я госпожа? — возмутилась я. — Я — такая же, как ты!
— Но вы же дочь виконтессы и жена герцога…
— Я — дочь посудомойки, и виконтесса никогда не даст мне об этом забыть. Ты и сама видела, Хэски. Что касается моего мужа, то для него я — лишь пятно на его репутации. Эти аристократы так жестоки и вовсе не принимают тех, кто простого сословия, за людей. А уж про моих приемных родителей и говорить нечего — они сущие дьяволы.
— Это правда, — прошептала девушка. — Работа у семьи Кастро — каторжный труд.
— Я была бы рада, если в этом доме у меня появился, такой друг, как ты, Хэски. Ты очень трудолюбивая и милая. Хочу тебе кое-что подарить. Смотри, эта штука притягивает удачу.
Я протянула служанке кулон с запаянным внутри листиком клевера, который получила на сдачу в магазине артефактов.
Удивительно, но эта копеечная вещица очень сильно расположила ко мне Хэски, девушка готова была буквально прыгать от восторга.
Похоже, она никогда не получала подарки.
Вот и славно.
Мне нужен в этом доме свой преданный человек, свои глаза и уши.
И похоже, сегодня удалось кое-кого завербовать.
Когда довольная служанка убежала, я взяла в руки деревянный круг, оплетенный нитью, и сравнила его с рисунком на чертеже.
Пара дней — и я его закончу.
Защитный артефакт от Розамунды был почти готов.
ГЛАВА 29
— Так, курсанты, не расходимся! — зычно скомандовал профессор Галахер. — Не забываем, что на ночь у нас снят крайний домик на берегу озера. На случай, если кто-то переберет морковного сидра — дом под номером шестьдесят шесть! Запомнили? Шестьдесят шесть!
Судя по его виду, офицер Галахер уже того, сам слегка перебрал с морковным сидром.
Или даже не слегка.
То была долгожданная экскурсия на озеро Омровод, где под его толстым льдом были заточены в вечную ловушку жуткие демоны.
Вот только видом этого озера я осталась разочарована.
Вернее, даже не разочарована, а поражена.
Просто поражена, как они тут обращаются с сакральным местом, вместилищем эдаких злобных и древних существ.
Пейзаж тут, конечно, был под стать — темные мрачные горы, в которых Омровод застыл, словно какой-то злой великан положил в центр свое гигантское черное зеркало.
Это был черный лед, я действительно впервые видела черный лед!
Такое мрачное и одухотворенное, тихое царственное место, где природа застыла в своей первозданной красоте, величии и спокойствии.
Когда Галахер объявил, что мы отправляемся на экскурсию на озеро, где предок Розамунды заточил демонов, я ожидала, что мы и на километр к нему не подойдем, и оно будет со всех сторон ограждено какими-нибудь защитными барьерами и ленточками.
Ну, типа, поглядели издали, сфотографировались на фоне, да и отправились восвояси.
Кстати, в этом мире действительно можно было сделать что-то вроде магического оттиска-рисунка-наброска при помощи вездесущего Дневника полиционера.
Но нет.
Оказывается, я ошиблась, и притом очень сильно!
Когда мы уже стали всей группой курсантов подходить к самому Омроводу, то услышали знакомые мне по моему миру радостные визги и свистящие звуки.
Я уже поняла — что-то тут не то…
Ну, и потом увидела. Мы все увидели.
Да, я не ошиблась — это был тот самый свистящий звук, с которым коньки разрезают лед!
Омровод не то, что был огорожен защитными лентами и табличками — он был катком!
Настоящим огромным катком, отвечаю!
Куча народа, оранжевые огни, прокат коньков, музыка и палатки со специальным местным кушаньем, которое можно было отведать только здесь — демонической плетенкой.
Это были пирожки с разными начинками — сладкими и не сладкими, главной особенностью которых было черное тесто.
Ну и еще то, что они летали и ругались заковыристыми демоническими ругательствами.
Я просто пришла в ужас от того, с какой беззаботностью, весельем и радостью туристы рассекали коньками лед над озером, таящим в своих глубинах жуткие порождения мрака.
Мало того, вокруг озера раскинулась деревенька с милыми уютными домиками, которые пользовались большой популярностью у больших компаний.
Танцы до утра, джакузи, шашлыки и всякое такое.
Один из таких домиков¸ самый дешевый, снял для нашей группы офицер Галахер.
Ну а пока что до ночи было далеко, и все увлеклись коньками.
Как выкрикивали местные зазывалы — быть на Омроводе и не разрезать его лезвием конька — считай, потратить время зря.
Коньки даже были включены в экскурсию. Всем курсантам, включая первого сопровождающего — Галахера, выдали по паре.
Единственным, кто отказался от коньков, был ректор.
Лианс Рэтборн был вторым сопровождающим, о чем я узнала в самый последний момент.
Подобно Галахеру, он не трясся с нами по горной дороге на дилижансе, распевая фиолентские гимны.
Ректор проделал путь до озера на своем великолепном белоснежном жеребце Альбеоне.
Я смотрела на этого потрясающего мужчину в черной форме, который идеально держался в седле идеальной лошади и просто не могла поверить, что это мой муж.
Пусть фиктивный, ненастоящий, ненавидящий меня…
Но я не могла осознать, что вообще хоть как-то с ним связана.
Он был далек. На другом краю Вселенной.
Миллион световых лет, не меньше.
И жизни не хватит, чтоб до него добраться, даже если бы я вдруг этого захотела.
Посредине озера был расположен мыс, напоминающий стрелку, украшенный двумя большими красными ростральными колоннами со скульптурной группой, изображающей героического Розенкранца, низвергающего уродливых демонов в глубины озера.
Одновременно мыс служил и смотровой площадкой.
Там и остановился Лианс. Опершись рукой в белой перчатке о перила, он наблюдал за группой курсантов, которые высыпали на каток и сейчас радостно по нему скользили.
Я тут же обратила внимание, что Мунда как-то незаметно избавилась от коньков и затем так же незаметно подошла к ректору и встала рядом с ним.
Вместе они выглядели очень красивой парой. К тому же, Розамунда, единственная из всех, не надела казенный серый плащ, в каких были остальные участники экскурсии.
На ней была пышная накидка из роскошного серебристого меха.
Та самая, знакомая мне накидка, в которой беременная Мунда присутствовала на площади перед академией, когда меня в видении казнили за измену и связь с демонами.
Это значило, что безрадостное, темное будущее близко.
Очень близко.
Если я не смогу изменить его.
Я вспомнила пронизывающий холод и полное отчаянье — мое и Бьянки. В момент моего переселения в ее тело, мы на некоторое время как будто стали единым и целым — мои и ее эмоции и чувства смешались.
И только после того, как видение схлынуло, почувствовала себя Дашей, переселившейся
