Несладко живётся у драконидов моей сестрёнке. В какой-то момент мне даже захотелось осудить нашу мать за то, что бросила дочь здесь. Но обстоятельства её смерти не располагали к осуждению. В Миражине Зарину могли запросто убить, а здесь, пусть и в такой обстановке, её жизни ничто не угрожало. Наверно.
— Ну вот, — прервала мои размышления предмет оных. — Чем богата, как говорится, — смущаясь, проговорила сестра.
Я посмотрела на ужин. Мне казалось, что у Велигора довольно скромная еда. Ужин же сестры состоял из трёх разогретых в мундире картофелин, тарелки квашеной капусты и пары кусков подсохшего серого хлеба.
— Прости, — стала вдруг извиняться Зарина. — Не думала, что у меня будет сегодня такая дорогая гостья. Знала бы, подготовилась, — со слезами на глазах прошептала она.
Повинуясь порыву, я подошла к ней и встала на колени рядом с ней. Крепко её обняла. Уткнулась лицом в плечо сестры. Слёзы текли по моим щекам, впитываясь в её платье. Тело Зарины тоже подрагивало от содрогающихся рыданий.
Мне было больно. Никогда в жизни мне не было так больно. Даже когда меня собирали по кусочкам, после того как спасла Анрику. Мне хотелось кричать. Выть во весь голос от той несправедливости, которой удостоилась моя сестра. Она ведь даже не пожаловалась о том, как трудно ей здесь. Не озлобилась среди бесчувственных ящериц, а сохранила те искорки тепла, которые отдала ей мать.
Выплакавшись вдвоём, я немного отодвинулась от неё и заглянула в её омытые слезами глаза. Как можно выразить то, что испытывала в этот момент. Разве можно передать эти чувства словами? Обхватив её лицо своими огромными ладонями, я, не спуская своего пристального взгляда с нее, отделяя каждое слово проговорила:
— Мне никто и никогда не дал ничего лишнего. Ты же отдала последнее, что имела.
Зарину снова начали сотрясать рыдания, а из глаз снова пролились горькие слёзы.
— Теперь я не одна, — прорыдала она, кладя поверх моих рук свои. — Не одна, — повторила моя старшая сестра.
— Не одна, — успокаивая её, прижала я к себе сестру. — Нас теперь двое.
Сжимая в своих объятьях Зарину, я подумала о том, что была готова погибнуть ради принцессы, которой не нужна была. Она воспринимала меня, как должное. Для неё я была лишь приложением к титулу. Теперь же я чувствовала, что смогла бы сделать для своей родной кровиночки намного больше. Гораздо больше. Уйти за Грань и вернуться.
Наплакавшись, нам стало легче. Нам не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Мы испытывали одни и те же эмоции. Горечь. Сожаление об упущенном времени. Но были среди них и радость от воссоединения. Восторг от встречи. Наши души ликовали.
Мы поужинали, когда немного чувства успокоились. Мне удалось большую часть своей порции отдать сестре. Зарина не хотела брать, но я напомнила ей о том, что это она несла двух людей на своих крыльях. Дальнейший ужин прошел без возражений.
Удивил меня чай. Я никогда не пробовала чаи из травяных сборов. Как-то не в чести был этот напиток в гвардейских столовых. Там предпочтение отдавалось кофе или спиртному. Здесь же, у драконидов, мне довелось познакомиться с различными видами чая. В частности, мне понравился чай из калины, который как-то раз заварил Живун. С тех пор домовой меня частенько им баловал.
Зарина приготовила чай из сбора трав. Я не запомнила их, хотя она перечисляла. В это время моя память старалась запечатлеть каждое её движение и главное эмоции, которые я испытывала в этот момент. Сестра своими руками готовила мне чай.
Когда Зарина вручила мне кружку с горячим настоем, я погладила её руки, кожа на которых была загрубевшей и потрескавшейся. На мою горячую благодарность сестра ответила навернувшимися слезами на глазах.
— Не плакать! — шутливо пригрозила я ей указательным пальцем. — Теперь у нас время только радости. Ведь время печали закончилось в момент нашей встречи, — я весело ей подмигнула.
— Маленькая, а такая смышлёная, — произнесла девушка, обнимая меня за плечи.
— Я? — в притворном ужасе взглянула на нее. — Маленькая? — приподняла свои брови и смерила взглядом рост Зарины.
Мы рассмеялись одновременно. Для смеха было основание, потому что, стоя, сестра была ростом с меня. Я же сидела на стуле. По хитрому блеску в глазах Зарины я поняла, что мой рост не раз станет предметом наших шуток.
Укладывались спать мы на разных кроватях. Причем Зарина и тут пыталась уступить мне лучшее место — кровать в дальнем левом углу. Но и тут мне тоже удалось отстоять свое мнение. Кровать, стоявшая ближе к выходу, была длиннее дальней, а учитывая мой рост, то моя ночь выдалась бы далеко не сладкой и спокойной.
И снова это «впервые». Впервые меня на ночь кто-то укладывал. Не кто-то. Сестра. Сестра накрыла меня одеялом, подоткнула его. И поцеловала. В лоб. Как если бы это была мама. Я с трудом удержалась от слёз. Зарина тоже легла спать, и вскоре я услышала ее размеренное сопение. А ещё я ощутила то самое чувство, не дававшее мне покоя на протяжении этой недели. Даже во сне сестра не хотела расставаться со мной и обняла меня своей душой.
Сон мой был спокойным и мирным, чего не скажешь о моём пробуждении, начавшееся с ругани, доносившейся из-за закрытой входной двери. Прислушавшись, я смогла выделить обеспокоенный тихий голос Зарины и громкий недовольный почти бас неизвестного мне мужчины.
Они спорили. И мужчина чем-то был недоволен.
— Где ты была прошлой ночью? — допытывался незнакомец у сестры.
— Здесь, — послышался нервный ответ Зарины.
— Тебя не было на вечерней проверке, — сердито произнёс мужчина.
— Просто собирала травы и не успела вовремя прилететь, — врала сестра.
Стало интересно, а она покраснела? Хотя, почему бы ей сразу не сказать ему, в чём дело.
— Почему вышла раздетой? — я услышала беспокойство в его словах.
— Торопилась, — опять соврала девушка.
— Кого ты там прячешь? — а теперь в голосе мужчины прорезались нотки ревности.
— Никого, — солгала она в который раз.
Послышались звуки возни, а затем раздалось возмущенное:
— Отпусти меня! — голос сестры был на грани истерики.
Больше подслушивать я не стала. Быстро натянув сапоги, я, спала в брюках и рубашке, выскочила из домика раздетой. На морозе кожа сразу же покрылась мурашками. При моём стремительном появлении оба спорщика замерли.
Драконид, его рост не оставлял никакого сомнения в его принадлежности к данному народу, крепко держал за руку мою сестру, которая рядом с ним казалась еще более хрупкой. Мой вопросительный взгляд смуглый черноволосый гигант проигнорировал. Зато досталось Зарине.
— Совсем сдурела! — зарычал драконид. — Сказано же, что нельзя приводить чужаков, — он тряхнул девушку.
— Я сама пришла, — я заступилась за сестру. — Кроме того, — я закатала рукав рубашки, демонстрируя браслет. — Я теперь не из пришлых.
