допытываться подробностей могли только соулмейты. Может, мироздание что-то напутало?
Гарри скривился от мысли, что Снейп тогда должен принадлежать кому-то другому. Тянущее, ноющее чувство, скрутившее все органы при этой мысли, в последние дни стало слишком привычным. Интересно, а Северус тоже так себя чувствует? И поэтому поддается на провокации Гарри на уроках?
На мгновение перед мысленным взором мелькнул образ Снейпа, который сидел за своим столом, коршуном следя за варящими зелья студентами, следом пришло видение его быстрой, стремительной походки, когда мантия плыла по воздуху почти параллельно полу, и напоследок вспомнилось, как их со Снейпом пальцы почти невесомо переплетались в тот вечер в Воющей Хижине, а Гарри касался лбом его плеча. Ужасно хотелось вернуться в тот момент и снова побыть просто Штормом, которому можно было признавать своего соулмейта, утешать, поддерживать и писать всякие глупости посреди ночи на руке, зная, что Северус — для Шторма он ведь был просто Северусом — тоже признает его, причем в обеих ипостасях.
Почему у него никогда не бывает чего-то простого? Почему не Джинни? Понятная, веселая, родная Джинни. О которой сейчас не хотелось даже вспоминать.
Гарри снова тяжело вздохнул. Ему вторил не менее тяжелый вздох Невилла.
* * *
А в конце апреля Гарри потерял и своего друга по несчастью. Ну, не в прямом смысле потерял, конечно.
Спустившись на ужин, Гарри в холле около дверей в Большой Зал заметил странное скопление студентов, в середине своеобразного круга, если его не обманывало зрение, стояли Малфой и Невилл. И это было не к добру. Если потомок напыщенного рода и правда являлся соулмейтом Лонгботтома (Гарри был почти в этом уверен), то последнему сейчас не помешала бы поддержка, а если нет — помощь. И раздраконенный внутренней борьбой и противоречиями Гарри был очень даже не прочь сцепиться со своим заядлым школьным врагом.
— Ты спятил, если считаешь, что твоя компания будет ему интересна, — услышал протискивающийся в центр круга Гарри.
— Я-я… я не думал, — тут же залепетал в ответ Невилл, которому Малфой умудрился попасть по больному месту. Так значит это все же не мистер Я-Все-Расскажу-Папочке? Ну слава Мерлину! Если так, то эта вся соулмейтская чушь не так жестока и несправедлива, как Гарри уже привык думать.
— Малфой, тебе верить — себя не уважать, — вклинился в разговор Гарри, становясь плечом к плечу с Невиллом и обращая на себя взгляд холодных льдистых глаз. Толпа вокруг зашумела.
— О, вот и Потти пожаловал, — моментально скривился Хорек. — Мальчик-которого-стыдится-даже-соулмейт. Вы с Лонгботтомом должны организовать клуб для таких же ущербных.
Не то чтобы Гарри правда думал, что Снейп его стыдится, но он должен был признать, что Малфой сегодня был очень точен в своих колких выпадах.
— Что, Поттер, задело? — понятливо ухмыльнулся тот. — Ты ведь и сам знаешь, что с тех пор, как твое место на страницах газет занял Шторм, ты стал никем. У тебя был только шрам, а теперь и он никому не интересен. Ты пустое место, Поттер, признай это.
Гарри почти отступил назад, почти позволил словам того, кого даже слушать не стоило, сделать ему больно. С другой стороны, Снейп же знал правду, знал, что это Гарри благодаря тренировкам, постоянному недосыпу и отсутствию инстинкта самосохранения, смог победить Волдеморта, но ведь тот влюбился… поддался магии родственных душ еще до этого и заботился в те разы не о Шторме, а о Гарри, так может?..
— Чушь, Малфой! Гарри никогда не был и не будет пустым местом. А если ты привык судить о людях по количеству статей о них в Ежедневном Пророке, то у меня для тебя плохие новости: пустое место здесь только ты, — Невилл чуть наклонился вперед, будто пытаясь защитить Гарри.
Из толпы вдруг появился Забини и, встав рядом с Малфоем, мрачно оглядел фигуры гриффиндорцев напротив.
— Как мило, ты это видел, Блейз? — тут же отреагировал Хорек. — Лонгботтом защищает Поттера.
Забини сложил руки на груди и поджал губы. Кажется, он не считал эту стычку достойной своей светлейшей особы.
— И заруби себе на носу, Лонгботтом, — продолжил Малфой, добавив в свой тон угрозу, — если еще раз посмеешь назвать меня пустым местом, тебе не поздоровится.
— Папочке пожалуешься? — фыркнул Гарри. — Так он сейчас немного занят тем, чтобы его не арестовали. Снова.
— Но он жив, Поттер, чего не скажешь о твоем папаше.
Взгляд Гарри вдруг на мгновение застелила красная дымка, он рванул вперед, импульсивно желая с размаху впечатать кулак в аристократичный профиль Малфоя, но Невилл среагировал быстрее, хватая его за руки и удерживая на месте.
— Какая же ты сволочь, Малфой, — с презрением выплюнул он, почти в объятиях сжимая все еще рвущегося в драку друга.
— Как ты посмел, жалкое отродье… — взбеленился слизеринец и поднял палочку, явно желая наслать не самое приятное проклятье в безоружного Невилла, но Забини мгновенно сжал его запястье.
— Драко, — только и произнес тот, но, судя по тому, как задрожала палочка в руках Малфоя, хватка Забини была очень сильной.
— Он меня оскорбил! — возмущенно воскликнул тот. — Неужели ты…
— Мне плевать. Ты его не тронешь, — на лице Забини вдруг проступила ярость, и Хорек почти испуганно опустил палочку вниз. В холле стихли даже шепотки.
«Да ладно! Не может быть!» — ахнул про себя Гарри, приходя в себя и стряхивая с себя руки Невилла, который стоял и как завороженный смотрел на темнокожего парня, который… и был его соулмейтом? Забини? Серьезно?
— Блейз, ты не обязан, — почти на грани слышимости проскрежетал Невилл.
— Лонгботтом, если ты считаешь ниже своего достоинства встречаться с кем-то вроде меня, вовсе не значит, что я позволю кому-то тебя тронуть.
— Но я… я думал, что это ты не хочешь.
Гарри заставил себя поднять упавшую челюсть, переводя взгляд с Невилла на Блейза и обратно. Те смотрели друг другу в глаза и будто видели впервые. На живом эмоциональном лице гриффиндорца читалось недоверчивая надежда, которая как в зеркале отражалась в темных глазах его соулмейта. Наконец, Невилл, сжав зубы, явно превозмогая свой страх пошел вперед и протянул руку Блейзу.
— Я постоянно думаю о тебе, мне не хватает наших разговоров в библиотеке, ты мне давно нравишься. Я был счастлив, узнав, что ты мой соулмейт, Блейз.
— Гриффиндор — это диагноз, — хмыкнул тот, но его губы растянулись в редкой для него улыбке, и он без раздумий сжал ладонь Невилла в своей, а потом и вовсе притянул к себе и коротко обнял. Студенты вокруг разразились аплодисментами и неуклюжим свистом. — Хотя я предпочел бы в следующий раз
