одна. И тебе трудно.
Тоже мне, Робин Гуд местного разлива.
— Ты вопрос не услышал? В качестве кого ты меня хочешь?
— Агата, ты никогда не была дурой. Жениться на я тебе не могу. Уж, прости. Так получилось.
Я хмыкаю. Да уж, так получилось. По вине его семьи, мнжду прочим. Господи, ещё один со своим долбаным содержанием…
— Стас, у каждого из нас своя жизнь. Всё. Дороги разошлись. Ты в отношениях с Кариной, я — сама по себе. Давай, просто будем жить параллельно.
— Не получится. Не надо было тебе приезжать. Но ты приехала. А я слишком сильно тебя хочу. Всегда хотел. Ты знаешь. И сегодня я могу дать тебе очень много…
Я резко перебиваю его.
— Хватит! Мне ничего от тебя не нужно. Просто оставь меня в покое.
Стас поднимается из кресла, подходит, притягивает за талию к себе. Я упираюсь в грудь руками. Но он сильнее… Он наклоняется к моей шее, шумно тянет воздух и выдыхает:
— «Просто» не получится, Агатик… Подумай. Я дам тебе время… немного…
— Я не хочу… Отпусти меня. — С силой пытаюсь выпрямить руки.
Стас тихо смеётся.
— Жаль, зая. Подумай, и прими правильное решение…
Он вдруг отпускает меня и уходит, не оборачиваясь. Я стою в столбняке. Слышу, как за ним с тихим щелчком закрывается дверь. Я снова чувствую себя жертвой. Меня снова загнали в западню. Снова Гаранины… Но сейчас у меня больше возможностей. У меня есть деньги и есть Глеб… Посмотрим.
Вечером за ужином я невпопад вяло отвечаю на вопросы Глеба.
— Что случилось? — наконец, он не выдерживает.
— Бывший сегодня приходил. — смотрю прямо в карие внимательные глаза. — Какая-то сука из ваших слила ему информацию о моей операции.
Глеб кладёт вилку на тарелку. Взгляд становится жёстким.
— Найду тварь и уволю.
Я пожимаю плечами.
— Это уже ничего не изменит.
— Чего он хотел?
Я вздыхаю.
— Чтобы к нему вернулась.
Глеб откидывается на спинку стула. Рука на столе сжимается в кулак.
— И что ты?
— Глеб, — промокаю губы салфеткой и опускаю глаза, — мы с ним — прошлое. Я рассказала, чтобы ты был в курсе. Не хочу никаких недомолвок между нами.
— Переезжай ко мне. Всё равно мы живём вместе. — он накрывает мою руку своей и повторяет. — Переезжай. Я смогу о тебе позаботиться. Я хороший хирург. Я дам тебе всё, что захочешь… просто… люби меня.
Я кусаю губы. Я хочу к нему. Хочу семью. Хочу, чтобы обо мне заботились и хочу дарить заботу сама. Только не знаю, что делать с прошлым…
— Я люблю, Глеб…
Глава 31
Я не хочу, чтобы Глеб переезжал ко мне. Мой адрес хорошо знаком Стасу. Он может заявляться сюда, когда захочет. У Глеба небольшая двушка. Пока решаем пожить у него. Переезд запланировали через неделю. Ну, как переезд. Пока только основные вещи заберу и буду, как он раньше, ездить к себе на «переодеться».
Ещё мне предстоит знакомство с родителями Глеба. Я — его второе серьёзное увлечение. На первом он женился, и после пяти лет «кошмарного ужаса», как он говорит, развёлся. Надеюсь, я не стану его вторым «кошмаром». Я нервничаю. Одна будущая свекровь уже сделала мне «приятно». Чего ждать от этой, уже не знаю.
В четверг после обеда от раздумий, что бы ещё упаковать, меня отвлёк звонок Глеба:
— Привет, красавица. А пошли в кино? — голос у него какой-то уставший, тусклый.
