ткани, ноги скрывают кожаные брюки и такие же коричневые сапоги.
Но самое поразительное в незнакомце — лицо. Оно словно высечено из камня каким-то древнем скульптором. И я точно встречала его на страницах книг. Идеальные пропорции крупного носа, выразительных губ, волевого подбородка и густых бровей, под которыми находятся на столько сияющие голубые глаза, что хочется зажмурится от их света.
Идеальный экземпляр человека. Вот, что он такое. Его холодная мужская красота завораживает и гипнотизирует меня. Я стою, чувствуя, как рот сам приоткрывается при взгляде на него.
— …Фулла, просто дай мне эти чертовы тряпки, — устало произносит незнакомец.
Судя по всему, пока я разглядывала его, они не сильно продвинулись в переговорах.
— Все будет к вечеру, тэр Александр, — быстро произносит старуха. — Я заставила Бею распороть несколько швов, потому что знаю, что тесса Виера любит, когда все идеально.
— Избавь меня от этих подробностей, — кривится он. — Меня совершенно не волнует, что женщины делают для того, чтобы казаться привлекательнее. Мое дело — наблюдать конечный результат. И я хочу, чтобы так и оставалось впредь.
— Да, господин, — Фулла склоняет голову, и мне почему-то хочется поступить так же.
Александр… И имя… Древнее… Никогда не слышала прежде, чтобы так кого-то звали.
И вдруг, словно чувствуя, что я никак не могу снять с него свой взгляд, он резко поворачивает голову, впиваясь в меня своими глазами-льдинами.
— Так-так, что тут у нас здесь? Очередная рабыня, освобожденная в Колдоре, и нашедшая себе приют на Эрлис Луванге?
Резко опускаю глаза, и испытываю едва ли не благоговейный ужас, когда Александр делает шаг в мои сторону.
Господи, да что вообще со мной творится?! Рядом с ним как будто и дышать становится тяжелее. Воздух, пропитанный его энергетикой какой-то нереально тяжелый, опускающийся свинцом в легкие.
— Девушка не одна, — быстро произносит Фулла, к моему удивлению. — Она здесь с генералом Берая.
Пока я размышляю, чему удивлена больше: тому, что старуха вдруг решила перевести огонь на себя, или тому, что она знает, что я прибыла сюда с Эмиром, Александр обходит меня кругом, осматривая словно кобылу на ипподроме. Встает прямо передо мной, а я просто не могу поднять на него глаза, разглядывая грязь на мягких сапогах.
— Посмотри на меня.
Тон спокойный, и это пугает еще больше.
— Тер Александр… — подает было голос Фулла.
— Молчать.
Так же спокойно, но мне вдруг чудится, что в помещении стало еще темнее и теснее. Свеча, тлеющая в уголке с благовониями, резко становится самым ярким источником света. Тени сгущаются вокруг меня вместе с каким-то потусторонним шепотом. Время как будто замирает, отрезая нас от реального мира.
— Посмотри на меня.
По мне проходит холодок, но дальше делать вид, что я вросла в землю просто нелепо.
Не растягивая этот момент, я резко вскидываю голову, встречаясь глазами с Александром.
Отшатываемся друг от друга мы синхронно.
На его красивом спокойном лице вдруг проступает такое изумление, что я вся сжимаюсь в комок, понимая, что это не к добру.
И его глаза… Мне не показалось. Они действительно источают свет. Холодный. Удушающий. Убивающий.
— Она не виновата! Это судьба! Так предначертано! — внезапно начинает кричать Фулла, вскакивая на ноги.
— Заткнись и сядь на место, пока я тебя не прикончил! — рычит Александр, а я перестаю что-либо вообще понимать.
Свет действительно пропал. Все вокруг меня напитано тьмой, которая подбирается к подошве моих ботинок.
— На ее место придут другие! — Фулла взмахивает рукой, и на запястье начинают позванивать браслеты. — Эта девушка не для тебя! Опомнись, Александр! Вспомни, кто ты такой!
И тьма, подкрадывающаяся ко мне, вдруг застывает. Александр делает несколько рваных вдохов, глядя на меня полубезумно, а потом вдруг все исчезает.
Как будто мне все это привиделось.
Комнатка вновь наполняется светом и гомоном голосов с рынка. Они оглушают меня, и я понимаю, что мы некоторое время находились в полной тишине. Как будто и вовсе были не здесь, перенеслись в другое измерение…
— Эмир, значит, — кривит губы Александр, пиля меня надвое взглядом. — Чтоб заказ был готов через час, — бросает он напоследок прядильщице, а потом резко разворачивается и вылетает из помещения.
Еще несколько секунд мы с Фуллой молчим, не понимая, что вообще произошло.
Точнее, не понимаю лишь я. Вот только спросить у нее не могу. А старуха вдруг становится некстати молчаливой, садясь обратно на свой стул и задумчиво перебирая краешек красной ткани.
Глава 17
— Ты какая-то странная, Аиша. Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?
Нет. Мыслями я до сих пор осталась в лавке Фуллы, где произошла едва ли не самая странная сцена в моей жизни.
Зох вернулся буквально через несколько минут после того, как за Александром задернулась занавеска. Я понятия не имела, чем мне все это аукнется, и могла только уповать на то, что больше никогда не встречусь с этим мужчиной.
— Слишком много впечатлений, да? — усмехается Зох, интерпретируя мой потерянный вид на свой лад. Несколько раз утвердительно киваю головой, чтобы убедить его в верности догадки. — Слышала когда-нибудь про «дьявольские бои»? — отрицательно мотаю головой. — О… Это же легендарная арена, Аиша. Думал, сплетни доходила даже до Архаира. Впрочем… У женщин… Хм… Чуть другие интересы.
Дарю ему хмурый взгляд, чем вызываю усмешку:
— Не сердись, Аиша, и тогда я позволю тебе взглянуть на эту арену. Возможно даже генерал выступит там. Планировал, по крайней мере…
Если до этого я мало слушала Зоха, то сейчас он завладел всем моим вниманием.
Он говорит об Эмире?
Недоброе предчувствие заполнило грудную клетку, когда мы подошли к тяжелому куполообразному черному тенту с демоном, горящем в языках пламени на нем.
— Герб Мулцибера, — поясняет Зох, кивая двум огромным охранникам и проводя нас в самое начало очереди.
У Мулцибера есть герб… Что ж, это значит, что я ничуть не ошиблась по поводу того, что его власть стала осязаемой во всех уголках вселенной.
— Держись поближе ко мне, — Зох оборачивается, беря меня за руку. — Обычно сюда приводят разве, что шлюх. А нам не нужно казусов, понимаешь, о чем я? — я быстро-быстро киваю, на всякий случай покрепче сжимая ладонь Зоха, чем вызываю его улыбку.
Итак, голоса у меня нет. А значит, случись что, я даже не смогу позвать на помощь.
Мы спускаемся вниз по ступеням, занимая место на первом ряду возле ринга, обтянутого тугими канатами.
— Это уже третий тайм, — поясняет Зох, наклоняясь к моему уху. — Мы пришли на финал. Осталось четыре боя.
Я оглядываюсь по сторонам, и
