ноги хвостом. Он со всех сил подавлял желание завыть. Всё, что он делал, всё, на что он пошёл, было напрасно. Как бы он ни старался, для лиглингов он – машарагадунгва, гадкое порождение духов, как и нашвагуны. Он мог спасти их ещё дюжину дюжин раз, это ничего не поменяло бы.
Среди лиглингов ему не место.
***
Чиж и Гросох уже покинули крепость, оставив местных и дальше восторгаться вниманием, которое уделил им их верховный бог. Они прошли тем же путём, каким и пришли: через поле, через лесную опушку, прочь с холма и – к тому месту, где открывались порталы. Теперь солнце уже садилось: прошло в самом деле много времени. И Гросоху это очень не нравилось: чем дальше, тем ближе он был к тому, чтобы вернуться на плантации.
– Что ж, – Чиж держал на вытянутой руке кулон, который забрал от альта, – весьма занятная побрякушка. Слушай, дружище, а этот твой Лаарнель точно из Барадана, нет?
Гросох уже не удивился. Он понял, что этот человек готов болтать обо всём, что только видит.
– Не знаю, – ответил грайдец. Чиж сощурил один глаз.
– Во всяком случае, ставлю свой левый сапог, едва ли он из Насэфеля. Интересно, как он тогда собирается это провернуть…
Гросох нахмурился.
– Он сказал тебе, зачем хочет эту штуку?
Чиж хитро ухмыльнулся.
– Нет. Но благодаря нашему болтливому знакомому Суолилю у меня есть очень неплохое представление о его мотивах. Улавливаешь?
Гросох не улавливал, а потому пожал плечами. Что бы Лаарнель ни задумывал, он это сделает: кулон ведь будет у него…
– Спасибо тебе, кстати, – вдруг произнёс Чиж, убирая кулон.
– За что? – удивился грайдец.
– За то, что спас там мою шкуру, вопреки всему, за что же ещё, – хмыкнул разбойник. – Я едва ли знаю хотя бы одно такое существо, которое бы так поступило.
Гросох хмыкнул. Получается, не ему одному не хватает тех, на кого можно опереться.
– Пожалуйста.
– А, ну и ещё за то, что всё-таки рассказал о том, что Лаарнель хотел меня сдать. Правда, было бы гораздо лучше, если бы ты упомянул об этом пораньше, но лучше поздно, чем никогда… Наверняка хозяин пообещал тебе что-то за то, что ты спровадишь меня к Суолилю, нет?
Гросох фыркнул.
– Свободу.
– Ай… – протянул Чиж. – Вот это он моей скромной персоне цену-то заломил…
Гросох покачал головой. Солнце садилось всё ниже. Из человеческой крепости всё ещё долетал какой-то шум, но уже едва различимый. Снова проснулись те же птицы, которые пели здесь на рассвете. Поднялся ветерок.
– Вообще я всегда могу заявить, что ты доблестно погиб при выполнении приказа господина, – вдруг предложил Чиж. – А ты останешься в этом преживописном местечке. Будешь главным божеством у местных – смотри, какой ты фурор произвёл, только появившись! Как тебе идейка? Хороша, нет?
– Это не для меня, – твёрдо сказал Гросох. Чиж усмехнулся.
– Как же так! Тебе не приятны славословия и ношения на руках?
– Нет, – Гросох серьёзно исподлобья взглянул на разбойника. – Я вспомнил кое-что, когда мы сражались с альтом. Я – воин. Я должен биться, я должен одолевать врагов, побеждать! Такой жизни достоин всякий грайдец.
– Что ж, весьма благородно, но… – Чиж развёл руками. –Боюсь, в рабстве с достойными сражениями будет туговато…
Гросох сжал кулаки.
– Там достаточно мадралов. Я сразился с альтом, смогу сразиться и с ними.
– Мадралы-надсмотрщики? Да, Лаарнель любит жить на широкую ногу… Скажу тебе честно, Гросох: мадралы всё же покрепче альтов будут, так непринуждённо бороться с Принципом нам, жалким смертным, не получится… И потом, чего душой кривить: Суолиля мы победили втроём.
– Всё равно. Я больше не буду выполнять их приказы.
Чиж с уважением кивнул.
– Достойно. Очень достойно. Правда, чересчур пессимистично и как-то фатально, но…
Гросох тихо засмеялся.
– Я не знаю таких слов.
– О, прошу прощения, дружище! Перевожу на нормальный язык: слишком рано ты решил доблестно помирать – вот, что я хотел сказать.
Гросох нахмурился.
– Ты сам говорил, что я не справлюсь с десятком людей. А теперь говоришь, что смогу победить десяток мадралов?
Чиж сощурил один глаз.
– Смотря как сражаться. Улавливаешь? О, какой приятный сюрприз – наш мохнатый приятель!
Гросох обернулся. За ним и правда стоял тот лиглинг, Квадун. Теперь, однако, он был обвешан сразу двумя поясами, а не одним, и на них было гораздо больше ножей, длинных палочек и мешочков.
– Удачно ли завершилось освобождение племени?
– Он-н-ни ушли.
– Чудно! Надеюсь, это поможет им несколько пересмотреть свои взгляды в отношении тебя…
Квадун глухо залаял.
– Слишк-к-ком много хоч-ч-чешь, хи-хи.
– Что? Даже спасибо не сказали?
Квадун зашипел.
– Он-н-ни считают, что это я привёл люд-д-дей. Чуть не уб-б-били.
Гросох опять сжал кулаки. Квадун их спас – а эти зверьки на него набросились?
– Ы! – высказал он своё возмущение.
– Мне жаль, – со вздохом сказал Чиж.
– Н-н-не стоит. Я должен был б-б-бы это пред-д-двидеть, хи-хи.
Чиж развёл руками.
– И всё равно…
– Вы уход-д-дите в другой мир, так?
Чиж озадаченно моргнул.
– Эм… Да, вот-вот должен открыться портал…
– Возьм-м-мите с собой.
– Ах, так вот ты о чём! Решил оставить прошлое позади, нет?
– Мн-н-не здесь не место, – решительно произнёс лиглинг. – Мне об-б-б этом напомнили. Может-т-т быть, в другом мире буд-д-дет лучше, хи-хи.
Чиж хлопнул в ладоши.
– Да вы, парни, похоже, оба решили кардинально переосмыслить свои жизни, нет? – он хохотнул. – Итак, если ты готов быть первым лиглингом, вступающим в Рейбор…
– Всег-г-гда есть кто-то первый, хи-хи!
– Прекрасно! Ты уже собрался? А то порталы в самом деле вот-вот появятся…
– Всё моё на м-м-мне. Мне б-б-больше ничего не нужно.
– Хорошо! Тогда, эм… – Чиж встал в величественную позу, наподобие той, в которой он рассказывал людям, что они – посланники их бога. – Приветствую тебя в качестве жителя не одного только мира, но всего Рейбора, о Квадунуруна… Квадунгарва… Тьфу ты, такой момент испоганил!..
– Н-н-не называй меня так, – вдруг сказал лиглинг.
– Ого, да мы здесь имеем не просто кардинальное, а самое что ни