— В кино? — я хохотнула. Когда я последний раз была в кино?
— Слушай, я чертовски устал… Две сложнейших операции. Хочу попкорн, полный расслабон и тебя на последнем ряду. Пошли? — противно гнусавит один из лучших хирургов одной из лучших клиник города.
Я закусываю губу и выдаю.
— Ну, раз ты так просишь… Какие мне трусики надеть?
Слышу какой-то бульк и невнятное ругательство.
— Гле-ееб?..
— Печеньку в чай уронил… С тобой не соскучишься. — лыбится мой хирург. Добавляет совсем тихо, прикрывая трубку рукой, — Хочу те розовые, совсем крохотные.
Мой мальчик затейник…
— Ладно, уговорил. Где встречаемся?
Глеб называет кинотеатр и время.
— Слушай, а что смотреть будем? — вдруг озадачиваюсь самым главным вопросам.
— Новый диснеевский мульт.
Теперь я захлёбываюсь смехом.
— Глеб, ты извращенец! Я ему про трусики, а он про детский мультфильм…
Мы ещё немного болтаем. Я слышу, как Глеб расслабляется.
К указанному времени, в крохотных розовых трусиках и скромном костюме от Шанель я выхожу из квартиры.
Соседка появляется из лифта.
— О, какая красавица! — говорит, вроде, без издёвки. — Куда собралась, Агатушка?
— В кино, тёть Лид. Извините, спешу… — проскальзываю мимо неё и давлю на кнопку первого этажа.
В кино мы больше целуемся, чем смотрим на экран. Да жадные мужские руки гуляют там, где не должны бы в публичном месте. Благо, мы, правда, сидим на последнем ряду, а людей в зале, даже не кот, мышь наплакала.
После кинотеатра мы ещё заходим в кафешку, едим мороженое и, обнимаясь, пешком плетёмся домой ко мне. Сердце пропускает удар, когда я вижу знакомую машину во дворе. Дьявол! Вот его я опасаюсь.
Резко станавливаюсь и, вцепившись в руку, торможу Глеба.
— В чём дело? — он моментально ловит смену моего настроения.
— Глеб, поехали к тебе…
— Агата, что случилось? Кто тебя напугал? — Глеб внимательно осматривает двор.
— Это машина моего бывшего. — указываю подбородком на гелик Стаса.
— И что? Вот, как раз, и поговорим обо всём. — Глеб решительно переплетает наши пальцы и тянет меня вперёд.
Я ещё пытаюсь удержать нас на краю пропасти.
— Пожалуйста, поехали лучше к тебе… не надо… не связывайся… он редкий козёл. Ты его не знаешь…
— Нет. — рубит Глеб и настойчиво тянет меня во двор.
С пронзительной тоской понимаю, что моему счастью пришёл конец…
Стас вальяжно выходит из машины. В руках сигарета. Со мной он не курил. Он окидывает нас взглядом, оценивает переплетенные пальцы. Медленно затягивается и выпускает дым вверх.
— Проблемы? — спрашивает у него Глеб.
— У меня? — хмыкает в ответ Стас и смотрит на меня. — Клиент?
Бл.ть…
Брови Стаса деланно ползут вверх.
— Что, всё так плохо, что даже без бабла даёшь?
Глеб расплетает наши пальцы, сжимает руки в кулаки.
— Слышь, мужик, пойди проспись.
Но Стас улыбается.
— Похоже, он не знает, что ты проститутка, да?
Глеб бросается вперёд, но я успеваю стать между ними. Упираюсь руками в его грудь.
— Глеб, стой! Ты хирург. Твои руки — золото. Брось! Не надо. Не стоит оно того.
Поворачиваюсь к Стасу:
— Теперь знает. Доволен? Убирайся.
Стас поднимает руки вверх, улыбается. Хорошо отработанным движением, щелчком пальцев
