class="p1">– А он красивый? – полюбопытствовала Соня.
– Очень, – горячо заверила Сашка, полезла в телефон, нашла фотографию Фомы.
На ней они были сняты вдвоем, когда прошлой зимой отмечали Новый год на загородной турбазе. Фома смотрел прямо в объектив, а счастливая смеющаяся Сашка висела у него на шее, припадая щекой к плечу. Эту фотографию она очень любила.
– Ничего такой, – согласилась Соня, бросив мимолетный взгляд, а Аэлита задержала телефон в руках, разглядывая изображение с какой-то тщательной внимательностью. – А я сейчас пока в свободном полете. Никому не принадлежу.
– Вы с Михаилом были красивой парой, – осторожно сказала Сашка, не зная, болезненна для ее новой знакомой тема расставания с Гребенюком или нет. – Жалко, что так получилось.
– Жалко, – согласилась Майкина. – Только предательство прощать нельзя. А он меня предал. Оставил в трудной ситуации. Хорошо, что нашлись добрые люди, которые подсказали выход. Так что через полгода все у меня в жизни будет тип-топ.
Почему через полгода? Мысль мелькнула в Сашкиной голове и исчезла. Она совсем ничего не знала о жизни Сони, поэтому и не могла понимать, чем вызваны те или иные слова спортсменки.
– Когда уезжаешь? – задала вопрос Аэлита. – Ты уже твердо решила?
– Да, – кивнула Соня. – Твердо. А уезжаю примерно через месяц, может, полтора. Сначала нужно съемки завершить, чтобы запас программ оставить. На телеканале я уже предупредила, что меня какое-то время не будет. Они отнеслись с пониманием, но программы в запас велели снять, так что пашу практически без перерыва. Ладно, девочки, я побежала.
Сашка и Аэлита остались вдвоем.
– Соня что, уезжает за границу? – спросила Сашка. – Будет выступать за какую-то другую страну?
– Нет, что ты, – Аэлита замахала руками. – У нее совсем другая история. Я тебе расскажу, но только если ты пообещаешь, что ты никому… Это не моя тайна. И в первую очередь не используешь в своем блоге.
Лицо у нее было хитрое, так что у Сашки вдруг мелькнула мысль о том, что, несмотря на свои слова, Аэлита хочет совсем обратного. Но она никогда не нарушала данного слова, даже в ущерб популярности своего детища.
– Я обещаю, что никому не расскажу, – твердо заверила она.
– Соня рассталась с Мишкой, потому что она залетела, а он сказал, что ему пока не нужен ребенок, и отправил ее на аборт, – сообщила Аэлита, понизив голос до заговорщического шепота.
– И что же? Она прервала беременность? – Сашка почему-то расстроилась, хотя до сегодняшнего дня Майкину знать не знала.
– Нет, она же из верующей семьи. Считает, что детоубийство – это грех. Но и ребенок ей сейчас тоже ни к чему. У нее карьера прет, доходы до пятидесяти миллионов в год, представляешь? Да и шанс вернуться в большой спорт она хочет оставить. А с ребенком какая Олимпиада?
На последнем слове голос Забреевой дрогнул. Тема олимпийского «золота», которого ее так грубо лишили, явно оставалась для нее болезненной.
– Ирина Роднина после родов третью Олимпиаду выиграла, – вспомнила Сашка.
– Так это когда было. Не с такой конкуренцией, как сейчас. В наше время если тренеры или федерация о ребенке узнают – все, пиши пропало.
– И что же тогда делать? – не поняла Саша.
Аэлита еще больше понизила голос. Теперь Александре Кузнецовой пришлось напрячься, чтобы расслышать.
– Ей клинику посоветовали, в которой помогают таким, как Соня. Они тайно ведут беременность, организуют роды в лучших условиях, а потом подбирают малышу приемную семью, причем не абы какую, а очень приличную, с большими деньгами. И все довольны. И аборт делать не надо, убивая ребенка и калеча здоровье, и ребенка миру предъявлять необязательно, и в детдом его сдавать не придется. Всю беременность тебя наблюдают прекрасные врачи, роды принимают в идеальных условиях, все это полностью бесплатно, за счет приемных родителей. И они не в накладе. В случае с Сонькой получают ребенка от серебряного призера олимпийских игр. С учетом Мишки – от серебряного и золотого медалистов. Есть за что платить.
Звучало это так, как будто речь шла о разведении породистых собак, а не о рождении детей.
– Так это что же получается, Соня выносит ребенка, а потом отдаст его в чужие руки? Свою кровиночку? Да как это возможно. Да и родить тайно тоже трудно. Живот же не спрячешь.
– Не боись, у них все продумано. Когда живот уже заметен так, что его не спрячешь, клиника отправляет беременных в загородный пансионат какой-то. Он где-то в ближнем Подмосковье, но там такие секретность и безопасность, что резиденты разведки отдыхают. Там женщины никуда с территории не выходят, весь персонал дает подписки о неразглашении, так что правде наружу не просочиться. А что касается материнских чувств, так если всю беременность ходить с мыслью, что этот ребенок не твой, а ты для него не более чем инкубатор, так и привыкнешь. Соня молодая, здоровая, будут у нее еще дети. Причем не от безответственного негодяя, который ее на аборт отправил, а от приличного человека, готового к появлению семьи. Скажешь, неправильно?
Саша не знала, что сказать. В словах Аэлиты было много логики, но при этом крылось и что-то невыразимо порочное. Прямо торговля детьми какая-то.
– И как этот пансионат называется? – спросила она.
Глаза Забреевой снова хитро блеснули. Видимо, она посчитала, что ее новая подруга-блогер заглотила наживку и теперь обязательно выведет Соню Майкину на чистую воду, сорвав покровы с ее постыдной тайны.
– Пансионат не знаю, – пожала плечами она. – Сонька об этом не говорила. Да она еще и не уехала никуда. Ты же слышала, что ей еще надо все дела доделать и, пока живота не видно, программы на ТВ впрок отснять. А клиника, в которой она наблюдается, называется «Райский плод».
Саша вздрогнула. Именно в этой клинике наблюдалась ее мама. Интересно, а судья Кузнецова знает о том, что ее лечащие врачи фактически торгуют детьми? Надо будет выяснить этот вопрос, но максимально аккуратно, чтобы не расстроить маму. Та стала слишком чувствительной. Кстати, судя по словам Аэлиты, клиника довольно дорогая. И откуда у мамы деньги, чтобы там наблюдаться, если Виталий Миронов так и не появился на горизонте после своего отъезда в Антарктиду?
О том, что Миронов все еще находится вне зоны доступа Сети, Сашка знала не понаслышке, потому что раз в два-три дня повторяла попытки до него дозвониться, не теряя надежды сообщить о том, что бизнесмен скоро станет отцом. Телефон абонента по-прежнему неизменно оказывался выключенным, а отправленные ему многочисленные сообщения непрочитанными.
Внезапная догадка, пронзившая Сашкин мозг как ослепительная вспышка, была такой страшной, что Александра даже задохнулась. А
