узнал, что могу телепортироваться даже за пределы Сердце-Руси, хотя на это не был способен даже Старший Кабаневич. Видимо, мой восемьдесят восьмой ранг успешно продавливал магию камней Ивана Грозного, которыми были окружена вся граница Сердце-Руси.
А раз так — то может быть и Полётовское заклинание у меня мощнее, чем у самого Старшего Полётова? Может быть я все-таки могу долететь до Солнца…
Но об этом ни-ни. Не думать об этом! Вообще забыть, иначе мне опять башню сорвёт…
Я открыл на смартфоне гугл-карту и уставился на Ломоносовский порт на ней.
Так. Сосредоточиться.
Ломоносовский порт. Ломоносовский порт. Ломоносовский порт.
На берегу Финского залива. В тридцати километрах от Питера.
Я попытался представить себе порт, корабли, море, чаек, темное осеннее питерское утро.
Это было нелегко, учитывая, что тут в Австралии сейчас были весна и солнечный рассвет.
Но надо было сосредоточиться на нужных образах. Вообще, сами Кабаневичи умели телепортироваться по координатам, просто по циферкам, но, как объяснил мне князь Глубина, подобная телепортация требовала скилла, опыта и навыка в картографии, которых у меня пока что не было.
— Ладно, — решился я, протягивая руку, — Давай лапу, Мухожуков. Переместим тебя в Ломоносов, в лучшем виде.
— Ага, главное, если еще раз промажешь — то пожалуйста не в Антарктиду, князь, — попросил Мухожуков, — Я в одном мундире, я там замерзну нахрен…
— Не ссы.
Я, так и не стащив с головы плаща, нашарил руку графа, крепко схватил её, а потом кастанул нужное заклинание.
Голубая вспышка. Потом темнота.
На самом деле телепортироваться самому — это ни фига не так, как когда тебя телепортирует кто-то из Кабаневичей.
Разница между самостоятельной телепортацией и телепортацией, когда тебя переносят, примерно такая же, как между тем, когда ты сам ведешь авто и тем, когда ты дремлешь, развалившись на пассажирском сидении.
Только в отличие от поездки за рулём машины во время телепортации у тебя есть лишь один миг, чтобы сосредоточиться на нужном месте и переместиться туда. Всего одно мгновение, в которое ты должен напрячь все силы и не накосячить…
Снова голубая вспышка.
— Да что ж такое-то? — разнылся Мухожуков, — Я проклят что ли?
Теперь мы оказались не абы где, а в общественном туалете. В крайне грязном и во всех смыслах засранном туалете.
Часть толчков здесь была давно уже забита и источала зловоние, двери кабинок были выломаны, стены покрыты какими-то нерусскими граффити, на полу валялись окурки, куски туалетной бумаги, шприцы, пачки из-под таблеток…
Впрочем, мне снова повезло. Я телепортировался на кафельный пол, твердо встав на него ногами, а вот Мухожуков одной ногой застрял в очке.
— Бля! — завизжал граф, вынимая ногу из толчка и отряхивая её от воды и вроде даже от дерьма, — Вот дерьмо! Аааа! Самое натуральное дерьмо! Князь, ты худший телепортатор в истории.
— Знаю, — согласился я.
А еще у меня теперь осталось только одно заклинание телепортации, и в ближайшие сутки мне мои заклинания уже не восполнить.
— И где мы теперь? — запричитал Мухожуков, — В каком-нибудь блядском Париже? Или в худшем общественном туалете Эдинбурга?
— Не-а, — я глянул на гугл-карту, — Теперь мы, где нужно, граф. Порт Ломоносов. Точнее, это туалет закусочной на выезде из порта. А надписи на стенах…
Я навел на граффити свой смартфон, и гугл тут же подсказал мне, что это за язык.
— Надписи на индонезийском, — сообщил я, — Так что мы там, где нужно. Веди меня, граф.
— Секундочку, — Мухожуков снял свой измазанный в дерьме башмак и попытался вымыть его под краном, но вода из крана, разумеется, не пошла, кран только дико хрипел, — Вот дерьмо!
***
Мой наставник Словенов вроде бы говорил мне, что я теперь Крокодил, не человек, и возможно больше вообще не буду спать.
Но он ошибся.
Телепортировавшись вчера в час ночи с Островов Горячего Жира в Питер, я тут же вызвал такси и поехал в отель «Императорская аудиенция». Этот отель располагался в Голландском квартале и был одним из самых дорогих в городе.
Однако знаменит он был не своим сервисом, а высочайшим уровнем охраны. Там вроде даже были вкопаны в брусчатку перед входом камни Ивана Грозного, чтобы в этот отель не мог телепортироваться ни один кабанчик, не говоря уже о том, что отель охраняло ЧВК каких-то голландских АРИСТО, которые и владели заведением.
Это было именно то, что мне нужно.
Прибыв в отель, я не стал ужинать, а вместо этого разослал кое-какие указания своим людям, плюс потребовал, чтобы мне еще прислали моих бойцов к отелю.
Да, возможно, я становился вдобавок ко всему еще и параноиком. Но половина кланов хотела моей смерти за то, что я объявил себя Рюриковичем, а другая половина наверняка уже успела узнать от Кабаневича, что я Крокодил, погибель магократии, и тоже не питала ко мне добрых чувств.
Так что моя паранойя и забота о собственной безопасности была вполне себе оправданной. В отеле я на всякий случай зарегистрировался под чужим именем, а закончив хлопоты по обеспечению своего спокойного сна — завалился на боковую.
И уснул, вопреки словам Словенова, что Крокодил возможно не спит…
Впрочем, мой наставник оказался прав частично — спалось мне на самом деле паршиво.
Меня мучили странные сны — мне снились ледяные воды, зубастая пасть, чешуйчатые лапы, явно мои собственные, высокий бородатый человек, с которым я сражался…
Во сне я был рептилией и плавал в Волхове!
Я проснулся в четыре утра, объятый ужасом, и понял, что моя постель вся промокла от пота. Спал я всего пару часов, но о том, чтобы снова уснуть, не могло быть и речи.
Я встал, принял ледяной душ, потом поглядел на себя в зеркало…
Рожа у меня была жуткой — серой, с горящими глазами, с тяжелыми кругами под этими глазами.
ГОЛОД терзал меня и сводил с ума. Я понял, что я больше не могу. Просто не могу и всё. Мне нужно сожрать магии, срочно.
Или я даже не умру, а меня просто разорвёт от ГОЛОДА.
Я смотрел в свои безумные глаза в зеркале и понимал, что выхода нет, этой ночью в Питере точно кто-нибудь умрёт, какой-нибудь АРИСТО, которого я пожру…
А раз так — то пусть хотя бы умрёт плохой человек.
Но до моих врагов, например, до Алёнки или до радикальных масонов, мне было не добраться. Так что я решил одарить смертью просто какого-нибудь случайного отморозка.
А кто лучше всего знает Питерских отморозков? Конечно же, граф Мухожуков, тот самый,
