class="p1">— С принцессой всё в порядке?
Филипп хмыкнул и, сощурившись, покосился в её сторону.
— Одежда лорда Торика вам не к лицу, — смерив Ренису хмурым взглядом, заявил он.
— Простите, но платье… — Она махнула на гору тряпья, оставленную возле лохани. — …Не пережило встречи с монстрами. И вообще, откуда на корабле эти чудовища и как вам удалось меня спасти?
Данье с ответом не торопился. Он неспешно подошёл к столу и, водрузив на вершину стопки с журналами уже знакомый ящичек, скользнул взглядом по поверхности.
— Для той, кто тайком читает чужую переписку, вы задаёте слишком много вопросов, — медленно, но неотвратимо надвигаясь на неё, произнёс Филипп, и в его голосе явственно слышались иронические нотки.
Сердца Ренисы на пару пропустили удар. Он всё-таки её вычислил! Она бросила взгляд на столешницу и сразу поняла, на чём прокололась. Тронутая ей кипа журналов так и осталась стоять на новом месте. И быть может, это и имело шанс остаться незамеченным, если бы Рениса догадалась сдвинуть журналы к краю стола, а не заняла ими самый центр стола! Тут уж любому сразу станет понятно, что кто-то решил похозяйничать в чужих бумагах.
— Простите, — прошептала Рениса и вытащила смятое письмо из кармана. Она трясущейся рукой протянула его к застывшему в шаге от неё Данье.
Тот равнодушно забрал послание и тут же бесцеремонно смял его и отбросил в сторону.
— Боюсь, простых извинений, сэйлини, мне будет недостаточно. — В его голосе послышалась отдалённая угроза. Данье подступил ещё ближе, практически вжимая Ренису в стол. От новой внезапной близости сбилось дыхание и участился пульс. А Филипп, будто нарочно, решил её ещё больше подразнить, склонившись над ней и прошептав на ухо:
— В наказание за ваше любопытство вам придётся провести эту ночь со мной!
Ренису бросило в жар. Она ошеломлённо уставилась на полукровку. В голове заметались мысли и завертелись странные желания. Рениса просто не понимала себя! Почему, вместо того, чтобы возмутиться, или же засыпать Данье лживыми оправданиями, она тупо стояла, и как ненормальная вдыхала цветочный аромат, исходивший от его тела? Ей следовало оттолкнуть полукровку и, может даже, дать тому пощечину за совершенно бесстыдные слова, а не растекаться лужицей, мечтая о прикосновении! Но тело вело себя так, будто ей и вовсе не принадлежало. Оно жаждало страстных объятий и горячих поцелуев, напрочь позабыв о благоразумии и опасности. Впрочем, это не мешало ему одновременно с нарастающим возбуждением откровенно умирать от страха.
— Как занятно, — усмехнулся Данье, склоняясь так близко, что его дыхание защекотало кожу, а затем, будто издеваясь, пылко прошептал Ренисе на ухо: — Интересно, чего вы страшитесь больше, того, что может случиться, или же, напротив, что ничего не произойдёт?
Если бы она только сама знала ответ! Если бы могла разобраться в собственных, будто взбесившихся, чувствах! Но она была не в силах совладать с собой: ни с вызывающим дрожь во всём теле страхом, ни с волнующим трепетом, опаляющим жаркой волной каждую клеточку. Краем глаза Рениса уловила движение. Ей показалось, что Данье вот-вот притронется к ней. Его рука была уже так близко, когда она, не выдержав напряжения, зажмурилась. Рениса на миг задержала дыхание. Внутреннее напряжение оказалось настолько высоко, что она чувствовала себя натянутой тетивой лука, которая через миг должна была пустить в полёт стрелу. Однако в следующую секунду, вопреки всем томительным ожиданиям, в тело упёрся твёрдый корешок судового журнала. Рениса от удивления резко распахнула глаза и в полном недоумении уставилась на Данье.
— Поумерьте ваш пыл и фантазию, сэйлини, нам сейчас не до развлечений! — хмыкнул он, резко отстраняясь. А затем, подхватив другой журнал, устало пояснил: — Если вы читали послание агни внимательно, то и сами понимаете, что последние часы я потратил на изучение этих документов. — Филипп окинул взглядом несколько стопок, примостившихся у стола. — Капитан этого судна — лорд Торик несколько раз предпринимал рискованные попытки встретиться с Трёхликим. Пока мне удалось отыскать его отчёт только о самом первом путешествии, которое не увенчалось успехом — лорд даже не смог войти в Храм. Однако команда утверждает, что они плавали на Проклятый остров трижды, а, значит, где-то должны быть записи ещё двух вылазок.
У Ренисы всё ещё горели щёки, а тело слегка потрясывало. Новые сведения в воспалённом мозгу укладывались весьма неохотно, но она была чрезвычайно рада отвлечься. Всё лучше, чем умирать от стыда! Открыв журнал, Рениса постаралась как можно скорее вникнуть в написанное, однако у лорда оказался чрезвычайно вычурный и такой же старомодный, как и вся обстановка корабля, почерк. Часть букв были щедро украшены замысловатыми завитушками, обилие которых, порой, требовало времени на разгадку символа. Это существенно затрудняло чтение, но, несмотря на излишнюю манерность, у лорда был весьма приятный слог, и вместо сухих записей с констатацией фактов, его судовой журнал куда больше напоминал увлекательный роман.
— Но зачем этому Торику понадобился Трёхликий? Откуда вообще северный лорд узнал о существовании острова? — Рениса и сама не поняла, что произнесла свои мысли вслух, и лишь, услышав ответ от Данье, вновь устыдилась своей беспечности.
— Советую вам вспомнить рассказанную мной легенду и сопоставить факты с недавно увиденным, — предложил Филипп. — Вас разве не смутила необычная внешность членов экипажа, когда вы встретились с ними днём?
— Хотите сказать, что они… оборотни?
— Не совсем так, — поправил Данье. — Это последние представители волшебников-метаморфов, чудом спасшиеся во время Последней Войны Драконов. Когда-то они были довольно красивыми людьми, но, как вы могли заметить, их облик претерпел существенные изменения. До недавнего времени, пока в мир не вернулась древняя магия, они вообще появлялись только по ночам или в пасмурную погоду в виде тех самых монстров, которые на вас напали. Солнечный свет наносил им серьёзные ожоги и затруднял дыхание, заставляя прятаться большую часть времени в тени корабельных трюмов. Лорд Торик, будучи их предводителем, искал любые способы, как избавить свою команду от звериного безумия. Если верить преданиям, Трёхликий и поныне остаётся для них последней надеждой. За помощь и вмешательство на Каэре, демоны обязались помочь людям лорда.
— А что такое Пламенный цветок? — осмелилась на новый вопрос Рениса, но тут же прикусила губу, заметив, как посуровел взгляд полукровки.
— Вы ведь ещё не забыли богиню Кихинис? — спросил он и, завидя утвердительный кивок, с печалью продолжил: — Богиня ещё дитя, и её огонь пока нестабилен и небезопасен для всего мира. Угомонить это пламя способна лишь шестёрка агни, но Касайрис…
— Предала совет агни, — закончила за него Рениса, вспоминая последние строчки письма.
— Именно! И это вполне могло бы обернуться катастрофой, если бы предусмотрительный отец Аулуса — Демон Высшего Порядка — не
