толстяка, схватила его за шею и выдохнула ему в лицо:
— Ты что-то сказал, гадёныш?
— Нет, нет… это я так, не подумав. Прошу прощенья, — просипел Мамонт, плаксиво.
— Прощаю, — Варвара отпустила его шею, подошла к креслу, вальяжно развалилась в нём, закинув ногу за ногу. Рыжик тут же подполз к ней, подставил голову, явно желая, чтобы хозяйка снова его погладила.
Семён тщательно скрывал своё отвращение. Возмущение Мамонта он полностью разделял. Подчиняться наркоману, который ещё вчера готов был за дозу мать родную прирезать — это уж слишком.
— Приведёте Рыжика в то место, где наши враги в последний раз засветились, а дальше он разберётся, что к чему, — заявила Варвара, снова став благодушной.
— Всё сделаем, — заверил Мамонт. — Приведём, покажем.
Семён уже было собирался ответить хозяйке в том же духе, что и напарник, но сдержался. Не хотелось лишний раз изображать подобострастие.
Дом они покинули уже втроём. Рыжик забрался на заднее сиденье Джипа, щёлкнул пальцами.
— Погнали!
— Попридержи язык, утырок, — разозлился Мамонт. — Ты это «погнали» своей конченой мамаше будешь говорить.
— Чего-о? — протянул парень, подняв правую бровь. — А ты не охренел, жирдяй? Забыл, кто здесь главный? Я ведь прямо сейчас могу пойти к хозяйке и стукануть, что ты меня оскорбляешь. Я теперь её любимчик, она за меня тебе пасть порвёт. Ты ведь знаешь, на что она способна, а? — он ухмыльнулся, откинувшись на сиденье. — Ладно, проехали. А теперь, погнали. И музычку включите, да погромче.
Семён стиснул зубы и завёл двигатель, глядя на парня в зеркало заднего вида. Тот походил на туго обтянутый желтушной кожей скелет, глаза на выкате, волосы точно рыжее воронье гнездо. Позавчера этот нарик выглядел, как оголённый нерв, а сейчас в нём сквозили уверенность, наглость. Какого рода монстра из него сотворила Варвара? Семён поймал себя на мысли, что не хочет знать ответ на этот вопрос, но, увы, узнать скоро придётся. Впрочем, каким бы чудовищем Рыжик не стал, былой ублюдочный тип никуда не делся.
Джип двинулся по освещённой фонарями улице посёлка. В это время здесь уже было совершенно безлюдно, будто при комендантском часе. В воздухе стояла морось, сонно крутились лопасти декоративных ветряков возле дома Варвары.
— Придумал! — ощерился Рыжик. — Тебя, жирдяй, я буду звать Свинотой. Ну согласись, ты ведь похож на свиноту. А тебя, — он взглянул на Семёна. — Какую же кликуху тебе дать? Ага! Будешь Буратиной. Нос у тебя длинный. Как вам, а, чувачки?
Семён сжал руль так, что костяшки заломило.
— Слушай сюда… чувачок. Сказать, что ты меня бесишь, это значит ничего не сказать, и моё терпение может скоро закончиться.
— Нихера себе! — пискляво рассмеялся Рыжик. — Буратино у нас оказывается угрозами кидаться горазд. А я всё Варваре расскажу.
— Да пофиг, рассказывай кому хочешь.
— Смелый, да? Посмотрим, какой ты будешь смелый, когда в следующий раз будешь перед хозяйкой стоять. И где, мать вашу, моя музычка⁈ Давай, Свинота, врубай приёмник, найди рэп какой-нибудь или другую херню.
И Свинота-Мамонт врубил приёмник. Громко, лишь бы только заглушить этого урода.
Автомобиль выехал за пределы посёлка. Стоя под чёрным зонтом, ему вслед глядел охранник с глазами столь же пустыми, как пересохшие колодцы.
* * *
Наконец-то вечер. Весь день Марина ощущала себя так, словно в ней сжималась стальная пружина, ожидание доставляло душевную боль. Но вот час настал — пора действовать. Теперь всё, что было направлено против монстров и их хозяев, она воспринимала, как месть за страдания сестры — мощнее мотивации и придумать сложно.
Способность, которую вчера ей подарил дух города, больше никак себя не проявляла, но Марина каждой клеткой тела ощущала, что та никуда не исчезла, она где-то там, внутри. Это одновременно пугало и обнадёживало. Сегодня, больше обнадёживало. Не нравилось только, что остальные иногда поглядывали на неё, как на диковинную зверушку, от которой неясно чего ожидать. Марина их за это не винила, потому что, глядя в зеркало, она смотрела на себя так же. Утром даже со своим отражением говорила: «Ты теперь другая, привыкай. И не смей бояться. Слышишь? Не смей!» Отражение кивнуло в ответ, в чертах лица появился намёк на воодушевление.
Но то было утром, а сейчас воодушевление перестало быть всего лишь намёком, оно превратилось в полноценную уверенность, что хозяева монстров не всесильны и им вполне можно дать достойный отпор. Уверенность эта была иррациональной, основанной не на фактах, а лишь на злости, но Марину это вполне устраивало. Пока внутри неё горело это топливо, она, как ей казалось, могла горы свернуть.
С территории коттеджа выехали всей группой в одиннадцать вечера и к полуночи уже были на месте. «Газель» оставили возле опушки на просёлочной дороге, после чего проследовали к «наблюдательному пункту», как этот небольшой холм назвала Инга. Впрочем, наблюдательным тот сегодня был лишь отчасти, потому что видимость из-за висящей в воздухе мороси была так себе. Даже в бинокль удавалось разглядеть лишь размытые очертания зданий и деревьев в экопосёлке.
— Такая погода нам на руку, — не унывал Ярослав. — Какая никакая, а маскировка.
Марина глядела на посёлок, и в голове у неё будто бы что-то шевельнулось, перед внутренним взором промелькнули неясные абстрактные образы, а потом она чётко ощутила энергетику десятков существ. Это было похоже на то, как вчера вечером она почувствовала в городе присутствие людей и чудовищ, но в этот раз всё случилось без шока, без паники. Марине подумалось, что дарованная духом города способность теперь под контролем, та за ночь словно бы прижилась, нашла свою ячейку в сознании и теперь работала, как хорошо отлаженный механизм.
— Там нет людей. Ни единого человека. Я ощущаю три десятка тварей, не таких как мрази, — Марина стояла с закрытыми глазами, ей не нужно было зрение, чтобы видеть обитателей посёлка. — И там есть ещё что-то. Вернее, кто-то. От этого существа исходят жуткие волны, даже на таком расстоянии я ясно и чётко ощущаю эту энергетику. Тёмную энергетику, холодную, по-другому трудно выразиться. Думаю, это существо и есть наш главный враг.
— Ну нифига себе! — восхитилась Инга. — Ты действительно всё это сейчас видишь, чувствуешь? А я уж грешным делом подумала, что вчера у тебя просто крыша временно поехала. А ты…
— Да, я всё это сейчас вижу и чувствую, — спокойно сказала Марина. — И мне больше не страшно.
В отличие от остальных, Нонна удивлённой не выглядела, она, похоже, была готова к тому, что дар духа города приживётся и начнёт приносить пользу. Её голос прозвучал деловито:
— Логично предположить, что то существо с холодной энергетикой, это Варвара. Как-никак, она там главная.
