Персефоной о чем то оживленно общаясь. Увидев нас с Танатосом за накрыванием стола, Аид посмотрел на Персефону.
— А мы точно туда пришли?
— Пришли то мы туда, но я тоже удивлена, дорогой. — Персефона смотрела то на меня, то на Танатоса.
— Проходите, сейчас мы закончим. — с невозмутимостью парировал Танатос.
— Ты забыл? Мы не едим человеческую еду. Смертная может и сама поужинать, а нам нужно обсудить важные вещи, которые касаются непосредственно тебя и её.
— Знаю. Сотейра сказала, что за ужином разговоры идут лучше и я решил, почему бы и нет. Сегодня для нас всех был сложный день. Давайте, просто сядем и всё обсудим. — все молчали — Она старалась.
— Это моя благодарность вам. Примите, пожалуйста. — я подала голос из-за спины Танатоса.
Накрыв стол мы с богами приступили к ужину. Они смотрели в тарелку не решаясь начать. Персефона сделала глоток вина.
— Это гранатовое вино?
— Да. Специально для вас.
Персефона отставила бокал в сторону и посмотрела на меня. Внимательно. Изучая.
— Я не знаю, что в тебе такого, что Танатос сейчас сидит и ест людскую еду, при этом нормально общаясь, но это впечатляет не менее, чем твой дар.
— Почему вы говорите, что это дар, а не суперспособности, например?
— Потому что это так и есть. Ты получила его когда попала в наш мир?
— Да, я вообще не знала, что это. Мне помогли… — я осеклась — мне помогли понять это, хорошие люди. Я тренировалась, чтобы активировать его.
— Это необычно, но именно он тебя может спасти от наказания.
— Мы долго дискутировали, после вашего ухода — продолжил мысль Персефоны, Аид — Зевс был очень возмущен вашим поведением. Особенно твоим Танатос. Что ты там устроил? Хорошо, что он узнал о воскрешении людей, после того как вы ушли. Иначе, думаю вам не жить. Ей — он кивнул на меня — уж точно.
— Воскрешении? — я пыталась уловить суть.
— Я не воскрешал. Я просто оставил их жить. — Танатос перевел взгляд на меня — Им не помешала бы твоя помощь. Они живы, но их раны не совместимы с жизнью. Это может привести к плачевным последствиям.
— Вот именно! — Аид стукнул кулаком по столу — Ты понимаешь, что творишь? Как эта девка появилась здесь, ты сам на себя не похож!
— У нее есть имя! Мы собрались сейчас для того, что бы понять, что делать дальше, а не обсуждать мои изменения.
— Это всё взаимосвязано. Все беды начались с неё — Аид не унимался.
Персефона накрыла руку Аида своей. Он перевёл свой взгляд на неё. Она лишь кивнула ему и он сел. Я не сводила своего взгляда с Танатоса.
“Значит он не забрал тех жителей. Он позволил им жить. Спасибо.”
Неожиданно для себя по моей щеке скатилась слеза. Все замолчали и посмотрели на меня. Я так же не сводила глаз с Танатоса, а слезы продолжали катится из моих глаз.
— Аид, — прервала молчание Персефона — что ты наделал?! Как всегда груб и невежествен. Довел бедную девушку до слез.
— За это ты меня и полюбила. — улыбнулся ей Аид — А плачет она по всей видимости не из-за меня, а из-за Танатоса. Смотри, она не сводит с него глаз.
— Неужели… — Персефона замолчала.
Танатос молча продолжал следить за мной. Наши глаза встретились. Первый раз вместо холода, самоуверенности я увидела в его взгляде беспокойство. Он не шевелился, только смотрел на меня. По всей видимости, для него это было что-то новое. Я не могла залезть ему в голову. В данный момент меня переполняли чувства. Это не было чувства страха, либо тревоги, это было чувство благодарности. За столько месяцев скитания я обрела знакомых, которые мне помогли. После чего их не за что приговорили к смерти. Но сама смерть отказалась забирать их жизнь. Он помог мне. Снова. Каждый раз, когда я думала о том, что помогаю ему, на самом деле он помогал мне.
Осознание, беспомощности и зависимости от него, опустошало. Всё это смешалось настолько сильно, что сейчас я не могла ничего сделать или сказать. Эмоциональная усталость лилась из моих глаз.
— Мне кажется, нам сейчас лучше уйти — обратилась Персефона к Аиду.
— Почему? Мы же ещё не всё обсудили.
— Ты не видишь, что ли?!
Персефона встала из-за стола и взяла за руку Аида. Я будто очнувшись ото сна начала тереть руками глаза. Пытаясь как можно быстрее стереть слезы. Будто никто не должен был их увидеть.
— Подождите, — я улыбнулась и посмотрела на Персефону — Останьтесь. Это я должна уйти, а вы обсуждайте, то ради чего пришли.
— Это касается в первую очередь тебя. Мы можем продолжить разговор завтра. Ты устала и тебе нужно отдохнуть, а мы пойдем.
— Нет-нет… — я встала из-за стола — Спасибо, что пришли. Спасибо за то, что защищали меня. Обсудите всё с Танатосом, а мне и вправду нужно отдохнуть. Я не могу сейчас адекватно оценить ситуацию. Извините, если это показалось грубо.
Не дожидаясь ответа, я быстрым шагом пошла в свою комнату. Я боялась того, что если замешкаюсь, то эта маска спадет и я не смогу больше скрывать свои эмоции.
Боги остались обсуждать ситуацию. Я не знала, о чем они говорят и не хотела знать. За столько месяцев я впервый раз дала волю эмоциям. Закрылась в ванной, включила воду и начала плакать. Мне хотелось выплакать всю боль, обиду и абсурдность ситуации. Я старалась быть сильной всё это время, но эта ситуация меня сильно подкосила.
Осознание того, что мою жизнь могут отнять за то, что я просто из другого мира, меня добило окончательно. Мне нужна была перезагрузка. Нужно было прожить все эти эмоции, чтобы завтра снова начать улыбаться.
Я должна была жить вопреки всему. Мне нужно было вылечить моих друзей, которых так жестоко хотели убить. Мне повезло в том, что я встретила бога смерти и именно он решал, кому жить, а кому нет. Если это был бы кто нибудь другой, то те люди были бы уже мертвы.
“Мертвы из-за меня. Я в жизни, букашки не обидела, а здесь всё по другому. Я попала в очень жестокий мир и мне нужно засунуть глубоко-глубоко свою доброту. Я обязана не только своей жизнью, но и жизнью тех людей Богу Смерти. Я перед ним в неоплатном долгу. А главное, мне кажется, что он начал мне нравится. Я начала видеть в нем не только спасательный круг. Я вижу в нем тихую гавань. Как бы прозаично
