— рукой подать.
Тони повеселел. Бескрайняя степь под палящими лучами летнего солнца больше не казалась ему однообразной. Наоборот, до чистоты прозрачный небосвод, воздушный седой ковыль и редкая зелень по холмам наполняли душу радостью. Только теперь он по-настоящему осознал, как за долгие три года отсутствия соскучился по этой степи, по легким белесым облачкам, по недостижимому взглядом горизонту. Там, где он был, влажные сочные тропики постоянно давили на него, почти ежедневные дожди словно пропитывали влагой, размягчая. Непоседливые обезьяны-ревуны дикими визгами доводили до сумасшествия, а ночные четвероногие и чешуйчатые безногие обитатели, выходя в сумерках на охоту, редко давали спать. Да и сама бессмысленная война отупляла до невозможности. Одна лишь мысль, что он вернется домой с деньгами, на которые они с Лиззи смогут обвенчаться, купить скромный домик неподалеку от Уинхеда и завести небольшое хозяйство, помогала Тони выжить, выстоять, не сойти с ума. Только воспоминание о Лиззи наполняло его сердце надеждой, а дух крепостью. Теперь тупые бессонные ночи и нескончаемые жаркие бои позади, рядом трещит, не умолкая, жизнерадостный балабол Гарри, впереди вьется веселая лента шоссе, вокруг в жаркой истоме вольно раскинулась степь, и Тони легко как никогда. Лиззи. Скоро он увидит свою Лиззи, и мир снова обретет для него прежний смысл.
— А то пошел бы к нам, в дальнобойщики, — вернул Тони к реальности водитель. — Во-первых, романтика; во-вторых — никто тебе мозги не компостирует, плюс приличный заработок, — что еще такому молодцу, как ты, надо? Подумай. А вдвоем можно и на дальние расстояния. Я раньше не один гонял, потом напарник умер, съела его печенка, вернее, то, что от нее осталось.
Заманчиво. Только Тони еще не думал, чем он займется после армии. Сначала надо было увидеться с Лиззи, а работа… Пусть она его боится, он не какой-нибудь маменькин сынок, его ничем не испугаешь!
— И для семьи опять же, если заведешь, полезно. Я почти неделю в разъездах, дня три-четыре дома. Видел бы ты, как моя неугомонная жадно набрасывается на меня. Иногда прямо с порога. Разве плохо? А детишки? Глянь, какие сорванцы, — протянул Гарри выцветшую залапанную фотографию. — Скажи, что они не по любви зачаты?
Тони с интересом стал разглядывать любительскую фотографию семьи Гарри. На ней толстая, улыбчивая, как и Гарри, слегка взъерошенная домохозяйка нежно прижимала к пышным бокам двух конопатых отпрысков, строивших фотографу рожи. Тони так и видит, как она с трудом ловит их во дворе, окриком утихомиривает на мгновение, но те и за спиной матери продолжают задирать друг друга и щипаться. Нет, так далеко Тони еще не задумывался, хотя был уверен, что их с Лиззи дети были бы очень красивы. Саму Лиззи природа не обделила красотой. Одни глаза, голубые, как безоблачное небо, чего стоят.
При воспоминании о девушке Тони вновь почувствовал, как сильно застучало сердце. Когда же кончится эта долгая утомительная дорога и он снова увидится с ней? Тони дождаться не мог. Но вот, наконец, и маленький, скромный Уинхед, каких сотни в этой части штата, знакомые, ничуть не изменившиеся за три года его отсутствия постройки. Время здесь словно остановилось.
Гарри мягко притормозил у обочины на въезде в городок, попрощался с Тони как с добрым приятелем, пожелал удачи и счастливой дороги, потом свернул налево, на трассу, огибающую Уинхед. Тони же побрел к центру в надежде найти там попутку, которая подбросит его дальше до Лиссонвилля — длинная дорога порядком вымотала его.
На центральной площади, неподалеку от местного бара, оказались припаркованными с десяток машин, водители которых, вероятно, обедали внутри. Неудивительно, ведь время перевалило за полдень. Тони, не долго думая, направился прямо туда. После дальней дороги он и сам был не прочь закинуть чего-нибудь в опустевший желудок. Неизвестно, когда доберешься до Лиссонвилля. Еще миль семь-восемь, не меньше. На машине — минут десять-пятнадцать. Если найдется попутка. Лиссонвилль всегда стоял в стороне от основных магистралей. Можно было сказать, в тупике. Вот если б кто-нибудь из тамошних жителей оказался здесь, это было бы просто удачей. Но не будет же Тони кричать на весь бар: «Эй, никто случайно не едет в Лиссонвилль? Мне нужно срочно туда попасть». Глупо. На него посмотрят как на идиота, а тут никогда не было принято выпендриваться.
Тони сел за один из свободных столиков. К нему подошла молодая официантка, напомнившая ему Лиззи. Та тоже работала официанткой, когда он познакомился с ней.
Девушка мило улыбнулась Тони и поинтересовалась, чего он желает. Тони спросил, что у них есть. Девушка сказала. Пожалуй, яичница с беконом и пиво.
— Может, пока готовится яичница, принести пиво? — Тони уловил, что понравился официантке, но ему было не до нее — в Лиссонвилле его ждала Лиззи.
— Можно пива, — сказал он, и девушка вернулась к стойке.
Пока готовился обед, Тони осмотрелся. Перевалочное кафе, здесь всегда немноголюдно, один — два местных постоянных посетителя, остальные — проезжие. Либо туристы, либо дальнобойщики, иногда случайные автостопники. Тони нужны были водители. Остановившись на трех-четырех приглянувшихся ему парнях, решил сразу же после трапезы обратиться к кому-нибудь из них и попросить подкинуть его в Лиссонвилль до наступления темноты. Наверняка в ближайшее время кто-нибудь поедет. Надо только не пропустить.
Когда принесли яичницу с беконом, Тони с аппетитом набросился на нее. Он, собственно, хотел только перебить голод; надеялся скоро оказаться в Лиссонвилле, однако, судя по стоящим перед парнями наполненным тарелкам, те только начинали. Придется немного подождать. Хотя…
Тони доел свой обед, с удовольствием допил пиво, поднялся из-за стола и неторопливо подошел к бармену. Бармен, коренастый приземистый усач, вопросительно уставился на него.
— Возле вашего бара стоит несколько машин, — начал нерешительно Тони. — Вы случайно не знаете, едет ли кто-нибудь из них в Лиссонвилль?
Бармен посмотрел на него, как на полусумасшедшего, и ничего не ответил.
— Я говорю, — снова начал Тони, — до Лиссонвилля едет что-нибудь?
— А ты сам откуда, парень? — неожиданно спросил бармен. — И чего это тебя несет в Лиссонвилль?
— У меня там девушка, Лиззи Кроуфорд, может, знаете?
Бармен зыркнул на него подозрительно, потом недовольно сказал:
— Я никого там не знаю, и знать не хочу. И тебе не советую ехать, если ты там
