ведь только туристов, притом тех, у которых был последний день отпуска.
Для того он и пас их два-три дня, очень внимательно слушал. «Сколько вы еще пробудете в Мадриде?» – этот вопрос всегда подавался во время демонстрации флаеров под соусом доброжелательного любопытства. Если отвечали: «Ой, самолет завтра!», то подбрасывали в топку еще скидок и бесплатных товаров. Ведь надо непременно попробовать это и вот это напоследок. Редко, кто мог устоять от халявы и соблазна накуриться в последний день отпуска.
Да и кто будет скандалить, если завтра уже уезжать. Рисковать и нарушать закон чужой страны из-за какой-то пятнашки?
Обычно на картах, которые брали в отпуск, больше и не хранили. Пятнадцать тысяч евро – самый большой его улов с тех пор, как он устроился в каннабис-шоп. Это был довольно безобидный способ срубить бабла. Почти без конфликтов. Если приходили обвинять в краже карты, достаточно было припугнуть незаконным употреблением.
Он просто тихо объяснял, что к чему, и они уходили: если в Испании открылись каннабис-шопы, это вовсе не значит, что можно курить, где попало, загрести могли даже в отеле. Здесь многое под запретом, но на многое закрывают глаза. Копы смотрят, чтобы не зарывались, но злостных нарушителей увозят под звуки сирен. Оно вам надо? Завтра уже самолет.
Сосед Аски, которого она приволокла на хвосте, наделал порядочно шума. Пришлось оглушить и спрятать в подсобке.
Хозяева никогда не были свидетелями того, что он делал с теми, кто любил поскандалить. Им говорил, что такого клиента слегка оглушал, а следом отвозил куда подальше, сажал на скамейку автобусной остановки или в парке. Просто так отпускать было чистым безумием, недовольные тут же приволокли бы толпу копов. И лавочку бы прикрыли. Ей в любом случае пришел бы конец. Но с него взятки гладки. Фальшивые документы, фальшивая внешность, даже пол фальшивый, занятость только в темное время суток. Он охотник, в этом его сущность.
Аска заявилась на пороге с телефоном в руке, засняла вывеску со святящимся зеленым листком каннабиса. Сняла полки, делая вид, что пришла просто посмотреть. И вдруг, будто почуяв запах смерти, ринулась в подсобку, минуя этих олухов за прилавком. Конечно же, увидела, как он накачивал клиента алкоголем: связав и вливая через воронку смертельную дозу – литра два-три дешевого виски обычно хватало, чтобы потом быстро отвезти в центр, пока не окаменел, и уложить где-нибудь в парке на скамейке.
Он шагнул ей навстречу, наставил пистолет с глушителем, собираясь отнять телефон, но она резко подняла колено. В глазах дурное бесстрашие, как у самоубийц, – никогда он таких глаз не видел, тем более у девчонок ее возраста. О, они ведь могут стать, как Леон и Матильда, как Бонни и Клайд…
Одним ударом ноги она, выбив из его руки пистолет, впечатала стопу в грудь с такой силой, что точно треснуло несколько ребер, до сих пор ныли. Он должен был выстрелить до того, у него все в порядке с реакцией. Но не выстрелил. А она как будто знала, что не сможет. Он добровольно отлетел к полкам, и его завалило коробками.
Когда он выбежал на улицу, след ее, конечно же, простыл.
Пришлось вернуться и закончить, отвезти тело. В последний раз. И уже теперь в этот каннабис-шоп путь заказан. Накрыло облегчение. Будто он сошел с пути, но прозрел.
Тело отвез на такси на Пласа де Испания. Таксист, как это делали они все, лишь поморщился от запаха виски, которым мгновенно наполнился салон его машины. Минуты две посидел с трупом на скамейке, делая вид, будто приводит в себя, что-то ласково прошептал на ухо, шлепая по мертвенно белым щекам, от которых несло рвотой и смертью. А потом встал и незаметно исчез в толпе.
Обычно тело обнаруживали часа через три. Бедняга-турист, не выдержал красот столицы Испании, малость перебрал.
Он хорошо знал, как вискарь может быть смертельным ядом. С детства. До сих пор перед глазами картина: мертвый отец за столом, лежит, щекой прижавшись к складкам скатерти. Вокруг тьма-тьмущая пивных банок и пустая бутылка «Джека Дениелса» на боку, а из горлышка выливается смолянистая коричневая жижа-убийца.
Сначала накатило негодование: потерял из-за этой девки стабильный заработок! Но потом отпустило, и он понял – это свобода. Не тем он занимался, не тем. Сколько времени нужно, чтобы вернуться к спокойной жизни? Маме это понравится, она наконец успокоится. А убивать за деньги – мрак. Куда же он скатился? Эх, мама, мама! Быть кем-то другим, думать, как кто-то другой, обращаться к людям, употребляя слово «чувак», имея при этом два высших образования – мрак, мрак, мрак! Скучно, гадко. Мам, прости, ты была права! Хочется отмыться под горячим душем.
Не надо было пачкать руки и путаться с этими индусами. Он охотник и освободитель, а не домашняя псина. Одиночка, с собственной миссией.
Тогда-то и пришло осознание, что он, наверное, этого всего и не понял бы никогда, если бы не девчонка. Аксель, ты должна понравиться маме…
Аксель едва успевала делать скриншоты – он стирал каждое свое сообщение через минуту-две. Параноик чертов! Столь же осторожен, как и откровенен. Строчит длинные полотна и тут же стирает. Аска порой не успевала дочитывать, как сообщение исчезало.
Скриншотов набралась целая тьма – такое разве спрячешь незаметно? Иногда она успевала включать запись экрана. Другого способа сохранить их беседу просто не было. Она делала копии и пересылала на старый телефон матери, который стащила еще полгода назад. Но это тоже ненадежно. Может, распечатать и закопать в Булонском лесу? Нелепая мысль.
Он рассказывал о своем непростом детстве в американском пригороде, о школе, о том, как избавил мать от человека, который приставал к ней, и это сошло ему с рук. Он действительно очень изобретателен. То, что надо! Аска визжала от восторга. Даже иногда жалела его. Ведь он болен, как и она. Он так трогательно рассказывал о своей первой любви и о том, как пришлось ее убить. Он избавил девочку от слишком настойчивого ухажера, а потом, к сожалению, и ее саму от бренности бытия. Но та заслуживала своей участи, глупышка. Такого парня упустить! Аска бы полжизни отдала, чтобы ходить под ручку с тем, кто познал высшее благо – цену жизни и смерти.
Невероятно, ему сошли с рук три… пять убийств? Или больше? Она уже потеряла им счет.
Он рано понял: каждый человек может сделать этот выбор – терпеть жалкие людские душонки вокруг или же брать на себя ответственность очищать планету. Вот-вот!
