Включила кран, набрала в горсть воды и ополоснула лицо. А потом еще раз.
Прошлась взглядом по малочисленным тюбикам, выставленным на полке, все по минимум без изысков: зубная паста, шампунь, пена для бритья, гель для душа, средство для умывания. Что ж, и на том спасибо.
Решила вымыть заодно и голову, это проще, чем причесываться и укладываться. Выйдя из ванной комнаты чувствовала себя значительно уверенней.
Нашла Третьякова в кухне, он разрезал на кусочки авокадо, совсем как это делала я у себя дома. Красный перец и два огурца ждали своей очереди. На плите шкварчала яичница глазунья. — У нас одинаковые вкусы, — заметила я и уселась за стол. Третьяков окинул взглядом, и продолжил нарезать овощи, а потом раскладывать их на блюдо. Утянула с блюда ломтик красного перца и положила в рот, продолжая наблюдать за его руками. Нужно вести себя как можно более беззаботно, и следить, чтобы не оказываться слишком близко. У него красивые пальцы, это я заметила уже давно, сейчас же есть лишний повод в этом убедиться.
— Может, я пока сварю кофе? — предложила я, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Валяй. Все что нужно есть в шкафу над раковиной.
— Отлично.
Встала и отошла к мойке. Хоть какое-то расстояние. Порылась в указанном шкафчике, нашла зерна и турку, принялась за приготовление.
— Это твоя квартира? — спросила я, параллельно насыпая зерна в кофемолку.
— Снимаю.
— Давно?
— Эту второй месяц.
— Теперь понятно.
— Что понятно?
— Ну, почему здесь так… неуютно, — не сразу подобрала я слово.
— Нормально здесь, не хуже и не лучше, чем в любом другом месте.
— Ну, не скажи.
Он пожал плечами из чего я заключила, что продолжать спор он не намерен.
— А где твои родители?
Мне показалось, или он чуть напрягся? На секунду замер, не донеся нож до разделочной доски, но быстро взял себя в руки.
— Ольга, ты вроде бы готовила кофе?
Взгляд исподлобья, понятно, я не в тему с этим вопросом.
— Ладно.
Включила кофемолку в розетку и уже через две минуты по всей кухне разнесся умопомрачительный аромат.
— Обожаю, когда пахнет кофе, — произнесла я.
Переместилась к плите и оказалась бок о бок с ним. Сергей включил кран и подставил под струю воды разделочную доску.
Сам готовит, сам моет посуду, мило. А еще не вспоминает про вчерашнее. Если бы он с ходу начал выяснять, типа почему я напилась или еще хуже, почему я позвонила именно ему, я бы, наверное, уже сбежала.
Через пять минут кофе был готов, я разлила его по кофейным чашкам, которые нашлись в недрах шкафчика, и присоединилась к Третьякову, уже сидящему за столом.
— Даже не верится, — слова сами слетели с языка.
— Во что?
— Ну, что я сейчас здесь, на твоей кухне. И вообще, что мы спокойно разговариваем.
— Можешь не волноваться, это не на долго, — сказал этот нахал, не отрываясь от еды.
— В каком смысле?
— Спокойствие и ты две несовместимые вещи.
— Хочешь сказать, что я скандальная?
— Нет, положим вчера ты была более чем любезна.
Так не честно, только подумала какой он милый, и вот пожалуйста.
Я опустила глаза и сосредоточила все внимание на своей чашке. На что он намекает? Значит ли это, что между нами что-то было или просто треплет языком, пытаясь меня поддеть? Я-то уверена, что ничего не было, но мало ли. И что отвечать на его комментарий?
— Не знаю, что на меня вчера нашло и почему я тебе позвонила. Надеюсь, не оторвала от важных дел.
Это все, что я смогла придумать. Пусть расценивает как хочет.
Третьяков не торопясь налил в прозрачный высокий стакан сок, сделал глоток и в упор уставился на меня.
— Не оторвала.
Те ощущения, что я испытывала перед тем, как сбежать в ванну, начали вновь просачиваться под кожу.
Слава богу, что он вновь вернулся к еде.
— Но ты ведь мог и не приезжать, — заметила я.
Ну вот, отлично. Теперь он уже не сможет сказать, что я в чем-то там виновата. Сам приперся в этот клуб.
— И к чему ты это сказала?
— Просто хотела расставить все по своим местам, чтобы ты ничего такого не подумал.
Третьяков перестал жевать, отложил вилку и снова уставился на меня.
— А я ничего такого и не подумал.
— Да?
— Ага, кроме того, что тебе очень хотелось оказаться со мной в одной постели.
— Что?
Я подскочила на месте. Нет, я это все не выдержу, срочно домой.
— Слушай, Третьяков ты можешь сказать точно, что между нами вчера было?
— Очень мило. Она еще и не помнит. Как это похоже на тебя.
— Я все помню. Но не совсем. Между нами ведь ничего не было? — спросила осторожно. Как мне не хотелось этого делать, но лучше сразу все узнать. — Ну… как сказать.
Я застыла в ужасе.
— Ладно, расскажу, так и быть, ты меня нагло домогалась, так что мне пришлось уступить. — Как? — Я машинально схватила со стола салфетку и начала комкать пальцами. — То есть мы с тобой… — Ну, смелее. Мы с тобой что? Продолжай. — Ты все врешь!
Я вскочила, не в силах усидеть на месте от избытка чувств, и отошла к окну, подальше от него.
— Все придумал. Этого не может быть! — Почему?
— Как это почему? Нет и все.
Не настолько же я напилась что совсем ничего не помню. Или настолько? Стоило признаться себе, что я еще ни разу не выпивало такое количество коктейлей, а значит с уверенностью не могу сказать, должна я помнить что-то или нет. О господи, за что мне все это.
Вдруг он рассмеялся.
— У тебя такое лицо. Расслабься. Антонова, я пошутил.
— Что? Ты пошутил?
— Если тебе так интересно, мы даже не целовались. Я привез тебя сюда, потому что ты попросила, и уложил в постель. На этом все. Сам ночевал в кресле.
— Фух, — я не смогла скрыть вздоха облегчения, — ну и шуточки.
Волна расслабления прошлась по телу. До чего же приятно осознать, что, совершив одну глупость, ты ею и закончил, а не потянул за собой еще с десяток.
— Но перед тем как счастливо уснуть, ты сказала, что безумно хочешь меня.
— Нет! Я не могла такого сказать!
Все же одну глупость за собой я потянула.
— Да, Антонова, представь себе.
