жалобное пищание.
— Готово, — удовлетворенно произнес Норон, открывая глаза. — Пойдем посмотрим или еще полежим?
Я сделала вид, что вообще не пониманию, о чем он, и ползком назад выбралась из шалаша.
Каково же было мое удивление, когда рядом с костром и одной из обглоданных рыбешек в маленькой магической ловушке сидели трое взъерошенных, перепачканных и расстроенных мантикорят.
— Принимай, банда пушистая, одна штука, — прокомментировал Маркус, вышедший вслед за мной.
Я решила, что раз эти сорванцы признали меня мамочкой-мантикорой, то самое время провести воспитательную работу. Подошла к ловушке, уперла руки в боки, сделала лицо максимально суровое и строго посмотрела на котят. А те в свою очередь посмотрели на меня.
И радостно замявкали, попытавшись кинуться ко мне. Ловушка не пускала, а потому три пушистых безобразия топтались на одном месте, толкались и мяукали.
В этот момент я поняла, что если когда-нибудь стану матерью, то дети будут вить из меня веревки. Я посмотрела на Маркуса и попросила:
— Выпусти их, а?
И прозвучало это так жалостливо!
— Выпущу, — легко согласился Маркус, — сейчас за хвостики привяжу к тебе и выпущу.
Мантикорята, кажется, поняли угрозу и вообще оценили масштаб трагедии и запричитали втрое жалостливее и громче. Я посмотрела на Норона, но парень покачал головой.
— Я серьезно, второй раз так может и не повезти. И останутся от твоей живности ушки и хвостики, — проговорил он суровым тоном, глядя на малявок.
Ушки и хвостики испуганно затихли, а Маркус наколдовал кубик льда из воздуха и скрылся в кустах. Пока я приводила себя в порядок бодрящей ледяной водой, парень вернулся с какой-то веревкой. При ближайшем рассмотрении это оказался вьюн. И вот им-то ледяной и спеленал котят неподобие упряжи, одним концом привязав к моему ремню.
И лишь после этого снял магическую ловушку. Едва оказавшись на свободе, трое бандитов ринулись на своего обидчика с явным намерением расцарапать ему до чего дотянуться. Но поскольку они были привязаны ко мне, а я стояла достаточно далеко, то длины вьюна не хватило. Все трое мантикорят с разбега опрокинулись на спинки, вскочили на лапки и снова бросились на Маркуса. И продолжалось это, пока им не надоело, раз двадцать. В конце концов, перебесившись, все трое уселись у моих ног и как ни в чем не бывало принялись вылизывать шерстку, изо всех сил изображая, что это не они только что тут мечтали откусить большому человеку нос.
63
— Итак, какие планы? — спросила я, когда мы перекусили разогретой мною рыбкой и более-менее привели себя в порядок.
Маркус неопределенно пожал плечами:
— Думаю, стоит возвращаться. Мы сейчас не в самом выигрышном положении.
Я печально вздохнула, предвкушая малоприятный путь туда и обратно. Прибрав за собой стоянку, мы, ориентируясь по солнцу и полагаясь на охотничье чутье герцога Норона, которое, если верить Маркусу, передается от отца к сыну вот уже сотню поколений, вышли на давным-давно заброшенную, очень заросшую, но все еще заметную глазом дорогу, мощенную камнем.
И если налево дорога уходила в чащу и, предположительно, выводила к горной цепи, то направо она вела к замку, чьи полуистлевшие от времени ворота вполне себе неплохо проглядывались от нас.
— Давай заглянем? — предложила я. — Все равно рядом.
— Зачем? — не понял Маркус.
— Тебе что, не интересно? — удивилась я. — Это ж архитектурный памятник!
Парень посмотрел на меня, как на буйнопомешанную:
— Какой еще памятник, Эмбер? Тут куча дикого, непуганого зверья. У нас с тобой ни еды, ни одежды.
— Ну давай хотя бы во двор заглянем! Я ведь уверена, мы больше сюда не вернемся, потому что стая мантикор кружила далеко от центра. А там наверняка сохранилась лепнина тех веков! И, может быть, даже уцелели витражи…
Маркус закатил глаза, а я не останавливалась:
— Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Ладно, — нехотя согласился Маркус. — Одна нога здесь, другая…
— Там?
— Тоже здесь!
Сотню шагов до замка мы преодолели в тишине. Я наслаждалась чириканьем птичек, Маркус просто всем своим видом демонстрировал неодобрение этой идеи. В целом, я его, конечно, понимала. С другой стороны, ну что с нами может случиться? Два мага уж как-нибудь справятся с парочкой рогато-клыкастых местных жителей.
Но едва мы переступили линию крепостной стены замка, как все мое легкомыслие мгновенно выдуло из головы.
В развалинах кто-то жил!
На более-менее расчищенной территории внутреннего двора четко проглядывалось самодельное костровище из выкорчеванных камней брусчатки. А еще пара бревен, прикидывающихся лавочками.
Мы с Нороном переглянулись. И я ожидала, что сейчас парень возьмет меня за шкирку и вместе с мантикорятами закинет на плечо и отконвоирует на выход из долины. Куда там! Словно охотничий пес, почувствовавший дичь, ледяной маг цепким взглядом осматривал территорию.
Я хотела спросить, что он рассчитывает тут обнаружить помимо очевидного, как вдруг услышала самый противный звук из существующих: звук металла по камню. Затем какой-то полустон-полубульк, рычание, шипение — и снова тишина.
— Сматываемся? — тихо предложила я.
— Угу, — отозвался Маркус, даже не попытавшийся направиться к выходу.
Я уже начала размышлять, а не закинуть ли мне Норона на плечо, чтобы оттащить на выход из долины, как парень недовольно цокнул и, сделав пару шагов в сторону, что-то подобрал с брусчатки.
— Вот ведь паршивцы! — с чувством выругался Норон.
— Что там? — нахмурилась я.
Маркус бросил мне мелкий предмет, который я еле поймала, а сам направился куда-то вглубь двора. Пока парень шел, я с удивлением рассмотрела добычу — студенчиский знак отличия.
— Некроманты? — удивилась я, невольно вспоминая неживого мишку.
— Вот ведь паршивцы!! — повторил Маркус, рассматривая что-то в провале двора.
Схватив мантикорят в охапку, я медленно и не очень смело подошла к парню. Грунт просел от времени, обнажая подземные коммуникации: коридоры, комнаты, переходы. Общая площадь была небольшая, но расчищенная и представляла собой лабиринт. В котором сейчас пятерка нежити пыталась достать одну мантикору, что отбивалась отважно, но на последнем издыхании.
— Можно я их спалю? — мрачно поинтересовалась я. — Или ты их в качестве вещдоков хочешь прихватить?
— Пали, — сухо ответил Маркус.
Я щелкнула, и от облезлых умертвий не осталось и горстки пепла. Мантикора, героически оборонявшаяся уже не первый час, устало рухнула на пол и прикрыла глаза.
64
— Самочка мантикоры, одна штука. Как заказывали, — мрачно прокомментировал Норон.
— Думаешь, разумно ее брать с собой? — с сомнением спросила я. — Ее тут мучили какие-то недоучки некроманты, а мы ее привезем в академию, полную студентов.
— Предлагаешь оставить ее здесь? — удивился парень.
— Нет конечно! — воскликнула я. — Выпустить и отпустить…
— Не выживет, — покачал головой Маркус. — Видишь, мы,
