Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
самости, которая выходит на поверхность, обладает истинным смыслом. Реализация собственной самости составляет смысл жизни. Одновременно и «Я» купается в свете самости. Глубинная психология направлена на такую индивидуацию, которая предполагает, напомню, противоборство между сознанием и бессознательным. Для Юнга «чем многочисленнее и значимее содержание бессознательного, тем ближе “Я” к самости, хоть это сближение никогда не завершится полностью» [8]. Речь идет о стремлении. Он сравнивает это исследование бессознательного с древней и вневременной дорогой алхимиков к их философскому камню [9]. Все работы Юнга построены вокруг поиска смысла.
«В конечном итоге вся жизнь – это реализация целого, то есть самости, причина, по которой эту реализацию можно называть индивидуацией, – резюмирует Юнг. – Вся жизнь привязана к индивидуальным носителям, которые осуществляют ее, и она просто немыслима без них. Но каждый носитель также получает свою судьбу и свою специфику, и только их реализация придает смысл их существованию. Абсолютно точно, что “смысл” часто можно было бы назвать “бессмыслицей”, но между тайной существования и человеческим разумом существует определенная несоизмеримость. “Смысл” и “бессмыслица” – это интерпретации, созданные человеком, цель которых – дать нам достаточно обоснованное направление» [10].
Опыт нуминозного
Как мы видели раньше, слово «нуминозный» было заимствовано Юнгом у теолога Рудольфа Отто, который определил нуминозность как энергию и чувство. Так как на душу влияют отношения с трансцендентным, «нуминозный опыт» включает в себя причастность и полное завершение. Это завершение можно узнать по тому, что в нем задействуется вся душа. Душа – равновесная система между двумя полюсами, «Я» и самостью, и, по мнению Юнга, центр души – место встречи с божественным: «Душа должна обладать способностью к взаимодействию, возможностью общаться с сущностью Бога; в ином случае никакой связи может не получиться. Это общение, в психологическом определении, – архетип образа Бога» [11].
Процесс индивидуации – это способ испытать божественное внутри нас самих. «Психологический опыт, в котором психическая целостность проявляется естественным образом, выражает в то же время идею и присутствие Бога» [12]. Когда Юнг утверждает, что импульсы, которые мы открываем в себе, должны быть восприняты как «воля Бога», он подразумевает, что мы должны воспринимать их как абсолют. Под «Богом» он понимает силу, которая приходит к человеку извне и определяет его, такую силу, как провидение или судьба [13].
В книге «Эон. Исследования феноменологии самости» Юнг цитирует Климента Александрийского («Педагог», III, I): «Если человек позна́ет самого себя, то позна́ет Бога». Уникальность его личности, объединяющая мир коллективный и индивидуальный, а также бессознательный и сознательный, позволяет ему получить доступ к важнейшим истинам. Самость или ощущение целостности делают человека похожим на Бога или же по крайней мере приближают его к Богу. Но Юнг никогда не путает человека с Богом. «Самость никогда не заменит Бога, но она может стать сосудом божественной благодати» [14]. Во время нуминозного опыта человек осознает силу коллективного бессознательного и сталкивается с архетипом Бога [15] в общем смысле, чтобы достичь самореализации, а значит, самости. «Индивидуация – это жизнь Бога [16], – пишет Юнг, подчеркивая: – Отречение от Бога – удивительное приключение, и такое же “простое”, как любая ситуация, которую человек не может больше контролировать ‹…› Подобный опыт всегда нуминозный, потому что соединяет все аспекты общности» [17]. Но становится ли самость или божественная имманентность столь же трансцендентной? Юнг не знает, не разрешает однозначно и оставляет возможность каждому на собственном опыте сформулировать свое мнение о религии.
Опыт самости почти всегда связан с чувствами непостоянства, вечности и бессмертия. Как утверждает Юнг, наша психическая целостность простирается далеко за пределы пространства и времени [18]. Нескончаемое или вечное, связанное с пустотой или полнотой – Юнг называет это плеромой в «Семи проповедях мертвым»:
«Мы ‹…› сами являемся плеромой, так как составляем важную часть Вселенной и бесконечности. Но мы не участвуем в этом непосредственно, потому что бесконечно удалены от плеромы; не только духовно, но в самой нашей сущности, ведь мы отделены от нее, как создание, ограниченное во времени и пространстве. Однако плерома есть и в нас, так как мы составляем ее части» [19].
