чудной.
Митрич подождал ответа, не дождался. Глянул на приятеля-собутыльника. Тот застыл столбом и ошалело пялился куда-то на забор, челюсть отвисла, папироса выпала из приоткрытого рта. Хозяин, на всякий случай, проследил направление его взгляда. Штакетник как штакетник, ничего особенного.
— Эй, Валер, ты чего?
Тот не реагировал. Дико озирался, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Несколько секунд ошеломлённого молания. Хозяин шарил взглядом по родному двору, но хоть тресни, не замечал ничего нового и необычного. Потом истошный вопль Валеры разорвал ночную тишину. Мужик зайцем порскнул с крыльца, наискось через двор. Споткнулся, не пойми обо что, рухнул плашмя. Подскочил. Заметался, будто хотел проскользнуть мимо кого-то, преграждавшего ему путь к калитке. Заорал ещё истошнее и ломанулся обратно в избу, чуть не сбив Митрича с ног. Ошарашенный хозяин рванул следом, но Валера успел задвинуть изнутри засов.
Отчаянно матерясь, Митрич обежал дом кругом, заглянул в окно горницы. Москвичи успели повыскакивать из-за стола. Антон тряс невменяемого Валеру за плечи. Показалось, или ноги злосчастного водилы болтались дюймах в пяти от пола? Младший, Роман, очень быстро и по-деловому копался в своём рюкзаке. Хозяин забарабанил в стекло:
— Откройте дверь! Пустите!
Сергей что-то сказал, за стёклами не слышно, усмехнулся и пошёл отворять. Примерно так выглядела эта сцена с точки зрения хозяина дома.
Двое изрядно подгулявших мужичков с наслаждением дымили на крыльце, обсуждали виды на урожай. Потом Митрич задал вопрос про "породу" гостей. Самогонка изрядно размыла границы реальности, Валера собрался ответить в духе дорожного и застольного трёпа. Только раскрыл рот, чтобы сказать: "Да черти они болотные, натуральные!" — увидел прямо перед собой болотного чёрта. В точности такого, как гласит молва, а сам водитель только что "втирал" москвичам.
Двухметровое страшилище стояло, вальяжно облокотясь о забор. Распустило веером и придирчиво рассмотрело чёрные когти на правой... Руке? Лапе? Потом на левой. Ухмыльнулось, довольное качеством "маникюра". Прожгло остолбеневшего Валеру жёлтым светящимся взором:
— Мужик, а ты знаешь, что курить — здоровью вредить? Бросай это дело, по-хорошему советую! — Чёрт звонко щёлкнул пальцами, когти не помешали. Повинуясь неведомой силе, "беломорина" стремглав вылетела изо рта Валеры, исполнила по-над двором несколько фигур высшего пилотажа и ракетой умчалась в зенит. Впрочем, эволюции табачного изделия были мелочью, на фоне и по сравнению с кошмарной фигурой у забора.
— И самогонку стаканами хлестать тоже не полезно. Мерещится потом всякое. Обычно вы допиваетесь до зелёных чертей, маленьких и противных. А ты до болотных. Оригинал, однако!
Валера развернулся на глумливый голос, очень похожий на голос Сергея. Увидел вторую, не менее жуткую образину.
— А главный ущерб здоровью — длинный язык. Не только до Киева доводит, а куда дальше и хуже. Очень правильный лозунг: "Не болтай!" — третий чёрт приложил когтистый палец к клыкастой пасти жестом с известного плаката. Этот жест, а может карикатурное сходство троих чертей с недавними собутыльниками, стало для водителя последней каплей.
Валера дико заорал и кинулся бежать. Прочь, прочь со двора, не разбирая дороги. Однако на пути тут же выросла стремительная чёрная фигура, с хохотом взмахнула перед лицом когтистой лапой, подставила подножку. Мужик упал, вскочил, заметался. Чёрные твари окружали, тянули когти, не пускали к калитке. Попытку перескочить штакетник тоже пресекли в зародыше... В миг, когда Валера почти готов был свалиться замертво, задохнувшись от невыносимого ужаса, кто-то — возможно, Митрич — крикнул:
— В дом, придурок, там не тронут!
Валера из последних сил взлетел на крыльцо. Рванул дверь, захлопнул за собой, задвинул засов. Шатаясь уже не только от хмеля, ввалился в горницу, чтобы обнаружить за столом троих безмятежно пьяненьких москвичей. Они, кажется, за время перекура с места не двинулись, и воплей во дворе не слышали. Антон, откинувшись на спинку стула, считал мух на потолке. Сергей столь же сосредоточенно изучал донышко пустого стакана. Роман сладко дремал, сдвинув посуду и подложив руки под голову. В глазах у мужика потемнело, дощатый пол выскользнул из-под ног.
Кто-то из чер... Антон тряс Валеру за плечи. В окно снаружи барабанил хозяин, орал, чтобы впустили. По горнице плавали струи и сгустки чёрного тумана. Нет, показалось!
— Очнулся?
— Да. — Антон аккуратно усадил мужика на стул. — Можешь не доставать аптечку, Ром. Проспится — оклемается. Хотя интересно, с чего его так вставило? Может, они с хозяином не табак курили? Пойди, глянь окурки.
— Да тебе-то что? Чем хотят, тем пусть и травятся. Пусть у здешнего участкового голова болит, — отозвался Роман.
Валера угрюмо зыркнул на московских:
— Нормальный "Беломор". И в самогон Митрич лишнего не добавляет. Это у вас, в городе, дурь всякая.
— Значит, количество перешло в качество. Или тебе к психиатру пора? Головушку проверить? — Антон ухмыльнулся, в точности, как клыкастая и когтистая тварь у забора.
Прибежал Митрич. Начал допытываться, что стряслось? С чего переполох на пустом месте? Валера трясся, лыка не вязал, на вопросы не отвечал. Роман очень проникновенно и убедительно посоветовал отстать от мужика, пока того совсем кондрашка не хватила.
От криков, хлопанья дверью, громких разговоров проснулась хозяйка. Сердито нашипела на всех. Разогнала выпивох спать, а сама пошла обихаживать скотину. Умытое в росе солнце выглянуло из-за кромки лесов и начало бодро карабкаться на кристально чистый, ослепительно сияющий летний небосклон.
Часов в двенадцать Ромига проснулся сам и поднял всю свою команду. Гульнули знатно, но застревать в доме Митрича на вторую ночёвку нав не собирался. А если у кого головы болят, эрлийцы делают лучшие в мире таблетки от похмелья.
К трём часам пополудни у мостков покачивалась арендованная моторка. В пять угрюмый, помятый Валера аккуратно подогнал машину к воде: перегружать экспедиционное снаряжение.
Вокруг москвичей вертелись любопытные человские дети. Менее любопытные, или более робкие, с визгом сигали в воду с соседних мостков. Пастух прогнал мимо стадо на водопой. Пришла женщина с тазом белья: полоскать. Ромига вполголоса напомнил товарищам:
— Таскаем ящики по двое, не спеша, и делаем вид, что тяжело.
Зворга подмигнул, Анга недовольно поморщился.
— Если мы черед час-полтора не уберёмся из этого человейника, я точно кого-нибудь убью. Не за тем уезжал из Города, чтобы на каждом шагу спотыкаться о челов. Почему было не зайти в нужную точку с нашего островка, порталом?
— Тебе не понравилась шутка с Валерой?
— Не понравилась. Мало. Надо было погонять его по лесу до упаду.
Пока навы загружали лодку, водитель присел на бревно
