прежде всего связана с торпедным оружием. В 1922 году, будучи командиром Т-13, он эскортировал транспорт с бывшими русскими военнопленными, которых из-за возникших беспорядков в Германии решено было отправить в советский порт Кронштадт. На обратном пути Т-13 и другие корабли сопровождения посетили молодую Эстонскую республику, побывав в городе Ревель (ныне Таллинн). Малочисленность собственных военно-морских сил обусловила необходимость введения нового боевого порядка, надо было отказаться от старого линейного построения больших бронированных кораблей с преимущественно артиллерийским вооружением. Большое значение придавалось подготовке ночной атаки с применением торпедирования. Такой способ ведения боевых действий предъявлял особенно высокие требования к офицерам, их человеческим качествам. В марте 1923 года Дёниц был назначен в Киль экспертом по противолодочной обороне, в инспекцию по минно-торпедному делу и разведке, под начало контр-адмирала Эшенбурга. Именно подлодки тогда были запрещены; сконструированные вопреки запрету с помощью технического бюро в Голландии и построенные на верфях Испании и Финляндии новые модели подлодок водоизмещением 250 тонн и 500 тонн в двадцатых годах не имели большого значения. Готовые подлодки были проданы Финляндии и Турции. На противолодочную обороту» учебу и на подготовку новых видов минно-заградительного оружия и мероприятий запрет, напротив; не распространялся. Вскоре Дёниц был направлен. на учебу и стал слушателем академии генерального штаба, чтобы в будущем быть офицером главного морского штаба. В то время начальником инспекции по образованию был контр-адмирал Эрих Редер, ставший при Гитлере главкомом военно-морских сил.
Осенью 1924 года, получив звание капитан-лейтенанта, Дёниц направляется в Берлин, в главное командование военно-морских сил. В так называемой командной службе, где, вопреки положениям Версальского договора, вынужден был существовать в замаскированном виде главный морской штаб, который потом был преобразован в штаб руководства морскими операциями, в военно-морском отделе вооружения под руководством капитана первого ранга Верта, Дёниц был назначен референтом в группу уставов и разработки внутриполитических и дисциплинарных вопросов. До 1927 года он оставался в Берлине. Главкомом военно-морского флота был тогда адмирал Ценкер, министром вооруженных сил доктор Отто Гесслер. Это были люди, которыми Дёниц восхищался.
Находясь на службе в военно-морском отделе вооружения, Дёниц невольно соприкасался с множеством политических вопросов. Он присутствовал на заседаниях в рейхстаге, участвовал в дискуссиях по поводу строительства разрешенного Версальским договором нового броненосца, тяжелого крейсера «А» (названного позже «Германия»), боевого корабля самого высшего качества водоизмещением 10 000 тонн. Строительство этого судна вызвало самые ожесточенные споры со стороны пацифистов и коммунистов. Дёниц же проявил в этих перепалках политическую воздержанность. Руководство военно-морских сил выполняло свой долг в легальных рамках, все остальное было делом политиков, невзирая на их иногда безрассудное поведение в отношении левых. Главное было — служить рейху и нации. Конечно, такой тонкий наблюдатель и трезвомыслящий человек, как Дёниц, не мог не отметить тот факт, что большая часть представителей общественности, так же как и большинство политиков, очень слабо разбираются в проблемах обороноспособности страны и вооружения армии и флота, гораздо больше их занимают вопросы власти. Все ответственные офицеры с неприятным удивлением и озабоченностью наблюдали за происходящим.
Позднее Дёниц подчеркивал, что опыт, приобретенный им во время службы в управлении военно-морских сил, был очень важен для него. И когда наступило совсем иное время и его назначили главнокомандующим военно-морским флотом, берлинские впечатления, конечно, повлияли на его мышление, когда в 1933 году фюрер самой массовой, выбранной большинством партии, явно ратующей за вооружение, встал во главе правительства Германии.
Дёниц был в Берлине на заседаниях, когда, например, обсуждались дополнения к закону о военно-уголовном праве, где он часто мог наблюдать мелочные интриги партийной политики, чуждые настоящему солдату. Веймарские политики вообще плохо понимали своих солдат, и те сами перестали интересоваться политикой партии. Офицерский корпус в Берлине не играл уже больше никакой роли в обществе. Образ жизни четы Дёниц, имевшей уже к тому времени троих детей — двоих сыновей и одну дочь, — был внешне весьма скромным. Посещение театров и концертных залов при скудном жалованьи главы семейства было едва ли возможным. Ездили в отпуск четвертым классом. В эти годы Дёниц много читал, интересовался историческими произведениями, но прежде всего специальной литературой и историей морских войн. Остальное время поглощала служба.
Три года прожил он с семьей в столице рейха. Затем получил назначение штурманом на легкий крейсер «Нимфа», который был флагманским кораблем командующего военно-морской базой на Балтийском море. Командиром был настоящий ас кораблевождения тогдашнего рейхсфлота капитан первого ранга Конрад. В эти годы, как вспоминал Дёниц, шли особенно оживленные дискуссии о причинах, которые вызвали мятеж на флоте в 1918 году, имевший тяжелые последствия. Высказывались суждения о том, как можно улучшить так называемое «внутреннее руководство» применительно к новым условиям и что же было с самого начала не так в кайзеровском офицерском корпусе. Дёниц всегда был убежден, что для того, чтобы поднять дух личного состава, решающее значение имеет тесная духовная связь между офицерами и матросами, спаянность экипажа, чтобы офицеры были не «над», а «рядом» с командой, чтобы было чувство локтя, чтобы матросы понимали мысли командиров и сознательно выполняли их приказы. Это были те принципы, руководствуясь которыми он потом строил подводный военно-морской флот и командовал им, а позднее, с 1943 по 1945 годы, возглавил все военно-морские силы. Соблюдался также принцип безусловного сохранения лояльности по отношению к правительству. Не должен рядовой состав и, конечно же, офицерский корпус критиковать постановления правительства или выступать против них. Никогда больше нельзя допустить еще один мятеж, еще один капповский путч.
После службы на «Нимфе» Дёниц был назначен командиром 4-й полу флотилией 1-го дивизиона миноносцев в Северном море. Но служба с этими «морскими гусарами», взращенными знаменитым гросс-адмиралом фон Тирпицем, возглавлявшим военно-морское ведомство рейха, была не в характере Дёница. Служба в министерстве вооруженных сил или на крейсерах была ему ближе. Но вряд ли все это могло в полной мере доставить удовлетворение этому высокоодаренному и честолюбивому морскому офицеру.
С октября 1930 года по сентябрь 1934-го, в годы решительных перемен в Германии, будучи в звании капитана третьего ранга, он исполнял обязанности первого офицера в главном морском штабе военно-морской базы Вильгельмсхафен на Северном море, в этом старом морском «городе на отмели» времен кайзеровского военно-морского флота. Командовал военно-морской базой сначала вице-адмирал Тилессен, начальником штаба был капитан первого ранга Вильгельм Канарис, личность которого как в старом, кайзеровском военно-морском флоте, так и в рейхсфлоте вызывала разногласия и которого презрительно называли «левантинец» (от итальянского levante — общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря. — Прим. пер.). Он был сыном директора металлургического завода в Рурской области, выходца из
