, я своё будущее видела исключительно в Москве.
Я ещё раз позвонила Вите, но он снова не ответил на звонок.
— Почему, когда он нужен, его вечно не найти? — я недовольно забубнила себе под нос и стала набирать сообщение.
«Задание провалено. Меня в офисе невзлюбили даже сильнее, чем тебя.
Р.S. Тайна проклятия раскрыта. Вечером расскажу».
Я отправила сообщение и отложила телефон на стол. Голова гудела, а желудок бурчал от голода. Отыскав в сумке маленькую шоколадку, я налила себе растворимый кофе в пластиковый стаканчик и устроила себе небольшой перерыв. Мне хотелось отдохнуть, просто не думать ни о чём. Забыть о работе, о проклятиях, о лопатах и пропавших людях. Но голова была забита этими мыслями настолько, что только сейчас я поняла, что совершила самую большую ошибку из всех возможных. Я переспала с Витей. Боже! Это было чертовски хорошо! Но совершенно неправильно! Все сложности с продажей домов начинают решаться, а значит, что скоро нам придётся выбирать, кто вернётся в Москву, а кто останется здесь. В одном случае я окажусь с муками совести, в другом — с чувством невероятной обиды. Но самое главное и ненавистное для меня осознание, что при любом из двух раскладов я разобью себе сердце, потеряв этого мужчину. Я ведь раньше не понимала, точнее, боялась себе признаться, что с начала нашей борьбы я день и ночь жила с мыслями о Вите. Пусть это были и плохие мысли, но он всегда был со мной в моей голове. А теперь наша гонка подходит к концу. А значит, я остаюсь одна. И что мне делать?
Мои мысли прервал грохот из кабинета Михалыча. Он всё такой же злой вылетел в общий зал, даже не взглянув в мою сторону, лишь у выхода остановился и обратился к Татьяне:
— Ухожу до вечера. Сегодня уже не вернусь. Все звонки переводи мне на мобильный. Моих клиентов никому не отдавать, поняла?
Татьяна от испуга даже икнула и замотала головой. Михалыч всё-таки в этот момент всё же обернулся, всеми силами пытаясь задушить меня взглядом, затем схватив свою куртку с вешалки, вышел из офиса.
Признаюсь, мне стало не по себе. Пока что мне довелось видеть такую ярость из-за возможной потери работы только в зеркале, глядя в своё отражение. Но я и представить не могла, что выгляжу так же пугающе. Я понимала, что сейчас чувствует Михалыч, сама ощущала ту же злость совсем недавно в кабинете московского начальника, но сделать уже ничего нельзя, я должна выполнить задание и уехать из-за этого города домой. И, по всей видимости, Михалыч станет главной жертвой сложившихся обстоятельств.
Словно угадав мои мысли, Татьяна резко закашляла и довольно громко прошептала, чтобы я точно смогла услышать её слова:
— Довольны? Довели человека.
Она, как истинная женщина, решила всеми способами показывать мне своё недовольство, раз напрямую сказать не может.
Еле дотерпев до конца рабочего дня, я с огромным удовольствием сгребла все отчёты в сумку, и раньше остальных сотрудников улизнула из офиса. Дав им возможность от души перемыть мне косточки.
В автобусе я ещё раз набрала Вите, но он так и не ответил ни на один мой звонок. В внутри кольнуло волнение. Всё-таки очень неприлично игнорировать девушку после совместной ночи. И ведь я ему даже написала сообщение, что у меня есть новости по работе, мог бы хоть немного интереса проявить. Видимо давнее отсутствие у меня хоть каких-либо интимных отношений сделали меня чересчур чувствительной, и я слишком романтизировала Витю. Похоже, он просто решил поразвлечься. А, может, и того хуже, захотел избавиться от соперницы, влюбив меня в себя. Такое возможно, я точно знаю. Ведь я сама думала о том же.
Решив, что торопиться домой теперь не имеет никакого смысла, так как меня там никто не ждёт, я подумала сначала забежать к Глаше поужинать, но вовремя поняла, что соваться к жене Михалыча сейчас будет слишком опасно. Если она по натуре деликатная женщина, то просто подсыпит мне в еду отраву, но нельзя исключать вариант, что она может решить оттаскать меня за волосы прямо на глазах у всех посетителей своего кафе.
— Что ж, придётся сегодня готовить самой, — я вышла на остановке рядом с магазином.
Набрав довольно увесистые пакеты продуктов, я дождалась следующего автобуса, который уже был полон людей, с большим трудом утрамбовала себя внутрь и покатила к дому. На секунду я поймала себя на мысли, что такие вечера могут совсем скоро стать моей обыденностью. Буду возвращаться одна из офиса домой с пакетом еды для микроволновки и бутылкой вина. Друзей отыскать мне будет крайне трудно, ведь я настроила против себя любимицу города — Глашу, поэтому буду коротать свои вечера одна, либо в компании тёти Лиды.
Я горько усмехнулась, оценив свои перспективы. И невольно на глазах навернулись слёзы. Неужели я так усердно работала и отказывала себе во всём ради этого? До чего же обидно! И ведь даже другой город не смог изменить мою жизнь. Уехав из Москвы, я снова оказалась одна и единственной моей спутницей будет работа в офисе, где каждый день происходит очередная нервотрёпка.
— Наверно, проклята я, а не дом, — буркнула себе под нос и вышла на остановке в нашем посёлке.
Сжав покрепче ручки от пакетов, я побрела по ухоженной дорожке вдоль домов. Некоторые из них были еще пустые и ждали своих хозяев, другие горели огнями, освещая чьи-то семейные вечера. Если бы у меня была семья и дети, я бы с удовольствием поселилась где-нибудь в подобном месте. Я даже вспомнила, что когда то девчонкой мечтала иметь большой дом и огромную лужайку. Но время расставило все мои приоритеты по местам, и сейчас тихая идиллия у опушки леса стоит где-то в конце списка. Как бы здесь ни было красиво, но я безумно скучала по городским огням Москвы, вечной суматохе и водовороте дел, которые окунают тебя с головой в привычную рутину.
Мечтая об ужине в своём любимом ресторанчике, я, наконец,
