хорошо. Я тебя подожду. Не забывай меня.
— Никогда, — заверила та.
«О, боженьки», — подумали одновременно Эдрик и король.
Потом Маргаритка ушла с папой. И единственным звуком в подземелье осталось бормотание стражника в соседней камере.
— Черт, — ворчал он. — Король забрал мой ремень, и не могу удержать штаны теперь иначе, как только двумя руками.
Пока Маргаритка и ее отец спешили по коридорам дворца, она говорила:
— Мы пойдем к матушке и скажем ей, что не выйду за Магнуса ни за какие коврижки, и пусть все гости отправляются по домам.
— Ты не хочешь выйти за Магнуса?
Король чуть затаил дыхание.
— Скорее меня сварят в масле. В самом жирном, — ответила Маргаритка. — Да лучше пусть меня подвесят за большие пальцы. Или зажарят на вертеле. Да я лучше…
— Ладно, ладно, — остановил ее отец. — Я понял. Но почему? Что с ним не так? Он всегда казался таким приятным малым. И я знаю, как ему не хватает любви.
— В том-то и беда. Я не люблю его. Знаю, что это не повод в королевских браках, но… ну, не могу я его полюбить. Я люблю другого.
— Другого? — Однако на деле король не был так удивлен, как говорил. Уж он-то заметил, как смотрели друг на друга Маргаритка и Кристиан. — Маргаритка, дорогая, — сказал Суитберт, обнимая свое дитя, которое, казалось, вдруг выросло больше, чем он был готов ей позволить, — я когда-нибудь обижал тебя или поступал тебе не на пользу?
Хотя он и видел зловещее предзнаменование, ему хотелось еще чуточку дольше побыть самым важным мужчиной в ее жизни.
— Магнус… — начала она.
— Кроме Магнуса, — поправился король. — И то это произошло из-за явных заблуждений относительно вас обоих.
— Нет, — вынуждена была признать Маргаритка. — Ты никогда не обижал меня.
— И теперь не стану. Уж поверь на слово. Мы все исправим.
Вернувшись в покои, Денби препроводил короля снова в постель, а Маргаритка спряталась в гардеробной. Король Суитберт лежал, опершись на подушки, с удовольствием играя роль сломленного старого чудака, а Денби тем временем разбудил горничную и отослал ее, приговаривая, что, дескать, он и сам вполне в состоянии присмотреть за тем, кто только и делает, что спит.
— Но королева Олимпия приказала мне быть здесь, — завыла горничная. — Ей не понравится, если я уйду. А вы знаете, какой она становится, если ей что не по нраву.
— Тогда можешь сказать ей, чтобы обратилась ко мне, — ответил Денби.
— Ох, Денби, — не унималась горничная. — Да вы, наверно, не понимаете, во что… нет, не понимаете.
— Просто передай ей то, что я сказал. А теперь ступай.
— Она сама придет вечером, чтобы дать его величеству питье на ночь, не забудьте.
— Да, несомненно, — внушительно заявил Денби, пока король пытался удержаться от смеха, думая о милой уловке, которую он сыграл с Олимпией.
После того как Маргаритка закончила рассказывать всю повесть о своей голубиной переписке с Кристианом, о том, что на уме у королевы и как это влияет на них двоих, ему уже было не до смеха.
— Знаю я, что она никогда меня не любила, — грустно заметил король. — И так начинается большинство браков, не только королевских, хотя зачастую любовь появляется позже, и я на то надеялся. Однако никогда не представлял, что она захочет меня убить. Или тебя, свою дочь. Это чудовищно. И подло.
— Что мы будем делать, папа?
— Можешь спокойно спать, за Магнуса ты завтра не выйдешь, это во-первых. А твой друг Кристиан получит медаль за раскрытие заговора, это во-вторых.
— А что насчет матушки?
— Превосходный вопрос. И я пока не знаю на него ответ. Я должен подумать.
По всему замку в этот час люди думали.
Кристиан озабоченно думал над хитроумной штуковиной. И о Маргаритке.
Маргаритка думала о Кристиане. И о матери.
Эдрик беспокоился, что пропустит Собрание ЛЭФТ и уже никогда ему не представится лучшая возможность отхватить ломоть от деятельности зубной феи. Или познакомиться поближе с рыжулей-троллихой. Теперешний тюремный опыт склонил Эдрика к тому, что хорошее нужно хватать на ходу, не откладывая на потом. Никогда не знаешь, куда угодишь. Он вообще никуда не попадет, если рассиживается без дела, задирая большие пальцы.
Вул и Ката размышляли, во что их пытается втравить Кристиан.
Олимпия то и дело меняла наряды и сосредоточилась сразу на нескольких делах: устроить свадьбу, держать подальше от всего Суитберта, решить, какой способ казни опробовать на Эдрике и Кристиане, раз их осудили за государственную измену, и очаровать толпу гостей.
Король Суитберт и Маргаритка искали способ, как справиться с Олимпией и Магнусом.
Сестры Маргаритки, Калиста, Татьяна и Ева, обдумывали, что надеть на свадьбу такое, чтобы матушка оставила их в покое. Теперь, когда они стали королевами и сами распоряжались своей жизнью, как хотели, до них дошло, как мало они желали быть такими женами, как их матушка. Живя от нее вдали, на воле, они стали умнее и более здравыми, чем она им позволяла. По большей части ее заботило, как они выглядели. Принцессы всегда были великолепны, хотя королева неизменно находила какие-нибудь недостатки. Странно, но с тех пор, как они покинули дом, то казались даже красивее, словно созрели и расцвели во всю силу.
Ролло решил отправиться с отрядом солдат по ту сторону реки обыскать пещеру тролля, чтобы найти улики, которые можно было обернуть против Эдрика и его приятеля, похитителя девиц.
Магнус старался участвовать во всех празднествах, попутно раздумывая, каково жениться на той, с которой у него так мало общего. О, здорово иметь свой дом, но о чем они будут говорить с женой? Чем будут заниматься? Он ни одну книгу в жизни не дочитал, а она все время таскает с собой какую-нибудь. Он любил удить рыбу — может, она тоже, — и ему нравилось рисовать карты, изображая реки, леса, драконов и морских змеев, может, он сможет этим заинтересовать и Маргаритку. Однако он боялся собак, а у нее их целых три. Магнус знал, что он простой скромный парень, а Маргаритка совсем другая. И на поверку не похоже, что у них все получится, и это не считая Олимпии, жуткой будущей тещи.
Гости мечтали лишь о следующей трапезе, следующем зрелище, следующем веселье. Они ведь явились сюда, чтобы хорошо провести время?
Глава 20
Солдаты во главе с Ролло тщательно обшарили пещеру, не отвлекаясь даже полюбоваться на красивый свет, сочившийся сквозь кристаллы. Уолтер и Кэрри сидели на свечном дереве снаружи пещеры и, склонив набок головки, недоуменно наблюдали
