привлекательный мужчина, и своим приглашением на ужин он застал ее врасплох. Но краснеть, как школьница, в пятьдесят пять лет?
Фрэнсин замотала головой, затем перестала. Что дурного в том, что она поужинает с привлекательным мужчиной? Это же всего-навсего ужин, а не предложение руки и сердца. Вот только… Рядом с Констейблом ей было одновременно и комфортно, и некомфортно, и она не знала, нравится ей это ощущение или нет, нравится ей он сам или нет.
Нет, это неправда. Он нравится ей, но этим дело не ограничивается. Сегодня на кладбище между ними возникли какие-то узы. Тогда внутри нее что-то разбилось – возможно, сердце. А кроме того, расплавилась броня, которой она окружала себя. И Констейбл был свидетелем всего этого – он видел и как разбилось ее сердце, и как расплавилась броня.
Вернулась Мэдлин, неся поднос.
– А где Тодд?
– Тодд? – растерянно повторила Фрэнсин.
– Тодд Констейбл. Твой постоялец.
– Когда это ты стала называть его по имени?
Мэдлин пожала плечами.
– Он попросил меня называть его Тоддом вчера, когда ты ходила в лес.
Фрэнсин сжала зубы.
– Я пойду в сад, – пробормотала она.
– В такое ненастье? – удивилась Мэдлин. – Там же ужасный ветер.
Фрэнсин пожала плечами и вышла из комнаты. Надела непромокаемую вощеную куртку, которая когда-то принадлежала матери, взяла мешочек с травами и с трудом открыла входную дверь.
– Бри, – позвала она, войдя в сад, но позвала без особых надежд, ведь в вое ветра в лесу Лоунхау даже сам дьявол не смог бы расслышать ее зов.
Фрэнсин начала было разбрасывать травы по периметру сада, но вдруг застыла, широко раскрыв глаза. В лесу замерцал свет, но тут же погас, когда мимо, пронзительно воя, пронесся ужасающий порыв ветра, настолько яростный, что распустил узел на ее затылке, и волосы в беспорядке окутали ее лицо. Она видела этот ветер. Вокруг нее неистово плясали мертвые листья, ветки и снег с дождем.
Миновав ее, оглушительный ветер обрушился на дом, и послышался звон разбивающегося стекла. Падающая часовая башня опасно покачнулась, и Фрэнсин затаила дыхание, ожидая, что сейчас ветер снесет ее. Башня накренилась, затем подалась обратно, когда дьявольский ветер прорвался в противоположную сторону леса Лоунхау.
Где-то в доме раздался приглушенный треск.
Фрэнсин бросилась бежать, с усилием рванула на себя дверь и вбежала в вестибюль, крича:
– Мэдлин!
Снова послышался треск, на этот раз в маленькой гостиной. Фрэнсин вбежала в нее, и ее взору предстал разгром.
Посреди него на полу съежилась Мэдлин, прикрывая голову руками от летящих осколков стекла. Из дымохода в гостиную на нижней тяге врывался мощнейший поток воздуха и сталкивался с ветром, который дул в разбитые окна, неистово развевая шторы.
– Мэдлин! – крикнула Фрэнсин, помогая сестре встать.
Вырывающийся из дымохода поток воздуха стал еще мощнее и поднял в воздух осколки стекла. Сестры кинулись к двери и ошарашенно уставились на гостиную, в которой ветер неистовствовал, словно обезумевший дервиш.
– Я еще никогда такого не видела, – прошептала Мэдлин, крепко сжимая руку Фрэнсин.
– Я тоже. – Фрэнсин смотрела на кружащиеся в воздухе вихри и вдруг поняла ужасную правду. Дело тут отнюдь не в естественных причинах.
Ее губы гневно сжались.
– Бри! – закричала она. – Сейчас же прекрати!
– Ты что, спятила? – прошипела Мэдлин и еще крепче сжала предплечье Фрэнсин. – Это не Бри! Это буря!
