первое время, пока не привыкнут.
— Как скажете, босс! — хихикнула Глаша.
— Надеюсь Юля с ней справится, — тихо пробормотал Павел. — А мы с Томой чуть позже переедем.
— Боишься ревновать станет? — усмехнулся Пётр.
— Не боюсь, но опасаюсь. Утром домовушка выглядела по-иному. И разве Тома поверит, что ей больше тысячи лет?
— Врёшь! — топнула ногой в алом сафьяновом сапожке Глафира. — Всего-то девятьсот с хвостиком.
— А хвостик большой? — деловито уточнил Павел.
— Ты мне уже который раз на возраст намекаешь! — грозно нахмурилась она и сосновая шишка угодила Павлу точно в лоб.
— Ты чего дерёшься?! — возмутился он.
— А ты первый начал! — она показала ему язык.
— Чувствую нас ожидает весёлая жизнь, — изрёк Пётр и двинулся через лощину.
— Ну и где твоя хвалёная защита? — проворчал Павел потирая ушибленный лоб.
— Так защита спасает от реальной угрозы, а не от дурости. Нашёл с кем зубоскалить, она ж людей много лет не видела, дикая стала, воспитывать её надо, — вздохнул он.
— Надо, — согласился друг. — Вся надежда на Юлю.
— Ну, вот здесь, пожалуй, дома и поставим, — Пётр оглядел лужок, что вдруг возник, едва они миновали «пряничный домик» и Павел заметил, как задрожало пространство несколько расширяясь и в некотором отдалении от домика Глаши появились контуры двухэтажного просторного дома с террасой и мансардой. Он любил смотреть как работает друг, дом обрастая деталями становился всё отчётливее. Теперь Павел уже мог разглядеть и окна мансарды, и черепицу на крыше, и башенку с флюгером в виде дракона.
Домовушка с восхищением поглядывала то на Петра, то на дом. Земля под ногами содрогнулась и дом словно укоренился фундаментом на нужном месте. Рядом с этим домом Павел увидел ещё один прочно сидящий на фундаменте, но с размытыми контурами. — Дальше сам доделаешь, — сказал ему Пётр, — я не знаю вкусов твоей Тамары, — он сбросил излишек силы в землю и лужок пошёл рябью, а после покрылся яркими цветами, сыто зажужжали шмели и стайки бабочек запорхали среди цветов.
— Спасибо, друг! — Павел хлопнул его по плечу.
— Благодарствую, господин Пётр, — Глаша поклонилась в пояс.
— Ты-то за что благодаришь? — удивился он.
— Так за землю мою, — улыбнулась девушка, — давненько её силой не баловали. И переезжайте скорее, господин, лощинка надёжно сокрыта от чужих глаз, вам тут хорошо будет, — она смущённо потупилась.
— Ты, Глафира, про «господина» забудь, называй меня просто Пётр, договорились?
— Как скажете … Пётр.
— Ну что, домой? — Павел взглянул на друга.
— Да, нас ждёт разговор с Юлей, — кивнул тот.
— А вы на тропку вставайте она вас и выведет, — предложила домовуха.
— Что ж, давай попробуем, — усмехнулся Пётр, вставая на тропинку, что вилась среди высоких трав, Павел последовал за ним и через мгновение они вышли в знакомом подвале.
— Привет, дядь Петь, привет, дядь Паш! — Надя сидела на полу, а вокруг неё летали маленькие призрачные дракончики. Завидев гостей, они ринулись к ним с любопытством разглядывая мужчин.
— Здравствуй Надежда, надеюсь они не снабжены какими-нибудь проклятиями? — Пётр с опаской покосился на призраков.
— Нет, дядь Петь, проклятья уже пройденный этап, — махнула рукой девочка и хлопнула ладошкой в подставленную для приветствия ладонь Павла.
— Это безмерно радует, — тихо пробормотал Пётр, направляясь к выходу.
