видео оптом в Гостиный двор на Невском проспекте или на рынке в специализированные магазины электронной техники, то же и с бижутерией. Объяснил, почему оптом сдавать лучше, ибо существует опасность в лице местного криминалитета, и чем больше они будут возиться с товаром, тем вероятнее, что им на хвост сядут местные бандиты. Поэтому коробки они сейчас выгрузят в квартиру, а сами завтра налегке проедут договариваться вначале в Гостиный двор, а если не выгорит, то на рынок. Коробки тотчас занесли в зал и сложили до потолка, на ночь литовцы остались у меня, а утром рано уехали в Ленинград. Ребята были шустрые. Где- то около двух часов дня позвонила жена и рассказала, что гости забрали коробки, но один видеомагнитофон оставили нам в подарок. Я ухмыльнулся и пояснил, что, судя по всему, это означает начало их визитов в Ленинград. Следовательно, они удачно сдали партию и заключили договор на последующие поставки. Приезжали один раз в месяц с партией видеомагнитофонов до сорока штук, иногда останавливались у меня, особенно, когда чувствовали опасность от криминалитета или силовых структур. В начале 1995 года Данатас и Бронис решили прекратить свои поездки в Ленинград, пояснив, что российский рынок насыщен видеомагнитофонами. Братья решили эмигрировать в Германию, считая, что жизнь в Литве бесперспективна, и ей в Евросоюзе отведена роль захудалой провинции.
— У нас неплохой начальный капитал, — пояснил Данатас, — и мы хотим открыть в Германии типа кафе или пивного бара, а, может, оба одновременно, как повезет. Спасибо тебе за все, мы тут посоветовались и решили на прощание подарить тебе кое- что.
Бронис развернул простынь и достал две двустволки — двух разных фирм — «Дарнье» и «Манлихер». Оба ружья 1936 года выпуска, на обоих выбиты клеймо- свастика гитлеровской Германии. Напоследок обнявшись со мной, потомки «лесных братьев» уехали…
Как- то возвращаясь домой, я столкнулся с бомжом. Он настойчиво предлагал купить икону, я отбивался как мог от этого алкоголика. Бомж не отставал, и, наконец, из любопытства решил все же взглянуть на икону. Когда он развернул пакет, я спросил, сколько он хочет за нее. Алкаш назвал сумму- пятьсот рублей. Никогда не думал, что икона живописца Рублева будет так дешево стоить!
На улице Ленина встретил главного психолога гарнизона Григория Ивановича Чибрика, у нас с ним были равноценные звания, по национальности он гагауз. Пригласил меня к себе домой пообедать. Он два года, как в разводе, и приглашая к себе, наверняка чем- то хотел меня удивить, ибо какой обед у холостяка? Все разрешилось у него дома, когда Григорий Иванович, представляя молодую женщину, назвал ее своей новой супругой. Тоже гагаузка из его родного села, но младше по возрасту лет на двадцать и весьма симпатичная. Мы выпили за здоровье молодых и приступили к трапезе. Я открыто признал красоту его супруги и ее безупречный правильный русский. Лидия рассмеялась и сообщила, что преподавала русский язык в школе. Тут смеяться начали все за столом. Обстановка разрядилась, и разговор стал более доверительным. Уже третий год, как во главе Кронштадтского гарнизона и 4- й учебной дивизии кораблей Ленинградской военно- морской базы контр- адмирал Мыльников Александр Владимирович, он сменил Спешилова, а прибыл к нам с Тихоокеанского флота. Я его совсем не знаю, а вот Григорий Иванович — его доверенное лицо и службу несет в штабе дивизии. Григорий Иванович его охарактеризовал как умного и хваткого руководителя. Недавно, например, он закупил в Минске холодильники в количестве восьмидесяти штук и сейчас продает их жителям Кронштадта по заниженной цене. Чибрик встал из- за стола и показал холодильник, который приобрел из той партии. А до этого он закупил целую баржу сахара в Венесуэле, а когда она прибыла в Кронштадт, сразу пустил ее в продажу в магазинах Ленинграда и Кронштадта. Григорий Иванович предложил познакомить меня с контр — адмиралом — командиром Кронштадтского гарнизона, и даже предложил удобное время — на одиннадцать часов дня. Я дал согласие.
…На следующий день я подошел к штабу дивизии, вызвал Григория Ивановича, который и выписал мне пропуск у дежурного по дивизии. Затем мы поднялись на второй этаж и подошли к приемной адмирала. Григорий Иванович пошел в кабинет докладывать обо мне, а я остался в приемной с адъютантом в ожидании приглашения. Адъютант взял трубку телефона и коротко предложил мне войти. В этом кабинете я был последний раз десять лет назад, как Виктор Александрович покинул его, и на первый взгляд здесь практически ничего не изменилось, кроме того, что за столом сидел незнакомый мне человек. Я представился, адмирал вышел из- за стола и поздоровался со мной за руку, внимательно всматриваясь в мое лицо. Ростом он был среднего, плотно сложенный, с короткой шеей, глаза маленькие, любопытные и весьма умные. В нем угадывалась доля семитской крови, ибо он не выглядел русским на все сто. Предложил присесть за стол, и мы начали разговаривать, вернее, продолжили изучать друг друга. Разговор шел не более тридцати минут, но оба остались довольными от знакомства, а я почувствовал, что нужен ему, и он нуждается в каких- то моих услугах. Адмирал встал, дав понять, что аудиенция закончена. Но не тут- то было, я решил последнее слово оставить за собой:
— Александр Владимирович, перед тем как попрощаться с Вами, хотел бы поблагодарить за прием и внимание, оказанное мне. В приемной я оставил два предмета антиквариата, которые хотел бы передать Вам в знак признательности и уважения, если не возражаете.
Глаза контр- адмирала наполнились любопытством и ожиданием. Григорий Иванович, сидевший напротив меня, одобрительно кивнул. Я вышел в приемную и тотчас вернулся с большим увесистым коричневым пакетом. Положив на стол, развернул его. Взору Александра Александрович были представлены ружье фирмы «Манлихер» со свастикой третьего рейха и икона в виде изображения лика святого на доске, возраста весьма почтенного. Адмирал подолгу рассматривал каждый из предметов, вглядываясь и молча оценивая его стоимость, затем повернувшись ко мне спросил деловито, как коммерсант:
— Руслан Георгиевич, не скрою, Вы меня удивили и ошарашили бесценными подарками! Что Вы хотите за этот раритет?! Говорите откровенно и прямо, чем могу помочь в пределах своей компетенции.
— Александр Владимирович, десять лет назад Виктором Александровичем Гокинаевым — Вашим предшественником мне была предоставлена двухкомнатная квартира на 16- м квартале. Сейчас на квартале выстроили девятиэтажный дом, который еще не заселен. Мне нужна трехкомнатная квартира, ибо в моей семье уже трое детей. Потому и спрашиваю откровенно и прямо, возможно ли это?
Адмирал садится за стол
