высокой особы. Когда пострадавшему разрезали окровавленную штанину, то сразу стало ясно, что оправдались наихудшие предположения судового доктора — перелом оказался открытым. Дальше должны были последовать необходимые в таких случаях процедуры, но они не потребовались.
Сначала врач приказал матросам, доставившим на носилках своего товарища, покинуть лазарет, но перед тем, как они исполнили приказ офицера, я внушил каждому из них, что их товарищ всего лишь подвернул ногу, и теперь парни были уверенны в том, что он сутки полежит на больничной койке под присмотром медика, а уже на следующий день вернётся к исполнению своих служебных обязанностей.
А потом судовой врач и, конечно же, Николай Романов стали свидетелями настоящего чуда. Сначала на их глазах прекратилось довольно обильное кровотечение из рваной раны, после этого сама рана довольно быстро затянулась, а вскоре исчезли не только синяки и подкожные кровоподтёки, но и невозможно было найти хоть малейшего намёка на какой-либо маломальский шрам. Я хотел было реставрировать и штаны, а заодно удалить с них кровь, но потом решил, что на огромном крейсере найдётся комплект нового обмундирования для пострадавшего члена экипажа, поэтому не стоит так уж чрезмерно напрягать высшие таинственные силы, которые по моей просьбе исцелили матросика. И без этого я был рад и даже несколько удивлён тому, что те, кто определил меня в тело будущего Николая Второго, не лишили меня способности исцелять биологические существа.
Вскоре высокий гость поблагодарил судового врача за профессионализм, пожелал спящему матросу скорейшего выздоровления и покинул лазарет, а уже после того, как мы оказались на палубе, он ментально задал мне вопрос:
— Сергей, теперь-то, когда мы опять одни, можешь объяснить, что сейчас произошло?
— У меня есть дар исцелять любой биологический организм, в том числе и человека, — ответил я, — а чтобы у свидетелей не возникло ненужных вопросов, я внушил каждому из них, что этот матрос всего лишь подвернул ногу.
— Ты обладаешь и способностью внушения другому человеку своих мыслей? — удивился Николай.
— Не только человеку, но и животным, а также птицам! И этот дар пока что подвластен мне, как будет дальше, посмотрим. Что касается других, не менее полезных суперспособностей, то с этим мне ещё предстоит разобраться.
Вот такой разговор состоялся у нас с Николаем, когда он стал свидетелем того, как на его глазах произошло настоящее чудо — страшная рана на ноге матроса за считанные минуты затянулась, и от неё не осталось даже маленького шрама…
— Сергей, что значит, ты ещё не решил, стоит ли лечить моего отца? — спросил заботливый сын. — Если уж ты снизошёл до того, чтобы исцелить простого матроса, то что уж говорить об императоре России? Ведь это великая честь для любого доктора быть допущенным к врачеванию самой важной особы государства!
— Ники, не забывай, что, во-первых, я не врач, а снайпер, и если первый исцеляет больного и травмированного, то второй, как раз наоборот — лишает человека жизни. Во-вторых, я никому ничем не обязан. В-третьих, ты уже знаешь историю той России, в которой мой отец, мои деды и прадеды свергали буржуазный строй в стране, потом воевали с белогвардейцами в гражданскую войну, а спустя два десятилетия победили фашистскую Германию, затем поднимали страну из руин. И заметь, все эти годы никакого монарха в России не было! Так что я не вижу особой чести врачевать Александра Третьего. Для меня он ничем не лучше царя Николая Второго, а как того называли, ты прекрасно помнишь.
— Неужели ты позволишь моему отцу умереть в страшных муках от неизлечимой болезни? — чуть ли не с мольбой в голосе обратился ко мне цесаревич.
— Ещё раз повторю — об этом мы поговорим, когда ты вернёшься домой. И многое зависит от того, захочет ли твой родитель что-то менять самым кардинальным образом в своей стране. А то ведь мне будет проще, чтобы, как и в моей реальности, ты, Николай, сел на царство, вот тогда мы вдвоём постараемся сделать так, чтобы жизнью в России были довольны не только власть предержащие, а также те, кто сумел пристроиться на тёплые места. И вообще в этом мире у меня нет ни близких, ни друзей, так что я ни за кого не переживаю и ни о ком не беспокоюсь. Вот твоё здоровье имеет некоторое значение для Сергея Лешанова, поэтому я забочусь о тебе, холю и лелею, ибо нахрена мне больной и хилый реципиент? Кстати, не желаешь подрасти хотя бы сантиметров на 10, а лучше на 20?
— Зачем это мне? — с недоумением спросил Николай.
— Ну, в этом есть как минимум два положительных момента, — поведал я своё мнение любопытному наследнику российского престола, — во-первых, все твои предки были высокого роста, если и ты поддержишь эту традицию, то данный факт только добавит тебе уважения, как среди ближайших соратников, так и среди российского народа. Во-вторых, (а для меня это во-первых), ты станешь более-менее соответствовать моим физическим габаритам, особенно после того, как мы с тобой подкачаем мышцы. Кстати, есть ещё и в-третьих, — пропорционально увеличатся и некоторые другие части организма, а это в свою очередь очень понравится твоей подружке Маше Кшесинской, разве не так?
Николай хотел сразу же выразить возмущение тому факту, что я затронул такую интимную тему, но своевременно вспомнил, что ругаться со своим альтер-эго нет смысла, поэтому лишь улыбнулся и спросил:
— Ты так же легко можешь изменить пропорции человека, как и исцелить его от полученных травм? Очень интересно! Но как воспримут увеличение моего роста близкие мне люди?
— Начну со второго вопроса. Твой отец будет только рад, если его сын и наследник престола будет иметь такой же, как у него, высокий рост и атлетическое телосложение! Про Машу мы только что говорили — ей очень понравится подобная метаморфоза пропорций тела возлюбленного. Что касается остальных подданных российского престола, то никто не удивится, если, допустим, спустя полгода-год Николай Александрович Романов прибавит в росте, ведь тебе только что исполнилось всего 24 года, организм вполне может ещё развиваться как в ширину, так и в высоту. Ну, и под моим чутким руководством займёшься формированием мышц. Представляешь, за те же самые полгода-год станешь похож на Геракла! Или гораздо раньше! После этого сможешь легко повторить подвиги твоего отца, а также прапрадеда Петра Великого. Сам знаешь, что характер у них разный, но есть и нечто общее. Так историки моей реальности пишут,