В тот момент, когда человек осуществляет свою индивидуацию, он достигает вечности. Близкий к состоянию завершенности, он чувствует себя связанным с космосом.
2
Языки
Кроме слов, процесс индивидуации осуществляется и с помощью других языковых средств, например с помощью символов. Символы присутствуют в архетипах и во всех первородных образах, содержащихся в мифах и рассказах, которые человек собрал в процессе диалога между сознанием и бессознательным. Все эти понятия часто смешиваются (символы, архетипы, образы, мифы), но, несмотря на точки соприкосновения, они существуют все же отдельно и обладают собственными тонкостями в определениях. Юнг сам ввел в употребление эти термины, и это спровоцировало множество ошибок интерпретации. Архетип – типичная форма концепции, общая с психической структурой людей, иногда основанная на образе или мифе, как и символ, который иногда может быть образом, но не ограничивается этим… Что касается архетипов, Юнг не упустил возможность показать их неуловимый характер: «Я понимаю, что сложно ухватить идею [архетипов], так как стараюсь описать словами нечто, что по своей природе не поддается точному определению» [1]. Если нам нужны слова для определения символов, архетипов и образов, Юнг напоминает, что их недостаточно. Часто они лишь дополняют смысл, так как понимание этих значений приходит только с прожитым опытом. Таким образом, важно проанализировать вместе все эти инструменты, формы языка, которые рождаются в слиянии природы и культуры.
Символы
Слово «символ» происходит от греческого symbolon, производного от symballein, что значит «собираться, совмещаться, объединяться». Символ может быть словом, объектом, живым существом, событием, цветом или даже мыслью, представляющей «что-то» через ассоциацию, сходство или условность и находящейся, таким образом, «за пределами». Это «что-то» становится символом тогда, когда воображаемое проецируется на реальность, а также в тот момент, когда первичный смысл уклоняется в сторону и интерпретируется заново человеком или группой людей. Символ всегда раскрывается в глазах того, кто его определяет. У интерпретирующего есть особый эмоциональный заряд, по которому он узнается. Не подлежащий обобщению, этот заряд имеет субъективную и уникальную ценность, будучи наделен множественными неисчерпаемыми значениями. Например, флаг нации – символ, наделенный определенным смыслом для этой нации.
По мнению Юнга, концепт символа не имеет ничего общего с понятием знака: позволяя расширить смысл, символ относит нас к другой реальности, отличной от той, к которой принадлежит он сам. Относящийся к абстракции, он подразумевает что-то смутное, неизвестное, загадочное, скрытое от человека. Видимый образ невидимого, символ обозначает концепт или идею, которую человек не может определить или понять полностью, так как речь идет о его бессознательном. В целом символ – это изображение, которое имеет смысл. Религия, философия, алхимия используют символы, искусство тоже. Как мы увидим, они появляются во сне, синхронистичности, воображении (которое можно сравнить с управляемыми медитациями) и ритуалах.
Какую роль играют символы? Язык образов и эмоций придает вес словам, объектам и людям. Нужно отдавать себе отчет в этой эмоциональной ценности, а значит, и в их живой реальности для психики человека. Человек – великий создатель символов, так как использование чувств и разума ограничивает восприятие мира. «Для меня символ – чувственное выражение интенсивно прожитого внутреннего опыта» [2], – уточняет Юнг. Символ выражает также и обогащение сознания прожитым опытом. Символ переживается и естественным образом участвует в процессе эволюции.
Юнг поясняет: символы происходят не только из сознательного или бессознательного, но из равного сочетания обоих. Устанавливая связи между собой, они становятся замечательными посредниками и переводчиками для лучшего понимания себя. «Символ – это то слово, которое выходит из уст, которое не произносится, но восходит к глубинам самости как слово силы и отчаяния и неожиданно возникает на языке» [3], – определяет Юнг. Таким образом, символы составляют мощную энергию, в которой «Я» может стараться, чтобы проложить путь к самости. Они верные индикаторы состояния души и ее эволюции. Через них душа представляет себя.
Символы не только обнаруживают, но и объединяют, позволяя выдержать тревожную реальность мира. Кусочки разбитой целостности, символы отражают проблемную ситуацию, еще не обработанную сознанием. Они активируют примитивную энергию, которая часто подавляется, и это
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
