переспросил Лекс.
Получилось наигранно, но Маня не заметил.
– Вот я и говорю: мы как раз думали, куда бы пойти, – широко улыбнулась Тик-Тик.
– Ты имеешь в виду склеп? – продолжил Лекс, обращаясь к Мане.
– Ха-ха! А вот и нет! – торжественно провозгласил тот. – Ты так давно у нас не был, дорогуша, что все профукал со своим универом. Сейчас расскажу. Короче, наша Казя вернулась и открыла самое настоящее кафе в том доме с тремя круглыми крышами, который уже почти раззыбился. Ну, который рядом со склепом, через один дом. Пошли, покажу. Вы просто обалдеете. За мной!
И Маня решительно потопал по мостку. Лекс и Тик-Тик выразительно переглянулись и двинулись следом.
– У вас тут очень красиво! – Тик-Тик вертела головой, словно впервые видела деревеньку.
– Да! – с гордостью сказал Маня. – Мы это умеем!
«Сам-то ты даже своей могиле не можешь придать удобоваримый вид! – подумал Лекс. – Впрочем, я тоже не мастак преобразовывать реальность, так что не будем о грустном…» И заметил:
– Твоя новая толстовка – просто огонь!
– Да какая же она новая, ты что? Она как раз старая, я постоянно в ней хожу. У тебя что-то с памятью…
Лекс хмыкнул.
Они дошли до кафе. Тут все изменилось с момента, когда Лекс и Тик-Тик были в прошлый раз. Фасад дома освежился, наполнился цветом. Дом уже не был полупрозрачным. Тьма-кусты окончательно отступили и нежно зеленели. Дерево в углу за скамейками цвело и пахло. Над входом красовалась вывеска «Казя и Кузя».
– Какая прелесть! – воскликнула Тик-Тик. – Давно у вас это? Кто это рисовал, вы? Вы талант!
– Я не художник, не буду врать, чего не умею, того не умею, – признался Маня. – А вывеску Казя сделала перед Новым годом. Придумала и проявила или ручками нарисовала, не знаю. Сами сейчас у нее спросите.
И он толкнул дверь.
В помещении было шумно. Игнат отчаянно доказывал что-то Фёдру, вопя и размахивая руками. Склеп Иваныч громко то ли возражал, то ли поддерживал. А сам здорож Фёдр молча бил в литавры, словно отстукивая ритм для этой безумной джазовой композиции. Лекс присмотрелся: то были не литавры, а крышка от кастрюли и металлическое блюдо. Блюдо он узнал, на нем тетя Таня обычно раскладывала яблоки. Крышку не припомнил.
– Эй, глядите, кого я привел! – заорал Маня.
Склеп и Игнат среагировали, Фёдр некоторое время еще продолжал отбивать ритм.
– Привет всем! – произнес Лекс. – Я сегодня к вам не один. Разрешите представить: это Тик-Тик, мы вместе учимся.
– Доброй вам нежизни, рада знакомству! – проворковала Тик-Тик.
– О! – сказал Игнат.
– З-з-з… здравствуйте, – склонил голову Склеп.
– Добро пожаловать! – выдал Фёдр. – Я местный здорож.
Стали знакомиться. О чем был спор, так и не выяснилось.
Гостью следовало накормить – мертвякам еда не нужна, но традиции, традиции. Ей предложили яблоки, кулич.
– Стол мы накроем позже, а пока собирались подняться наверх, пройти шествием с воздушными шариками, – пояснил Фёдр.
– Так, стоп, а кофе? Я хочу кофе! – капризно захныкал Маня.
Выяснилось, что кофе не будет, поскольку Казя куда-то внезапно исчезла, а вниз, на кухню, никто пройти не может.
– Может, у нас с Лексом получится? – предложила Тик-Тик.
– Попробуйте. Вон лесенка.
Они попробовали. Лесенка была каменная, основательная, с пологими ступенями и перилами с двух сторон. Она была не винтовая, но скругленная, делала поворот против часовой стрелки на девяносто градусов, и потому низ с первого этажа не просматривался. Лекс уверенно шагнул на первую ступеньку, Тик-Тик стояла позади. Лекс сделал еще шаг и остановился.
– Ну же, ты чего?
– Не могу дальше.
– Почему?
– Не знаю.
– Отойди-ка.
Лекс прижался к стене, уступая место Тик-Тик. Остальные толпились наверху, наблюдая.
Тик-Тик сошла на вторую ступеньку. Что-то было не так. Воздух стал гуще, приближаясь по плотности к воде. Но ведь в воде можно двигаться!
Тик-Тик напряглась и попробовала спуститься ниже. Нога ее словно увязла в пространстве. Она надавила всем телом. Ощущения были такие, словно требовалось переместить грузовик.
– Не получается, – вынуждена была признать она. – На твердь похоже, но как-то все странно. Эй, пособи. Мне бы ногу выдернуть.
Лекс нагнулся, чтобы помочь подруге. Тик-Тик воспользовалась моментом и шепнула ему прямо в ухо:
– Окуни лицо, увидишь улику!
Лекс послушался. Сделать это было сложно, пространство его не пускало.
– Что там у вас? – забеспокоились наверху.
– Я немного застряла, сейчас освободимся! – крикнула Тик-Тик.
«Легче протопить мордой толщу льда, чем это!» – подумал Лекс, решив уже оставить все попытки, но тут увидел «улику». То был круглый оттиск, отпечатанный на чем-то, похожем на сургуч, каким в былые времена заклеивали бандероли на почте. На оттиске стояли две витиеватые буквы: С. О. Ранее ничего подобного Алексею Таганову видеть не приходилось.
Спасение ноги Тик-Тик прошло успешно. Лексу также удалось не застрять.
– Придется нам обойтись без кофе, – сообщил Лекс, поднявшись в кафе. – Без Кази туда ходу нет. Ничего не видно, ничего не понятно, просто не пройти – и все тут. Но кофе ведь не главное, да?
– Я так вообще ни на какое угощение не рассчитывала, – беззаботно прочирикала Тик-Тик. – У меня курсовая по особенностям погребения на вашем замечательном кладбище. Мне бы понаблюдать за какой-нибудь похоронной процессией и записать подробности. Поют ли песни? Какие речи говорят? Сразу закапывают или нет? И еще венки и памятники какие ставят. Мой препод сказал, чтобы я непременно описала венки и памятники!
– С этим никаких проблем не будет, – пообещал Фёдр, улыбнувшись.
– А кофеём мы вас у меня в склепе напоим, – добавил Склеп Иваныч. – У нас, милая девушка, и без этого кафе каждый праздник и вечеринка проходят на высшем уровне, клянусь останками предков!
Глава 15
Посиделки в столовке
В мире живых наступило одиннадцатое мая.
Одногруппники Лекса два дня назад побывали наверху, посмотрели праздничное шествие, восхитились салютом и концертом в честь Дня Победы и теперь живо обсуждали увиденное, заняв угловой стол в студенческой столовой на первом этаже.
В их группе было всего четверо студентов.
Одному немедленно дали кличку Гусар, поскольку при жизни он и был самым настоящим гусаром, погиб в бою и маялся неприкаянной душой в степях на юге страны. Отходить далеко от места, где его закопали, он не мог, живых людей видел редко, а мертвых – ни разу за сто с лишним лет. Потом ему повезло: неподалеку провели дорогу, построили село, и вскоре рядом с его могилой образовалось новое кладбище. И только тут в Небесной Канцелярии схватились за головы и обнаружили потеряшку. Кто там, наверху, посодействовал, неизвестно, но Гусару выдали
