потрепанной наружности, как и резчик) кричал, что Эдвардсу нужен моляр, а не мастер, и что Пройдоха и должен идти к моляру!
Логику в его словах я найти не мог. Ему предлагали халтуру. Судя по всему, деньги художнику были нужны, но рисовать женщин за деньги он не хотел. Хотя, это была его страсть, если не смысл жизни.
Спор был очень долгий. Он даже перерос в попойку, и чуть было не закончился пьяной (со стороны художника) дракой.
В конце концов, всплакнув, портретист признался, что нарисовал уже всех женщин, которых видел и помнит, и больше не в состоянии творить, не имея натуры и музы.
Едва я понял это из его несвязных всхлипываниях, как сразу вызвал Пройдоху на улицу для небольшого совещания.
- Если я очень четко и ясно представлю себе интересную девушку, которую художник еще не видел, ты сможешь снять эту картинку у меня и передать ее мастеру? – спросил я у Эдвардса.
Тот крепко задумался.
- Дай руку, - в итоге попросил он, - старайся ни о чем не думать, просто доверься мне и дай руку.
При этом он протянул мне свою ладонь так, что если смотреть на нее сверху, согнутые пальцы образовывали что-то наподобие рыболовного крючка. Я так же согнул пальцы и протянул руку Пройдохе. Пальцы наши сцепились, и по руке пробежал ощутимый холодок.
- Да, - как мне показалось, слегка взволнованно проговорил Эдвардс, не разжимая пальцев, - вы с Элизи очень похожи в плане природы Дара, а с ней я уже дано наладил прочный ментальный контакт. Представляй!
И я представил фото Милы Йовович из Пятого элемента, несколько лет в юности служившее фоном рабочего стола.
- Снял, - выдохнул Эдвардс, - запомнил. Думаешь, ему понравится? Как по мне, так ничего красивого.
- Думаю, что да, - ответил я, - главное передай ему как можно точнее.
- Это будет сложнее, но я попытаюсь, - неуверенно произнес Пройдоха, - художник сейчас в удачном состоянии: с одной стороны контактен, с другой – не забудет увиденного, когда протрезвеет.
Когда Эдвардс примерно через четверть часа вышел из мастерской художника, на его лице не было ни кровинки, а одежда вся была насквозь мокра от пота.
- Получилось! – скорее выдохнул, чем сказал он. – Мастер доволен.
Я не удержался и заглянул в приоткрытую дверь.
Художник творил! Он не замечал ничего на свете, движения его были хоть и лихорадочны, но точны, кажется, что даже по затылку было видно, как горят творческим безумием его глаза.
- Возьмется за работу? – уточнил я, плотно закрывая дверь.
- Сказал, что нарисует что угодно и сколько угодно, лишь бы я отстал от него и дал поработать! – устало рассмеялся Пройдоха. – Все, не могу больше, идем домой. Потому что осталось самое сложное – договорится по алкоголю.
- А что не так c алкоголем? – уточнил я.
- Все не так, - грустно улыбнулся Эдвардс, - разрешение на торговлю им есть только у одного человека. Как бы мы ни старались, прямой выгоды от продаж у нас не будет ни гроша. Только косвенная: пьяные люди будут легче расставаться с деньгами.
- А если подавать не алкогольные напитки? – забросил я пробную удочку.
- Воду, бульон и компот? – иронично предложил Эдвардс.
- А еще молоко! – вставила свои пять копеек Элизи.
- Не совсем! – хитро улыбнулся я. – Есть у меня одна идея и на этот счет.
- Ты не стесняйся, - подбодрил меня Пройдоха, - делись, мы теперь втроем в одной лодке!
- Слушай, - вдруг, вспомнил я, - а почему ты поставил в договоре две подписи?!
- А потому что даже у самой маленькой лодки должен быть свой капитан! – загадочно улыбнулся Эдвардс.
Я подождал дальнейших объяснений, но их так и не последовало. Что ж, я тогда тоже не буду раскрывать все карты, раз уж пошла такая пьянка с неизвестными членами нашего предприимчивого трио, на бумаге представляющего собой квартет.
Глава 11
Обо всем понемногу
Дома Эдвардс сразу засел за расчеты, сказав, что в любом случае с алкоголем он договорится бесплатно, а мои идеи всегда можно будет опробовать уже по ходу пьесы.
Я же от нечего делать занялся своей физической формой.
Сил и энергии у меня было – хоть отбавляй, и тренировка вышла на славу. Элизи снова пыталась копировать мои упражнения, но, кроме растяжки, у нее мало что получалось более или менее хорошо.
В прошлой жизни я был обделен как гибкостью, так и эластичностью мышц и связок. Поэтому новое тело дало мне практически необозримый простор для совершенствования навыков. В теории я знал все прекрасно, потому что всегда это видел и слышал все объяснения нескольких тренеров. Да и сам не единожды пытался научиться бить хоть что-то похожее.
Естественно, выходило всегда неважно. А вот сейчас все шло, как по маслу. Да, совсем не было мышечной памяти, но зато все остальные условия были соблюдены. Удары в прыжках мне пока давались чисто показушные, а вот на земле получалась вполне себе рабочая техника. Решив сосредоточиться на ней, я сделал по пятьсот повторений одного удара на каждую ногу, нарабатывая траекторию и вырабатывая мышечную память. Учитывая особенности грубоватой местной обуви, при попадании в висок, скоро я вполне смогу убить среднестатистического человека одним точным ударом. В следующую тренировку, как раз, сделаю упор на точность. Хотя координация движений у Экуппы такая, словно ее в космонавты готовили. Уверен, что с точностью никаких проблем не будет.
Следующим утром меня снова разбудил пес…
Хотя, нет, нужно еще рассказать о новой причуде Экуппы. Этой ночью она серьезно так опоздала на наше традиционное академическое свидание. Виной тому, стали мои любимые сериалы. Те, что я смотрел по несколько раз, настолько хорошо и детально врезались в мою память, что она смогла просмотреть их, почти как с физического носителя информации. И девочка была в восторге. Сразу же выяснилось, что она сейчас в стадии просмотра седьмого или восьмого сезона «Друзей». Экуппа уже успела влюбиться во всех персонажей и сейчас сильно переживает новость о преждевременной смерти Меттью Перри. Я услышал много очень эмоциональных претензий в свой адрес в связи с тем, что никогда всерьез не интересовался жизнью актеров,
