Федот,- она свою дозу знает, а иначе невры оголяться. Любительница, чоб все чин чинаром было.
-Ты мой, соколик,- встав с места и подойдя к своему подвальному другу, она чмокнула его в лоб.
-Вот оставь мужа на день, так он уже и подружку присмотрел,- подтрунивала над Федотом жена.
-А ты не смей ревновать,- отправляясь на место с иронией сказала любительница выпить, - нас, может, одно горе сплотило, тебе энтого никогда не узнать.
Осторожно, чтобы не промахнуться, гостья села на свое место и серьезно указала пальцем на пустую рюмку.
Никита вопросительно посмотрел на Дуню, одобрительно кивавшую на его взгляд, тем самым давая добро на остатки в бутылке, чтобы побыстрее отправить гостью домой, так как времени на сон почти не оставалось.
Шабалкины младшие молча, не дожидаясь опрокидывания заключительной рюмки Анчутки, встали с места и перекрестившись после принятия пищи, одни засобирались домой, другие принялись убирать все со стола, что не совсем понравилось засидевшейся у них гостьи.
-Ну чо, ребята...? По домам? А то поди куры заждались!- в хорошем расположении духа она ущипнула Федота.
- Может ты его к себе на голландку пристроишь? Я смотрю у вас родственные отношения налаживаются, а лишней среди вас, мне как-то уже не с руки быть,- делая вид, что ревнует, пошутила Марфа.
-Я бы с удовольствием, пока мой петух в Иваново местных кур топчет... Да только вот он к тебе сильно присох, прямо не отдерешь. Знать, видать, знаешь слово заветное, коль за твою юбку вцепился, как лесной клещ... Ладно, спасибо, за хлеб, за соль, за самогончик недавно сваренный... Тепереча пора и по домам... Как тут с обещанным? Евдокия, я к тебе вопрошаю? Простыни значит посулила, а сама в кусты? Чо..., думала Анна Григорьевна память растеряла? Я покаместь свою головку больную еще не пропила... Видать, единственное достоинство, которое у меня осталось. Любые стихи враз наизусть могу выучить. Хотите проверить?
- В следущий раз, родная ты наша соседушка, в следущий!- старательно выталкивая в дверь Анчутку и сунув ей в руки чистое постельное белье, сквозь зубы произнесла хозяйка дома.
Глава 19.
Одна, в полной ночной темноте, Анчутка долго не могла понять, стоя на чужом крыльце, почему ее все бросили. Куда подевались те гостеприимные хозяева, которые хотя бы могли указать дорогу к родному дому, а может даже и проводить своего лекаря, по причине вынужденной ее слабости. Но все рассуждения и ожидания, что те вернуться, были напрасны. И дверь, сколько не стучала по ней настырная гостья, упорно не открывалась. Тяжело вздохнув и потеряв всякую ориентацию в чужих владениях, она необдуманно сделала шаг вперед и неожиданно для себя почему-то не нащупала опору для левой ноги, плашмя упав со ступенек в сторону. Шабалкины младшие услышав грохот, бросились было ее поднимать, но та отвергая всякую жалость к своей особе, гордо отстранила их сочувственные руки, сделав вид, что с ней все в порядке. Присев на зад, Анчутка немного подождала, когда соседи скроются в темноте, и ухватиашись за косяк злополучного крыльца, то и дело стараясь сопротивляться штормовым движениям непослушного тела, самостоятельно встала. И обидчиво, не говоря ни слова, стала отряхиваться, то и дело промахиваясь рукой мимо халата.
-Подумать только, как они любезно гостей провожают... Большое им за энто спасибо, чо хребет мне не сломали,- тихо, почти шепотом, произнесла Анчутка.- А самое главное своего лекаря отблагодарили. Но я не в обиде, спасибо хоть солью из ружья в зад не пульнули... Тодысь точно, месяц пришлось бы стоя жрать.
Но хозяева ее уже не слышали, закрывшись на крючок, а Федот с Марфой молча, превозмогая усталость и видя свою соседку в ее нормальном состоянии, оставили Гоголь, по ее же просьбе.
-Вот тебе и пир, на весь мир,- присаживаясь на приступки и чувствуя в боку тупую боль, Анчутка в полном одиночестве, дала волю своим скупым слезам.- И белье-то ихнее где-то потеряла, пролиц всех их расшиби,- причитала она, раскачиваясь из стороны в сторону.
Чувствуя испорченное настроение своей хозяйки, к ней медленно, почти боком подошла курица, осторожно присаживаясь на босые ноги, она тут же прикрыла глаза, стараясь спрятать свою голову за крыло, от сияния полной луны перья, которой, казалось, были голубыми.
- О.., и ты, кобылица, здесь! Ишь, как нечесть при луне в тебе играет! Что-то голубизна мне твоя нынче не нравится... Может ты за курами приударить решила? Потому и Петька, видать, наш недоволен. Совсем, козел, ошалел от горя...! Холку-то твою, начисто тебе отбрил! И в кого ты у меня такая уродилась, шлюха квашеная...? Ладно, чо уж тепереча делать... Воспитывать баб в энтом возрасте уже поздно. Надоть энтим делом раньше заниматься... А тепереча только смертна казнь тебя шалаву переделает... Давай лучше тряпки ихние помогай искать, а затем и дом наш вместе найдем, фонарь ты мой спесивый... Смотри у меня, ежели в чужой двор заведешь!- кулаком пригрозила ей Анчутка.- Ты чо глухая? Чего расплосталась? А ну, подымай свой драный зад и айда отсюда ... Сказано, ищи дом!
Та послушно встала и пошла по направлению родного забора. Отойдя на приличное расстояние от хозяйки, курица остановилась и, видимо, вспомнила о соседском курятнике и недолго думая, понеслась ко двору Куклина, дом которого располагался параллельно их дому. Пьяная Анчутка, обхватив постельное белье, полностью доверив свою судьбу курице, зигзагообразно шла за своим поводырем. Птица, видно забыв о наказе хозяйки, шустро нырнула во двор соседа, а за ней поспешила и ее хозяйка, которая подойдя к чужой калитке, со всего маха пнула ее ногой.
Хозяин дома, Тимофей, давно спал, а его жена Маша, по образованию медсестра, была на дежурстве в психиатрической больнице, поэтому препятствия для прихода пьяной Анчутки в чужие хоромы, отсутствовали.
-Мама родная...! А почему мой теремок так распух? Надо бросать пить, потому как уже собственный двор с трудом начинаю узнавать. Ишь..., как у меня нынче чисто! Может чудо произошло и Ванечка мой возвернулся? Сейчас вот сделаем вешалку для свадебного халатика и айда к любовнику пятки чесать... Он энто жутко обожает... А потом морду бить буду за измену, за поруганную честь, за то, чо свалил без всякого предупреждения- ворковала сама с собой радостная Анчутка.
От таких предположений у ней очень кружилась голова, от чего все чужие постройки предстали перед ее глазами в искаженном виде.
Она смело отломила от яблони ветку, смастерив из нее ровную палочку, а по середке
