после бурной ночи. Ее охватила паника, потому что она поняла, что капитулирует перед Микой, если немедленно не сбежит. Если она останется, все закончится тем, что она всем сердцем полюбит его. И сердечная рана станет только глубже, когда их отношения закончатся. Так почему бы не сбежать сейчас, когда можно все закончить на ее условиях?
Ее размышления о том, как поступить, прервал писк телефона, возвестивший о сообщении.
От Ясмин.
«Позвони мне, когда будет свободная минутка. В любое время».
Забеспокоившись, что это имеет отношение к Реми и, следовательно, к Иден, она поспешно набрала номер и включила видеосвязь.
— Быстро ты. Привет! Как ты? — весело поприветствовала ее Ясмин. У нее на голове был яркий шарф, мерцающие золотистые тени дополняла фиолетовая губная помада. — Реми рассказал мне о твоей руке. Я подумала, что, раз у тебя рука на перевязи, тебе будет трудно набивать текст.
— И правда, позвонить проще. Спасибо. — Куинн до глубины души тронула забота Ясмин. — Ты звонишь просто поболтать? А то я заволновалась.
— Нет, все порядке. Просто поболтать. — Ясмин сделала паузу. — Почти.
— О? Тебе что-то нужно?
— Нет, — ответила та, — нет, я просто увидела твое фото на красной дорожке в Берлине и, честно признаться, удивилась, что ты все еще… гм… — Она пыталась поймать взгляд Куинн. — Встречаешься с Микой.
— Я не встречаюсь, — горячо возразила Куинн. — Я просто живу у него, но подумываю о том, чтобы сегодня вылететь в Канаду…
В этот момент она увидела, что в дверном проеме стоит Мика. Встретившись с ним взглядом, она судорожно сглотнула.
— Я услышал, как произносят мое имя. Это Иден?
— Нет, Ясмин. — У Куинн пересохло во рту.
У Мики дернулась щека, прежде чем он вышел и плотно закрыл за собой дверь.
О господи!
— Это плохо, что мы тут с тобой болтаем? Я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились, — простонала Ясмин.
— Мы не ссоримся, честное слово. Все в порядке, — солгала Куинн.
— А как он? — спросила Ясмин. — Реми сказал, что Мика знает обо мне. Он поэтому ушел? Я понимаю, что ему нужно время. Я и не пыталась навязываться ему.
— Ничего удивительного, что тебе любопытно, — заверила ее Куинн.
— Да, мне любопытно, но… — Она вздохнула. — Иден обещала представить нас друг другу, когда он приедет в Канаду на день рождения их матери. Я не хочу ставить его в неловкое положение. Ведь там еще будет Реми. Представляю, какое это для всех напряжение! В общем, я позвонила тебе в надежде, что ты передашь ему, что я не настаиваю на нашем общении, если у него нет желания общаться.
— Хорошо, передам, — сказала Куинн.
— Но если у него есть желание увидеться, я буду только рада, — поспешно добавила Ясмин. — Нехорошо все это взваливать на тебя. Если честно, когда я узнала, что ты в Европе, я тут же решила, что мы могли бы вместе выпить кофе. Я в ближайшие недели буду в Париже.
— Я с удовольствием вам помогу. — Куинн села на кровать. Она никогда никого ни о чем не просила, но всегда радовалась, когда кому-то была нужна ее помощь. — Я не буду говорить за Мику, но передам ему все, что ты сказала. И мы обязательно вместе выпьем кофе.
— Спасибо.
— Я свяжусь с тобой, когда разберусь с кое-какими проблемами.
— Спасибо.
Итак, она собралась улетать!
Мика не знал, на кого он сердит больше — на Куинн или на себя. Надо было просто затеять обсуждение темы брака, а не дарить ей кольца! Он же знал, что она не любит, когда кто-то принимает решение за нее. Он-то считал, что для нее это станет романтичным сюрпризом! Сейчас ему хотелось вышвырнуть эти чертовы кольца в окно.
И о чем это она там разговаривала с Ясмин? О нем? Он бы никогда не стал указывать ей, с кем дружить, но вот ее общение с Ясмин подействовало на него как пощечина. Да, реальность такова, что у него есть единокровная сестра, но он засунул эту новость в папку с пометкой «На рассмотрение», потому что анализировать ее сейчас было тяжело. Отец Мики был мастером грязных сделок, он сколотил свое состояние, эксплуатируя рабочих и используя тактику запугивания. Он намеренно дразнил Люсиль возможностью общения с сыном, а сына использовал для того, чтобы наказывать ее за то, что она ушла от него.
Когда Мика стал старше и осознал суть поступков отца, у того уже началась старческая деменция, так что обсуждать что-то с ним было поздно. Ему было всего девятнадцать, он еще не окончил школу, а союзники отца уже решили сделать из него свою марионетку и подталкивали к тому, чтобы он пошел по стопам отца. Мика не хотел принимать на себя такое отвратительное наследие, однако не видел другого способа очистить от него семью, как принять его. Едва он занял место во главе стола, тут же приступил к Великой чистке. Он прогнал тех, кто мог нанести удар в спину, и выдвинул на первый план таких, как его тетка. Он ясно дал понять, что они могут либо последовать за ним и вести дела по-новому, с соблюдением нравственных норм и прозрачности, либо отправиться в одиночное плавание. Когда родственники поняли, что он взял власть в свои руки, они стали переходить на его сторону.
Возможно, он придерживался бы старых, порочных взглядов, если бы не влияние матери и — в большей степени — единоутробной сестры. Он привозил ее к себе на школьные каникулы, и ее живость и энергия убеждали его в том, что в мире есть добро. И что именно от таких людей, как он, зависит, чтобы такие, как она, не стали циниками и не лишились иллюзий.
А потом появилась Куинн. Повлияла ли она на него? Совершенно точно. Некоторые из друзей Иден были оппортунистами, и ему сразу
