своего учителя!
Парень снова пожал плечами и равнодушно почесал нос.
– Все и так знают, какой я.
В этот момент прозвенел звонок, и профессор Пи, брезгливо поморщившись, указала Элиоту на дверь.
Майкл, Ева и Джесси поднялись с мест и направились к выходу, но вдруг прямо перед их носом с прытью, которой никак нельзя было ожидать от такого тюфяка, прошмыгнул Элиот. Он так торопился, что врезался в Майкла, шедшего впереди. От неожиданности тот охнул и слегка замешкался.
– Прочь с дороги, педик вонючий, – прошипел рыжий уродец и, с силой отпихнув Майкла плечом, первым выскочил из аудитории.
– С каким удовольствием я бы вышибла мозги у этого придурка! – возмущенно воскликнула Ева, бросаясь к Майклу.
Но тот лишь невозмутимо покачал головой.
– Не трать попусту силы. У малютки Элиота с этим большие проблемы.
– Еще бы! Ведь не у каждого в башке вместо мозгов дерьмо! – громко сказала Джесси, глядя в спину удаляющемуся лодырю. Волосы у него торчали во все стороны, и весь вид Элиота был ужасно неприятным.
– Дерьмо вместо мозгов? – захохотал Майкл, подхватил Джесси с Евой под руки, и все вместе зашагали по коридору, словно герои «Волшебника страны Оз». – Что мне нравится в нашей Джесси, так это ее любовь к скабрезным выражениям.
– Дерьмо – это не скабрезность! – обиделась Джесси.
– У Майкла может быть свой взгляд на вещи, дорогая, – рассмеялась Ева.
Джесси расхохоталась в ответ. Ей ужасно, просто ужасно понравилось, как Майкл сказал – «наша Джесси»… Как будто Джесси стала здесь своей… Как будто прижилась.
14
Когда Джесси пришла из школы, ее на кухне ждал Роберт. Дело в том, что у него было в этот день лишь четыре пары, а у Джесси – шесть, поэтому он пришел раньше ее почти на два часа. Когда он ее увидел, невольно улыбнулся.
– О, Джесси, привет! – Роберт встал со стула и обнял Джесси. – Я сегодня с Кевином собираюсь пойти на футбольный матч, ты не против? – парень отстранился от девушки.
– Конечно, нет! Я бы тоже пошла, люблю футбол, но уроки. Надо делать эти чертовы уроки! А ты сделал? – Джесси посмотрела на Роберта умоляющими глазами.
– Сделал. А, хочешь списать? – Роберт широко улыбнулся.
– Хочу! – Джесси его поцеловала в щеку и навсегда поняла, что никакой Эрик не заменит ей его любимого Роберта. Только он так умеет целовать, обнимать, разговаривать…
– Ну ладно, у меня в сумке найдешь. Короче, я пошел!
Роберт вышел из дома, направившись в сторону, где жил Кевин. А Джесси помыла руки и поднялась к себе в комнату, найдя в ней ту самую сумку, про которую говорил Роберт. Оттуда она вытащила его тетради, которые ей были нужны. Усевшись удобно за стол, она начала спокойно списывать. Нет, она не была заядлой списывальщицей – просто когда она уставала, ей приходилось это делать.
Покончив с уроками, девушка спустилась на кухню и стала звонить Еве.
– Ева, ты?
– Да, это я. Кевин ушел на футбол, поэтому я тут сижу, скучаю, – голос у Евы был грустным.
– Давай ко мне придешь? Роберт тоже ушел.
– Да, хорошо. Минут через десять буду у тебя!
Когда пришла Ева, она с Джесси начала готовить еду, а потом смотреть телевизор.
* * *
Фред знал, что умрет, и на этот раз навсегда. Спрашиваете, боялся ли он? Ужасно боялся.
Голова раскалывалась от боли. Фред с трудом поднял руку и ощупал свой затылок. Ладонь стала мокрой и красной от крови. Мысли путались. Что произошло?
Фред попытался сесть, но в глазах у него потемнело, и его вырвало. Боль усилилась настолько, что он невольно заплакал. Потом повалился на бок и кое-как откатился от лужицы собственной рвоты. Затуманенный слезами взгляд уперся в прутья металлической клетки, за которыми виднелось небо – грозное, на глазах голубеющее небо.
Воспоминания обрушились на Фреда, а вместе с ними нахлынула паника, и он часто-часто задышал. Он упал с обрыва, потом кто-то заманил его сюда, запер, и никого нет поблизости. Никто ему не может помочь! Но даже теперь, когда он ясно видел над головой железные прутья и восстановил в памяти все обстоятельства падения, он все равно отказывался этому верить.
Этого просто не могло быть!
Новый приступ тошноты скрутил его, и Фред закрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением. И вот пока он лежал так, крепко зажмурившись и борясь с мучительной дурнотой, мысли его начали постепенно проясняться.
Это сделал Джастин. Он хотел убрать с пути Фреда, у которого была симпатия к Еве, а теперь Кевину грозит опасность.
– Эй, Фред! Ты меня слышишь?
При звуке ее голоса глаза Фреда распахнулись.
– Нет! – простонал он, пытаясь сесть. – Уходи отсюда. Джастин хочет тебя поймать…
В тот же миг ему на голову обрушился чудовищный удар, и Фред провалился в черноту.
– Фред! Фред, очнись! Шевелись же!
Он почувствовал, как кто-то трясет его за плечо, и узнал голос Евы. Осторожно открыв глаза, Фред убедился, что мир перестал кружиться и кувыркаться, хотя его сердце по-прежнему молотом ухало в висках.
– Е… Ева, – прохрипел он. – Что случилось?
– Все хорошо, теперь все хорошо. Мы тебя нашли.
– Как? – спросил он. Тошнота прошла, но мозги еще работали со скрипом. – О, Боже, что творится… – Фред встал и, согнувшись, чтобы не удариться головой о решетку, отошел от Евы.
– Шевелись. У нас мало времени, нас ждут.
Фред взглянул на небо и заметил нежно-розовую дымку занимающегося рассвета, которая казалась ему такой красивой.
– Помоги мне подняться.
Приблизившись, Ева схватила его за руку и приподняла, так что он, согнувшись в три погибели, встал рядом.
Глубоко вздохнув, Фред поднял руки и изо всех сил уперся в решетку. Та слегка вздрогнула, но не поддалась.
– Как они ее закрепили? – пропыхтел он.
– На цепях. Пропустили цепи через края, а потом намертво примотали к чему-то на крыше.
Фред снова уперся в решетку. Та задрожала, но держалась крепко.
Все кончено! Она заперта на крыше, под открытым, светлеющим небом! Собрав последние силы, Фред отчаянно толкал решетку, потом схватился за прутья и попытался раскачать и раздвинуть их, чтобы протиснуться в образовавшийся проем. С каждой секундой небо становилось светлее.
– Сломай металл, – прикрикнула на Фреда Ева. – У тебя хватит силы.
– Хватило бы, если бы я был под землей или хотя бы стоял на ней ногами! – пропыхтел Фред, продолжая беспомощно сражаться с неподатливой решеткой. Он затравленно отвел взгляд от неба и посмотрел в красные от слез глаза Евы. – Ты лучше отойди от меня подальше. А то я могу блевануть прямо