С кухни доносился запах пирогов и грибного супа, Юля, как всегда, трудилась у плиты.
— Ну, когда переезжать будем? — спросила она, не отвлекаясь от своих дел.
— Да вот… с Ритой надо как-то поговорить, — нахмурился Пётр уже не удивляясь, что Юле всё известно и сел за стол.
— А чего с ней разговаривать? — проворчала та, поставив перед ним большую тарелку горячего супа. — Свози её туда и все дела! — пожала плечами она. — Паша, голубчик, достань сметанку из холодильника, да ещё чего-нибудь там прихвати на что глаз ляжет. — От Юлиной стряпни глаз отвести было невозможно, а потому весь стол вскоре был заставлен салатниками, керамическими плошками и баночками, а Павел с чувством выполненного долга уселся за стол и бухнул столовую ложку сметаны в густой суп, где плавали тёмные кусочки лесных грибов и ажурные веточки укропа. — Грибочки экологически чистые у Глаши в лощине собирала, — улыбнулась Юля, заметив его взгляд. Пётр с Павлом переглянулись и их посетила мысль, что неспроста лощинка сегодня вдруг Павлу открылась. Их взгляды устремились на Юлю, но та продолжала хозяйничать, не обращая внимания на мужчин.
— М-м-м, какой запах! — Надя быстро уселась за стол и взялась за ложку, Юля с готовностью поставила перед ней тарелку супа и погладила по голове.
— А мама где? — спросил девочку Пётр.
— К тёть Томе в гости пошла, ну в смысле к дядь Паше, — ответила та, намазывая хлеб толстым слоем мягкого сыра, который домоправительница тоже делала сама не доверяя магазинам. — А кто такая домовушка? — вдруг спросила она, мужчины переглянулись и воззрились на Юлю, но та лишь пожала плечами мол «знать не знаю о чём говорит ребёнок» и сдобрила сметаной Надин суп. — Это жена домового? — девочка взглянула на Петра.
— Интересная версия, — усмехнулся Павел быстро опустошив тарелку, а Юля уже подавала поспевший пирог с мясом.
— Ты-то откуда про домовушку знаешь? — поинтересовался у Нади Пётр.
— Драконы сказали, — пожала плечами та.
— Да, да. Кто-то ищет информацию в интернете, а кто-то у драконов, — фыркнул Пётр. — Вот у них и узнай чья она жена, а потом нам расскажешь, а то мы её спросить как-то не догадались, — он отодвинул пустую тарелку и подвинул другую с большим куском пирога.
— Я что, опоздала на обед? — в дверях кухни появилась Рита.
— Нет, просто мы раньше начали, — Пётр отодвинул ей стул рядом с собой. — Рита, нам с тобой нужно кое-куда съездить, — он быстро заглотил кусок пирога. — Покажу тебе завод, а там по пути ещё в одно место заскочим.
— Там, где домовушка живёт? — оживилась Надя.
— Почти, — согласился он.
— Какая ещё домовушка? — не поняла Рита.
— Та, что возможно жена домового, — хмыкнул Пётр, щедрой рукой положив ей в суп сметаны.
— Дурдо-о-м! — простонала Рита.
— Возможно, — не стал спорить он и впился в очередной кусок пирога, что Юля успела положить на его тарелку.
— Томочка там не скучает? — осведомился Павел, поглядывая на Риту.
— Вот навести и спроси, — загадочно улыбнулась она, Павел нервно сглотнул.
— Думаешь она будет рада?
— Пока не сходишь, не узнаешь, — с деланым равнодушием ответила она, подцепляя пальцами из баночки, подставленной ей Петром, жирные кусочки селёдки, а тот с умилением наблюдал, как она щурится от удовольствия отправляя их в рот и облизывая пальцы.
— Ой! — она посмотрела на банку, на свои масляные руки и смущённо опустила взгляд.
— Мам, да не парься ты! Все же свои! —
