нас. Вот я никогда не понимал идиоматического оборота “пятки сверкали”. А сейчас сам увидел. Бежали они выкладываясь по полной, едва не пиная себя пятками по жопе. Только вот пивосос затупил. Видимо, бежать на глазах младших было западло и он замешкался. Сориентироваться ему Вячик не дал. Подскочил к нему, схватил за куртку и начал тыкать своей четырехствольной ракетницей ему в лицо. Видать, в фильмах насмотрелся. И выдал длинный монолог. В котором, в основном, было только “Ты че?” и “Сука”. Бессодержательный, в общем, получился посыл.
— Тебя как зовут? — спросил я у пленного, когда пыхтящий и раскрасневшийся от пережитого ужаса Вячик слегка утих.
— Сёма, — осторожно ответил парнишка. Бутылку он так и не выпустил. И особо напуганным не выглядел.
— Иди ты нахер, Сема, понял? — сказал я. — И мы пойдем. Пошли!
Последнее относилось к Вячику. Я его даже за руку дернул. И отошел, показывая пример. А затем Вячеслав сделал сразу две глупости подряд.
Он еще несколько секунд постоял, тяжело дыша, перед этим Семой. Стоял вплотную, касаясь его грудью и нависая. Выглядело это не очень страшно. Ну не тот у Вячеслава экстерьер. Животик, куртка веселенького желтого цвета. Шапка с бумбончиком. Лицо, обычно мягкое мягкое и доброе, сейчас было скорее грустное и испуганное. Стоял Вячеслав как-то неагрессивно. Опустил руки, не зная куда деть свой пистолет. А вот Сёма вел себя куда грамотнее. Виден был немалый опыт. Защитник родных лавочек немного развернулся, прикрываясь от Вячика плечом, и незаметно отнеся руку с бутылкой для удара. Теперь ему было бы очень удобно заехать Вячику в лицо бутылкой. И тут Вячеслав вдруг переложил травмат из правой руки в левую. Словно подыгрывая ему. Сёма так удивился, что даже не успел среагировать. А потом мой друг достал из кармана купюру и сунул её в руку гопнику со словами:
— Ты нас не видел, понял?
— Пошли, мля, дебил! — сорвался я. Крепкое словцо, так редко мной употребляемое, заставило этого идиота поторопиться и догнать меня. Через несколько минут мы уже были на освещенной улице. Едва я поднял руку, как рядом остановилась машина. Ну, хоть в этом повезло. Я назвал адрес кинотеатра. Это было недалеко. Водитель, кивнув на чемодан, спросил:
— В багажник?
Честно говоря, очень хотелось сказать "Нет". Но это бы вызвало только больше внимания. Поэтому я нехотя кивнул. Вячик пребывал в какой-то прострации, все время нервно оглядываясь по сторонам.
Как это обычно и бывает, начались задержки. Оказалось что у водилы багажник забит всяким мусором. Пришлось там пару минут всё прикладывать, чтобы освободить место под чемодан. Водитель был мужик вежливый и интелегентный. Поэтому полез помогать мне, когда я попытался поднять чемодан в багажник. Потому что Вячик уже уселся в салон.
— Ничего себе он тяжелый. У вас там труп что ли? — прокомментировал водитель. Я заполошно посмотрел на него. Он на меня. Я нервно улыбнулся. Перестал улыбаться. И только потом ответил:
— Нет.
Ответ получился неубедительный. Водитель смотрел настороженно. Похоже, начал что-то подозревать.
— Деньги там, — сказал я и через силу улыбнулся. — Банк мы ограбили.
Водитель сразу успокоился, даже хохотнул.
— На самом деле не знаю, знакомая попросила помочь перевести, — сказал я уже спокойнее.
— А… Тогда понятно, — окончательно успокоился водитель. За мою версию немым свидетелем выступал и сам чемодан, очевидно девчачьего, розового цвета. — Бабы такие, ага. Мы для них мужики, только когда тяжелое надо таскать. Она туда могла гантели напихать.
Я сел в салон. Водила попался словоохотливый, поэтому мне пришлось поддерживать разговор. Вячик все никак не мог прийти в себя. Поэтому он молчал и смотрел в окно. Хотя обычно он любил потрепаться. Когда мы вышли из машины, его наконей прорвало:
— Круто мы их, да? Видал да! Я херак, ствол ему в рожу! Ннна, сука! Он такой опа! А ты… Ты тоже жестко так, я аж охерел… Как ты там сказал? “Валим козлов?” Я даже на секунду тебе поверил… — Вячик радостно улыбался. Весь растрепанный и снова добродушный. Я даже злиться на него чуть не перестал. — Думал ты сейчас Кенни на них спустишь. Уже даже начал думать, как трупы прятать, прикинь? Мозг такой, "вжжжж", как счетная машинка. Всегда бы так работал! Но ты по уму все сделал…
— А вот ты вел себя как дурак, — угомонил я его восторги. — Сначала ты встал и дождался, пока тебя в "коробочку" возьмут. Потом ты терся пузом об опасного типа, напрашиваясь на нож в бок, или бутылкой в лицо. Учитывая, что у тебя ствол, это было бы логично. А потом, ты, дебила кусок, дал ему деньги! Как бы говоря: “Смотри я лох, я тебе денег дам, чтобы ты запомнил что я лох”, — высказал я это, не глядя на Вячеслава. И продолжая идти. Чемодан жалобно скрипел колесиками но держался. Тащить его по покрытому снегом и льдом тротуару было трудно. Поэтому я всегда предпочитал сумки и рюкзаки. Но тащить чемодан на колесиках было куда легче, если бы у не было колесиков и его бы пришлось нести. Только теперь, когда мне надо перетащить шесть коробок с деньгами, я оказался по-настоящему способен оценить это изобретения человеческого гения.
Вячик остановился. Набычился. Открыл рот… Но закрыл его, так ничего и не ответив.
Мы молча пересекли небольшую площадь. Вышли на другую улицу. Поймали такси до вокзала. Там, почти сразу, не торгуясь, взяли такси до адреса, недалеко от меня. Рядом со мной было побольше жилых домов. Стараясь держаться освещенных улиц, мы пешком преодолели два квартала до моего дома.
Чемодан был реально тяжелым. Тащить его приходилось по очереди. Спустя полчаса мы, наконец, добрались до моей съемной квартирки. Затащив внутрь чемодан, запустив Вячеслава, я запер дверь и замер рядом с ней, почувствовав некоторое облегчение. Непривычно молчаливый Вячеслав разулся. Снял куртку. Зашел в туалет. Вернулся в коридор, нащупал, подсвечивая себе зажигалкой, выключатель, включил свет в туалете. Проссался, как корова. Умылся. И только после этого всего, присоединился ко мне в комнате, где я уже стоял и задумчиво рассматривал чемодан. Я даже не разулся. Вячик остановился в дверях и сдавленно сказал.
— Свет то хоть можно включить?
— Ну, включи, — кивнул я.
Он повернулся к стене, щелкнул выключателем и, не оборачиваясь, сказал:
— Согласен. Что-то я затупил. Извини, пожалуйста.
Я на него до сих пор немного злился. Но как только он попросил прощения, и эти остатки стали пропадать.
— Нет, ну ты ведь понимаешь, какой ты дурак? — попытался я схватить за хвост ускользающее чувство злости, делающее