Фрэнсин стряхнула с себя руку сестры и вошла в гостиную. Воздух остервенело вихрился вокруг нее, пока ее распущенные волосы не разметало вокруг ее лица, как водоросли в шторм.
– Бри? – крикнула она опять, но теперь в ее голосе прозвучала дрожь сомнения. Она чувствовала – Бри где-то здесь. Однако маленькая девочка-призрак была всего лишь игрива и проказлива, но она никогда ничего не разрушала. Фрэнсин пронизал холод. Здесь находился кто-то еще, кто-то злобный и гнусный, кто-то чужой.
Она перевела испуганный взгляд на Мэдлин и позволила сестре отвести себя обратно через пока еще безопасный дверной проем.
– Это не Бри, она же нереальна! – закричала Мэдлин. – И ты знаешь, что это никакая не Бри. Это просто аномальный ветер.
Фрэнсин замотала головой.
– Бри здесь, но не она одна.
На лице Мэдлин мелькнула растерянность, затем ее сменила тревога.
– Фрэнсин… – начала она, затем резко повернулась, когда из кухни послышался грохот, и в открывшуюся заднюю дверь ворвался холодный воздух.
Похолодев от страха, Фрэнсин крикнула:
– Встань за мной!
Мэдлин тут же повиновалась, и Фрэнсин ощутила ее дрожь, а затем осознала, что дрожит и сама.
Холодный воздух образовал воронку, которая двинулась в сторону сестер.
Фрэнсин по-прежнему сжимала в руке мешочек с истолченными травами. Достав горсть этого порошка, она бросила его в сторону воронки.
Гостиную разорвал жуткий нечеловеческий вопль, и воронка из холодного воздуха, крутясь, отодвинулась. Травы смешались с битым стеклом, все еще кружащимся по комнате, вонзаясь в желтые обои.
– Что это было? – прошептала Мэдлин.
– Репешок и шандра.
– Это не поможет! – завопила Мэдлин, и тут из дымохода вышел теплый воздух и, врезавшись в холодный, оттеснил его на середину комнаты. – Это буря, Фрэнсин! Просто буря.
– Бри пытается нас защитить! – крикнула Фрэнсин; ее взгляд метался между теплым воздухом и холодным, ведущими невидимую схватку. Снова раздался ужасный пронзительный вопль. – Мы должны ей помочь!
Она толкнула Мэдлин в вестибюль, затем повернулась, когда леденящий вопль последовал за ними и сюда. На несколько секунд в холодном воздухе стал виден мужчина – с разинутым ртом и искаженным ненавистью лицом, – затем в него врезался теплый воздух.
– Возьми себя в руки, – рявкнула Фрэнсин на Мэдлин, плачущую от ужаса, затем решительно прошла на кухню, и Мэдлин последовала за ней. Ну уж нет, не на ту напали! Это ее дом! Мать научила ее изгонять зло. Фрэнсин закрыла заднюю дверь, которую распахнула буря. Открыв выдвижные ящики, достала несколько мешочков с травами, затем сняла все пучки трав, подвешенные к потолку.
Возвратившись в вестибюль, она насыпала на пороге столовой целую кучу трав.
– Что ты делаешь? – спросила Мэдлин, озадаченно глядя на Фрэнсин.
– Мы должны защитить себя. И защитить дом.
– Как? С помощью твоих дурацких трав? – зашипела Мэдлин, торопливо следуя за сестрой, которая стремительно перемещалась от комнаты к комнате, сыпля травы вдоль каждого порога, а затем посыпала травяным порошком нижние ступеньки лестниц, ведущих на верхние этажи.
Не обращая внимания на ехидную реплику Мэдлин, она гаркнула:
– Заткнись и приготовься!
– Приготовиться к чему? – испуганно прошептала Мэдлин и бросила опасливый взгляд на напряженное лицо сестры, словно боясь, что та сошла с ума.
– Не знаю.
Фрэнсин осторожно приблизилась к маленькой гостиной. Воздух перекручивался и сворачивался в петли под
