спал.
Делаю невинную улыбочку и ангельские глазки, но Игнатов так странно на меня смотрит.
Он не зол, не обижен, он как будто … напуган?
— Привет! Пустишь? — пытаюсь протиснуться в квартиру, но Леон неожиданно преграждает мне путь. Его глаза мечутся, а сам то и дело оборачивается назад.
— Агата? А… ты что здесь делаешь? — чуть ли не заикаясь, спрашивает бывший муж, но впускать, кажется, не собирается.
— Слушай, я была не права и поэтому решила…
— Леон, а какое можно взять полотенце? Ой, здрасте… — перебивает меня до боли знакомый голос, который слышать в квартире Игнатова я не должна.
Я поворачиваю голову в сторону источника звука и вижу секретаршу Леона, вытирающую руки моим полотенцем.
МОИМ полотенцем.
Она застывает и впивается в меня взглядом.
Мы смотрим друг на друга, только ее глаза не выражают абсолютно ничего: в них штиль и, может, совсем немного удивления, в моих же — страшно представить, потому что свои эмоции я скрывать не умею.
Мне сейчас так мерзко, будто облили помоями, а я стою посреди площади, по которой снуют люди, насмехаются и тычут в меня пальцами. Вот, как я себя чувствую.
А еще лишней.
В данный момент у нее преимущество, и она это знает, хоть и тщательно скрывает. Это я пришла без приглашения, это я нарушила их идиллию, и на правах законной жены я бы могла сейчас выволочь ее за волосы из квартиры, но есть одно большое НО — я не жена и прав у меня никаких нет.
Перевожу свое внимание на Леона. Бывший муж на меня не смотрит, его лицо опущено в пол. Жаль, мне ведь так хочется заглянуть в его лживые глаза.
Я не собираюсь выглядеть несчастной брошенкой, бегающей за мужиком после развода. Собираю остатки гордости в кулак и ровным голосом продолжаю:
— Решила узнать о твоем самочувствие, но вижу, что уже прекрасно. Хорошего вечера, — разворачиваюсь и иду в сторону лифта.
Я не буду бежать, рвать на себе волосы и насиловать кнопку лифта.
— Агата, постой, — слышу за спиной голос Леона. — Ты не так все поняла, — пытается оправдаться Игнатов. — Черт.
Ох, лучше заткнись!
Стандартная фраза, когда один из супругов застает второго с любовником. Только мы не супруги, а значит никаких измен. Только отчего-то не легче.
Сидя в машине, давлю из себя слезы, но не получается. Я хочу проплакаться и, возможно, мне станет легче, но ни одной слезинки не падает: сухо, как в пустыне. Сжимаю крепко руль.
Гнев, ярость, злость…
Сволочь, Игнатов, ну какая ты сволочь.
Пока я не находила себе места и весь день прокручивала в голове нашу ссору, этот кобель даже и не думал переживать, быстро подыскав мне замену на вечерок. Да еще кого! Эту вертихвостку Алину! Получается, мои догадки об их связи имеют твердое основание. Не зря я в браке подозревала, что помимо рабочих отношений их связывают личные.
Представляю, какой дурой выглядела в ее глазах, как она насмехалась надо мной, а, возможно, и жалела.
Бью по рулю.
Ненавижу его.
Ненавижу ее.
И себя, бесхребетную дуру, так легко поддавшись его мужскому обаянию и словам, шептавшим, о том, как соскучился.
Лживый мерзавец.
Пока добираюсь до дома, Игнатов обрывает мой телефон. Мессенджер стонет под натиском сообщений и голосовых записей.
Удаляю, не прочитав.
20. Леон
Мне казалось, что такое возможно только в дешевом кино. Ну не может череда событий сойтись в одно время и в одном месте ровно с точностью до секунды.
Когда мне в обед позвонила Алина и попросила разрешения приехать, чтобы подписать срочные документы, я и представить себе не мог, чем это может обернуться.
Я был уверен, что необоснованная обида Агаты не позволит ей со мной общаться еще как минимум дня три. Но каково было мое удивление, когда, открыв дверь, я лицезрел на пороге бывшую жену, да и еще с попыткой извинения. Я особо не вникал, о чем она говорила, куда больше меня волновало, что подумает Агата и как обойтись без жертв, зная спесивый характер жены.
С того самого дня, когда я сбежал решать проблемы с машиной Агаты, с Алиной у нас устойчиво держались формальные рабочие отношения. Я понимал, что девушка на меня обиделась, но наши личные недосказанности никак не влияли на рабочий процесс. За это я и ценю Алину.
А потом я свалился с бронхитом.
Внимательная Алина звонила и интересовалась моим самочувствием, но свое общество не навязывала. Она знает себе цену, и за это я ее уважаю. Как женщину.
Когда Алина привезла документы, я, как гостеприимный хозяин, пригласил ее на чай. Ничего личного, никаких планов и тем более никакого дальнейшего продолжения чаепития, только скупое проявление гостеприимства. Возможно, я сам виноват, что дал девушке надежду, а потом эту надежду не оправдал. Но мне действительно нравится Алина как профессионал, как незаменимый помощник и приятный собеседник. Но после сегодняшней ночи я окончательно убедился в том, что как женщина мне до сих пор, к моему глубокому сожалению, нравится совершенно другая, и это, увы, не Алина.
Когда я разливал по чашкам чай, мой телефон пиликнул сообщением, я потянулся за трубкой и опрокинул кружку с кипятком. Какое счастье, что весь удар пришелся на меня, и Алину не ошпарило. Я бы себе точно не простил еще и этого. Моя неуклюжесть сработала против меня, потому что, стянув мокрую футболку, на которой расплылось темное чайное пятно, в квартире раздался настойчивый стук в дверь. Алина суетилась и вытирала стол, схватив первое попавшееся под руку полотенце.
Полотенце Агаты, черт бы его побрал!
Я понимаю, как это выглядело со стороны: мой голый торс и девушка за спиной — классика жанра!
«Ты не так все поняла»! — это ж надо быть таким тупицей! Но в тот момент я и правда не знал, что сказать. Тело сковало колючей
