дороге ему чего-то постоянно звонит Нина — и что на нее напало? Сказал же: за рулем — она не догоняет?.. Нет.
Напяливаю наушники и слушаю аудиокнигу. Вернее, делаю вид, что слушаю. На самом деле, я «слушаю» без звука, а сама… заслушиваюсь ими. Им.
За рулем — «вчерашний мой и только мой», но сейчас какой-то совершенно незнакомый Рик и я им заслушиваюсь.
Нина щебечет без умолку. Она что-то ему втыкает про какие-то жалюзи… ролло… рольставни… всякую хрень. Наверно, затеяла ремонт в квартире, а он покорно слушает и отвечает, объясняет и даже подтверждает, что все это поставит сам. Любое из этого. Да, припоминаю, он умеет. Он говорит, что такого-то числа поедет туда-то в строительный и наберет таких-то стройматериалов. Что ему нужно то-то и то-то, но чтоб по столько и он посмотрит там-то, а после — там-то.
Он скучен, сер и повседневен. И он нормален до одурения. До моего одурения.
Еще вчера мы с ним и его партнерами обсуждали на переговорах приблизительно то же самое, только с другими материалами и ценами, но даже тогда у него это звучало по-другому. Да я сама постоянно обсуждаю подобное на работе, помасштабнее только.
Сейчас он говорит все это ей, и я понимаю, что это у них такой нормальный ход разговора. Она навешивает на него, отстреливает свои пульки, он ловит, и они отскакивают с глухим стуканьем, попадая к нему в доску. Со стороны послушать — полная нудятина, но — ан, нет… Между ними установился такой особый тон общения, какого никогда не было у нас.
«А может, тоже ему что-нибудь навесить?..» — думаю оторопело. «Паркет, вон, хотела в гостиной поменять… давно хотела — все откладывала… Тьфу, глюк».
Сроду б не подумала нагружать его житейским. Сейчас тоже не хочется.
Но ведь нормально ему в этом. Он нуден — и он убедителен. Один уже его голос, сухой такой, слегка колючеватый и мысли не допускает о том, что — чем он, снова, вчера занимался?.. Почему не ночевал дома?.. Дела, конечно, что же еще. Разве у такого нормального, скучного мужика может быть что-то другое?..
И он осознанно выезжает на этом. Она не знает ни о чем. Она не подозревает даже, где он, когда его нет. С кем он тогда. Что он тогда со мной.
Он морочит ей голову. Морочит мастерски. Он что, козел? Лживый мерзавец, бабник? Может и так. А может, он просто никогда не играет и не притворяется, что бы ни делал. К примеру, сейчас, с ней — это тоже он на все «сто».
А мне досадно. Досадно от того, что ему от всего этого нормально. Что я его таким не знала — только сейчас узнала. Ведь все так, как она говорила тогда в «бане», а я смеялась еще над ней, думала, что не разглядела она его. Что ему с ней стремно, вот он и не открыл ей всех сторон своей волчьей натуры. А ему с ней не стремно — ему с ней нормально. Он даже сам так говорил.
И конечно, хрен он ее бросит. Он никогда мне этого не обещал и не за этим снова хватанул меня. Не знаю, почему меня так достает это, ведь еще ночью я была убеждена, что и он мне нужен лишь для расслабона.
— О-о-ой!.. — ее вопль на том конце связи вырывает меня из моей сформировавшейся мрачноватой подмороженности.
— Чего? — спокойно спрашивает он.
— Паук! В ванной… такой здоровенный… Наверно, всю зиму там зимовал…
Непроизвольно поворачиваю к нему голову и даже тихонько, едва заметно киваю. Мне кажется, когда я — в феврале еще — была у них в ванной, тоже его видела.
Но даже если бы я боялась пауков, да даже если бы сейчас паук этот полз по мне, я вряд ли вздрогнула бы так, как мне хочется вздрогнуть, когда он говорит спокойно, отчетливо, надежно:
— Выйди из ванной.
— Хорошо… хорошо… — лепечет Нина.
Видимо, чтобы сделать это, ей придется пройти мимо паука.
— Вышла?
— А-а-ай! Он идет за мной!
— Закрой дверь… Закрыла?
— Да! Уф-ф… Ты когда приедешь?
— Скоро. Я скоро приеду и уберу его, — серьезно обещает он.
А она говорит ему нечто такое, чего я, кажется, никогда ему не говорила:
— Приезжай скорей. Я жду.
* * *
Глоссарик к ГЛАВЕ СОРОК ВОСЬМОЙ Сказки-будни
Шверин — город на северо-востоке Германии, административный центр и столица федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания
Шверинский замок — резиденция главы Мекленбургского дома, дворец, построенный в середине XIX в., эклектично смешавший в себе несколько архитектурных стилей, среди которых доминирует архитектурный стиль эпохи Возрождения
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ Краденое
Весна и наши кувыркания незаметно добрасывают нас до Первомая. По-хорошему устроить бы семейный поход на Шпре-канал в Шарлоттенбурге и погрилить на Госларской набережной. Папа устраивал однажды, когда у него все поменьше были, и даже брал с собой меня. Нас с бывшим мужем.
Сейчас такое не запрещено вроде, если одной семьей, но отец то ли решил перестраховаться и не перегружать их группу, то ли просто подумал, что мне будет с ними неинтересно. Когда звоню ему намедни, он рассказывает об этом, как об «их планах». И не думаю обижаться — просто желаю им хорошо отдохнуть, а запоздалую попытку пригласить и меня, предвосхищаю, объявив, что на Первое мая собираюсь основательно выспаться, а затем встретиться с подругами.
«Работаешь много?» — сочувственно спрашивает папа, а я отвечаю утвердительно — и достоверно. Мне так приятно папино участие, что заговариваюсь: вопреки собственному правилу не грузить папу моими смехотворностями упоминаю о приближающемся завершении проекта «школа», при этом не забываю упомянуть, что новое крыло будет отдано под «физмат», а школа таким образом расширится и даже, глядишь, пополнят кадры. Папа воспринимает мой рассказ с заинтересованным одобрением и даже выражает желание на досуге приехать посмотреть, «что получилось». От папиных слов мне почти хорошо.
Да ладно, в мае помимо первого куча праздников. На самый поздний из них — Троицу — я собираюсь устроить семейный праздник и позвать всех на гриль. Теперь многие свои дни рожденья переносят на полгода, но я не дотерплю — пусть в этот раз он у меня будет весной. Так даже веселее получится, а то обычно какой гриль в декабре?.. Только главное, чтобы мне его не завинтили снова.
Еще только половина двенадцатого. Я выполнила данное папе обещание и хорошенько выспалась.
У меня горят уши — кто там
