Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
этого бывают подходящие места? — подняла бровь Ксения, — Как получилось, что он остался один в палате?
— Он был в одноместной, платной.
— И после вас к нему никто не заходил?
— Кажется, санитарочка полы мыла примерно полчаса назад. Но, выпрыгнуть с окна, много ли времени надо?
— Вы правы. А почему на окнах нет решёток?
— Вообще-то у нас сосудистый центр, а не исправительное учреждение.
— Хорошо. Сколько у вас коек на этаже?
— В этом крыле — пятьдесят.
— А больных?
— Сегодня пятьдесят шесть.
— А сколько врачей в день?
— Двое.
— Сколько медсестёр, санитарок?
— Две медсестры, две санитарки.
— Сколько лежачих больных?
— Инсультников, которым совсем вставать нельзя — сорок два.
— То есть на одну медсестру приходится минимум двадцать восемь систем и инъекций? Это если по разу в день. А есть лекарства, которые вводятся по четыре укола в сутки. И ещё надо разложить анализы, таблетки и ещё куча всего. А каждая санитарка должна двадцать один раз поменять памперсы, постель, помыть и покормить больного? И всё это, выслушивая жалобы от недовольных пациентов.
— Ну, получается так. Девочки к вечеру ног не чуют. И на одного врача приходится двадцать восемь больных. Которых нужно посмотреть, опросить, сделать назначения, написать дневники, на кого-то эпикризы…
— А почему так мало медиков на такую ораву пациентов?
— Не знаю, вроде, больше по штату не положено.
— Хорошо, Ангелина Евгеньевна. Вот всё то же самое расскажете полиции под протокол. А если не будут задавать такие вопросы, как я, нужно самой их озвучить. Мы с Романом Александровичем постараемся присутствовать на допросе, но гарантировать, что нас пустят, не могу. Поэтому сейчас мы с вами проговариваем, правильные ответы. Я не заставляю вас что-то придумывать. Говорим только правду. Просто заостряем внимание на проблемах, из-за которых произошло это несчастье. Высокая нагрузка на персонал и кадровый дефицит. И историю болезни дайте мне, пожалуйста. Давайте вместе посмотрим, не нужно ли что-нибудь поправить.
29. Ксения. Должок
Юрий, скрестив руки на груди, сидел в кресле и хмуро смотрел на Романа и Ксению. Настроение было — паршивее некуда. Только что звонила какая-то журналистка из жёлтого издания, задавала провокационные вопросы, довела практически до белого каления. Юрий довольно грубо ответил ей и бросил трубку. А теперь переживал по этому поводу.
— Ну что, товарищи эксперты, давайте, громите меня. Тыкайте носом. Что я не так организовал? Кого не привлёк, не проинструктировал? Рома, ты, как бывший сотрудник полиции, допрашивай меня.
Ксения неторопливо прохаживалась по кабинету:
— Первый вопрос, который мне задала полиция, был о решётках на окнах, — проговорила она.
— Ну и что ты ответила? — раздражённо спросил Юра.
— Сказала, что у них кукуха поехала. И нелестно отозвалась об их интеллектуальных качествах. Какие решётки на четвертом этаже? И этим настроила против себя. Злая была очень, почти как ты сейчас. Это я к чему говорю — грубить ментам не надо. Обернётся против тебя.
— Копам, Ксеня, — вставил свои пять копеек Роман, — Полицейские это копы. И действительно не любят шибко умных и зубастых.
— Пусть, копы. Не важно. Только правильным на тот вопрос было бы ответить, что по правилам противопожарной безопасности решетки в лечебных отделениях не положены.
— Понял, Юра? Так и скажем. И идеальным было бы эти правила найти и на пункт в них сослаться. Чтобы вообще вопросов не возникло. Ну, с этим, предположим, разобрались, — поговорил Роман, — А почему к нему в палату почти полчаса никто не заходил?
— Он был тяжёлый? — развела руками Ксения, — Нет. Все назначения выполнены медсёстрами с утра. Обед уже прошел, ужин не скоро. Лечили его строго по стандарту. В регламенте не указано сколько раз за день нужно проверять больного. Как-то так. А вот вопрос с кадровым дефицитом нужно проработать. Юра, у тебя на отделение положен один заведующий и по одному врачу на 15 коек. Всего коек пятьдесят. Это получается минимум четыре доктора. А по факту — всего двое, вместе с зав. отделением. Мне настойчиво пытались вменить, что я не занималась привлечением кадров. А у тебя как с этим обстоят дела?
Юрий почесал затылок: — Ну, объявления висят на всех доступных сайтах, с выпускниками мы работаем. Только врачи как видят нашу зарплату и нагрузку, сразу бегут, как чёрт от ладана. Зачем в государственной больнице упахиваться, если можно не особо напрягаясь, в два раза больше зарабатывать в частной? Или вообще в медицинские представители фармкомпаний уйти.
— А целевики? Сколько у тебя целевых студентов и ординаторов? Не знаю как ваш департамент, а наш облздрав за это драл на каждой планёрке. С мая по июль, пока идут вступительные экзамены. Я с января по школам ходила, агитировала поступать в медуниверситет и медколледж по целевым договорам.
— В этом году в универ по целевым поступило пятеро. Всё на "лечебное дело". В колледж, на сестринское — трое. И трое в ординатуру направления взяли.
— Хорошо. На неврологию кто-нибудь поступает?
— По-моему, нет. Я тебе предложил — ты отказалась.
— Плохо.
— Что плохо?
— Плохо ты меня уговаривал. Я сказала "нет", а ты пожал плечами и всё. Надо было лучше убалтывать.
— Это что же мне нужно было делать, чтобы ты согласилась? Себя предложить? Так опоздал маленько, у тебя Ромка есть. Да и жена обидится. Или меры материальной поддержки в виде тысячи рублей в месяц? А ты ко мне за это в рабство на три года? На "слабо" взять?
— А знаешь, — хитро улыбнулась Ксения, — уговорил, чертяка языкатый. Зови Лидию Михайловну с целевым договором в ординатуру на неврологию.
— Ты это сейчас серьёзно?
— Вполне. Надо же показать, что ты кадры активно привлекаешь. Договор оформим вчерашним днём. Даже почти не соврём. Потом просто вступительные экзамены завалю и проблема решится сама собой.
— А может, не завалишь? Я договорюсь, чтобы тебе помогли. Поступай по-настоящему.
— Ишь, какой прыткий. Я ещё вообще не определились чего хочу. Не надо меня рвать на
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
