известных и неизвестных мне опасностей. — на последней фразе я чуть не разрыдалась. Тагир притянул меня к себе и начал успокаивать, поглаживая по спине. Несколько таких минут в тишине помогли мне остановить зарождавшуюся истерику. — А что у тебя? Опасностей больше, чем у меня? — я вскинула голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Рисковать я привык. Знаешь, когда мне было семь лет, у меня появился учитель. Я возненавидел Зейкрида и его методы с первого раза. Наше противостояние длилось полгода. В результате я постоянно ходил в синяках и питался скудным пайком из хлеба и воды. Отец принял позицию учителя — сломать меня. Я ведь не старший сын, от меня требовалось безоговорочное служение семье. Мама приняла условия отца и отстранилась от меня. Спасибо поварихе Марте, только ее доброта и объедки с кухни оставили во мне веру, что в мире есть что-то хорошее. Я оказался очень упрямым, мстительным и изобретательным. И Зейкрид облысел и начал хромать. А на мой день рождения родители сказали, что я прошел испытание, и устроили праздник с огромным тортом, сладостями и бродячими артистами. Тогда я думал, что это был самый счастливый день в моей жизни. Я молодец. Меня любят. Они подарили мне медальон-оберег, который задорого приобрели у городского мага. А наутро я проснулся послушным мальчиком, боготворящим учителя и родителей. Как я теперь понимаю, Зейкрид тоже оказался мстительным и изобретательным, и истязался надо мной с творческим подходом. А я радовался его присутствию рядом со мной в любом виде. Родители были довольны, только Марта при виде меня начинала беззвучно плакать. А потом она исчезла. Я искал ее, но горевал несильно. Все мысли занимал учитель. Через полтора года, когда я купался в пруду замка, передо мной вынырнула русалка с зелеными волосами. В ней я и признал единственного человека, который любил меня. Она сняла с меня медальон, который снять было невозможно. Как она договорилась с водяным, я не знаю. Но цену заплатила за эту встречу большую. И я прозрел. Любовь исчезла в тот же миг. Я сбежал. Выжить было не просто, а хуже всего было то, что я столько времени жил одной эмоцией и что делать с обрушившимся на меня шквалом, чувств, их оттенков и полутонов, я не знал. Знаешь, я понял, что пока ты владеешь собой и своими чувствами, ты свободен и жив.
— Как так можно? А как же твои родители? Неужели не искали тебя?
— Я заехал к ним на чай, лишь когда узнал, что Зейкрида арестовали королевские гончие как особо опасного преступника, разыскиваемого в трех королевствах. Я им слегка в этом помог. Родители сказали, что гадалка нагадала им, что только Зейкрид сделает меня великим воином. В каком-то смысле, она оказалась права. Я неплохо владею оружием. Но никому больше не позволю управлять моими чувствами.
Я представила его маленьким мальчиком, путешествующим юношей, и одиноким мужчиной, который никогда больше никому не доверится. И у него на это есть причины. В моем мире полно мужчин и женщин, боящихся завести серьезные отношения и глубоко увязнуть. Их единственная причина — статистика разводов и норма — большое число партнеров. Я так и не поняла, почему у меня не было длительных отношений. То боялась их, то бегала за ними и разочаровывалась. И так по кругу.
— Знаешь, я научился защищать себя. А вот с богами еще не тягался. Страшно опять перестать быть хозяином своих чувств.
— А при чем тут…? Я не понимаю.
— Благословение богини на помолвке означает, что соскочить будет не просто. Ты же не хочешь за меня замуж?
— Мне как-то не до замужества. И так проблем хватает.
— То есть ты считаешь, если выйдешь замуж, то станет хуже? — обиженным голосом спросил маг.
— А ты думаешь меньше? Я давно одна, а тут к кому-то приспосабливаться, за кого-то переживать, еще и предательства опасаться. Стоп! Ты хочешь сказать, что нам действительно придется пожениться и завести детей, и Эдмий сказал правду?
— Угу, именно это я и пытаюсь сказать. А вот не следовать воле богов может очень плохо кончиться.
— То есть, если я выживу, мне за тебя еще и замуж выходить. Слушай, а чем ты вообще занимаешься? Я смотрю у тебя очень опасная профессия. Может ты до свадьбы не доживешь. — начала успокаивать я сама себя вслух.
— Ну, знаешь, дорогая, ты слишком деловая и расчетливая. А где благоговение перед мужчиной? Желание ублажать его?
— Чего? Может тебе сразу всю себя подарить? С бантиком?
— Такая ты мне и с сотней бантиков не подойдешь. Если я и женюсь, то на смиренной преданной послушной девушке.
— Ага, и сироте.
— Да, желательно сироте. Как ты догадалась?
— Может еще и глухонемой?
— Это уже перебор. Есть заклинания, которые могут сделать такой лишь на время в воспитательных целях. Я уже все продумал. А тут ты! Помолвка была отличным взаимовыгодным ходом, если бы не благословение. Я не ожидал этого. Оно дается, только если души людей соединены небесами, или если боги шутят. Я, правда, напортачил с ними немного. Но все осознал, готов искупить и исправиться. — Тагир возвел очи небу и повысил голос, надеясь, что боги его услышат.
— Чувствую, у тебя была богатая на события жизнь. Короче, мы сидим в одной лодке, которая плывет к браку. Если мы объединимся, то можем вместе грести в другую сторону.
— Угу, и все равно приплывем к жрецу в брачной беседке. Это же боги! Правда, если честно, есть один плюс. Пока мы не исполним предначертанное богиней, наши жизни под ее защитой.
— Что, даже косточкой не подавлюсь?
— Понимаешь, у богов свои игры и договоренности… Хотя знаешь, ты имеешь право раз в год, на праздник равных дня и ночи обратиться к любому из богов.
— Только я?
— Любой из правителей. А ты Хозяйка Долины.
— И что мне за это будет?
— Если богиня Милета согласится, то станешь свободной, и нам за это ничего не будет.
— Знаешь, с браком я могу не спешить и пожить как-то еще хочется.
— А я помогу тебе устроиться и выжить в нашем мире.
— Согласна, — я протянула руку. Мою руку нежно поцеловали в ответ.
К ужину мы спустились вместе. Я опиралась на любезно предоставленный локоть Тагира. В гостиной сидели гости и верный единорог. Ясень сидел на краю дивана, нервно изучая все вокруг. Грег пытался разговорить единорога. Ха! Этой привилегии не удостаивалась даже я. К моему удивлению, обычные умопомрачительные запахи не доносились из гостиной. Я приветственно
