объяснимых причин встал на колено перед безродным разведчиком и, демонстрируя кровь на руке, отдал ему своё оружие, как символ поражения и покорности.
Никто не знал, что произошло извне. Где были? Что делали? Не этого ждали расфуфыренные придворные, так желавшие унизить выскочку! Послышался ропот, а за ним, из глубины толпы, рык Калигона, видимо, пытавшегося оспорить решение судей и, так и не догадавшегося, что одна из полированных стрелок у меня в кармане предназначена любимым сынком лично ему в мягкие ткани тела.
Принц иллирийский сам пошёл объясняться к отцу, вскоре после чего я был торжественно объявлен победителем турнира и, выполнив в брезгливой гробовой тишине церемониальные поклоны, наконец-то получил возможность общения с друзьями, так же как и все, ждавшими объяснений. Но разговор был краток, время всё ещё поджимало и подгоняло в спину, поэтому слово общения оказалось недлинным: «Колдун»!
Не зная, чего ждать от напыщенного, холёного лица, которое всё глубже уползало в глубь шатра, я послал друзей в обход, а сам шел прямо на него, с арбалетом, хоть и разряженным (но враг не знал об этом) и с не слишком радостной физиономией, боясь только одного, потерять гадину в толпе. Будь сам на месте этого вельможи, я бы не стал ждать объяснений, благо, выползти из-под стен шатра на карачках можно в любом месте.
Но и эта сцена закончилась неожиданно и чуть театрально. Видимо, судьба повернулась нужным боком и открыла мне режим прямого доступа к успеху после тяжелых предыдущих дней. Его Высочество, наследник короля Иллирии самолично притащил беглеца, крепко держа его под руку и, цыкнув, вынудил встать на колено.
С точки зрения этикета это был необычайный нонсенс, нас никогда не знакомили, мы принадлежим разным королевствам, я был и есть «никто», выскочка, а сановник, наверняка, блистает родословной, хвост которой теряется в веках. Но принцу очень хотелось закрепить свою тайную реабилитацию и убить двух сусликов сразу: смирить мой гнев, скрыть который невозможно, и выиграть время, отказавшись от разговоров и объяснений со своим колдуном.
Что ж, своим ходом он обезоружил меня. Перед глазами жадной до сплетен и живой боли толпы я сейчас бессилен что-то спросить вслух, хотя это надо было делать немедленно, по горячим следам, пока ощущение побеждённости ещё заполняло весь разум убийц. Вряд ли мерзавцев было только двое, наверняка в свите и охране скрывались те, кто тоже знал о покушении и до сих пор стоит в боевой готовности, чтобы добивать старых, защищать нового кумира и по трупам рваться к деньгам и вершине власти.
Конечно, можно немедленно позвать охрану, раскрыть заговор, устроить допросы с пристрастием, выявить, казнить… Но тогда моя миссия полетит к чёрту, хорошо ещё, если дело не кончится войной… Ай, да принц! Так тонко разыграть пустую проигрышную карту…
Затянувшуюся паузу и мою нерешительность весьма тактично прервал мой исконный король на правах хозяина турнира. Он пребольно ущипнул меня за локоть, делая вид, что обнимает, и громко, на весь шатёр, сказал фразу, потрясшую своей мудростью:
— Кларон, ну сколько же можно наслаждаться своей победой? Конечно, она великолепна… но мы же так умрём от голода!
И первым кивнул головой коленопреклонённым изменникам, прекрасно понимая, что дело тут нечисто, заодно вынудив и меня изогнуться в пояснице с ритуальным поклоном. Раздался громкий хохот группы поддержки, зазвучала затосковавшая от боёв музыка, заулыбались и начали прихорашиваться дамы, давно почувствовавшие волну смертельной опасности, прокатившейся в шатре.
С необычайной быстротой вернулись на свои места столы и ковры, на нас посыпались цветы и улыбки, а Гирбат Богатый величественно провёл меня к королевскому столу и произнёс тост, за который пришлось отдать столько сил:
— Господа!… За объединённое королевство!..
УДАР НОЖОМ
(Рассказчик)
— Скадресса, куда положить?… Да не плачьте Вы… Ничего серьёзного, в лоб получил, да руку пропороли, мерзавцы… Я убегу… только Вы сами ничего не трогайте, у меня в инструкции строго: осматривает доктор или его подмастерье… вон, их уже ведут…
Дежурный рванул бегом к новому входящему, не в силах видеть лицо матери Мрогана с неподвижным как маска выражением ужаса. Такое улыбчивое обычно, сейчас оно выглядело трагически, пока туман неизвестности застыл в огромном приёмном холле Дворца кларона. Как известно, груз неприятных сообщений труднее переносить, чем собственную боль…
Бывшая мэтресса никак не реагировала на свой новый титул, абсолютно ей пока ненужный и автоматически перетекающий от должности мужа, сейчас густо испачканного кровью.
— Большой стол нужен! Воду кипятить! Ставьте маленький котелок и одновременно большой… Скадресса, я прошу Вас, распорядитесь… Стол накройте чистой простынёй и всё… прошу Вас, успокойтесь, можно подумать, наш скадрон ни разу не был ранен…
Затопали ногами служанки, из кухни донёсся звонкий грохот котлов.
— Деж… Дежурный! Сюда, ко… ко мне… при… Приказываю!
— Простите, доктор… Я слушаю, командир…
— Слушай… Вни… Внимательно… Это не нападение… Ты, сынок запомни главное, прямо сейчас запиши… Это не… Не нападение… Это свои… Вернуть… Надо… вернуть все дальние дозоры, слухачей тоже… Оставить только ближнюю линию… всех перевести в казармы даже тех, кто по домам живёт, всех описать, кто сейчас, где, кого не хватает… Старшим все списки при себе держать, следить, чтобы никто не скрылся… Кларон на днях вернётся… Вот, позор-то!.. Этого мерзавца спрятать так, чтоб ни свои, ни чужие не добрались… Выполняй, сынок…
— Есть, выполнять, скадр… Всё сделаю…
Немолодой уже лекарь, привыкший после сражений скорее отрезать конечности, ставшие лишними, чем пришивать их, к начальнику гарнизона отнёсся более внимательно. Брезгливо вертя пальцами, он показывал служанкам, куда следует вертеть тело хозяина, где следует обмывать раны, разрезать швы на костюме, снимать кожу одежды, ставшую такой непослушной. Его помощница, недавно самостоятельно пришедшая из Прудков «за женихом», многословием не отличалась в вояки не лезла и должность свою ценила больше, чем отца с матерью.
— Вот, что, милые мои, раны не смертельные, нечего тоску наводить, дать согревающего, хорошенько обмыть порез, травы добавьте, настой, да не жалей воды-то, милочка!
— Да знаю…
— Кожаную прокладку дать в зубы и зашивать стягивающим швом, самой чистой ниткой, справишься?
— Да знаю…
— Как зашьёшь, сверху порошком присыпь и повязку по спирали…
— Да знаю…
— Скадресса, успокойтесь, кости и жилы целы, мясо нарастёт, ничего опасного… А я побегу к девочке…
Всех иллирийцев заперли, точнее, замуровали в одной из старых пещер, там же, отдельно и убийцу. Разумеется, спрятать никого не удалось, мальчишки знали свои укрытия наощупь и все рвались в бой, испепеляемые сжигающим чувством мести, но охрана крепко стояла на посту, выполняя
