в кои были облачены воины и их скакуны.
Как только враг отвлекся на конников, Ким Ёнчоль резко изменил направление, и пехота стремительно ринулась в сторону песчаных валов. Всадники во главе с Ондалем и Чхве Уёном также натянули поводья и во весь опор помчались в ту же сторону. Пятьсот воинов, словно острое шило, пронзили центральную линию врага, пока тот мялся в нерешительности. Это была известная военная тактика под названием «Острие»: огромное войско противника сносится одним могучим ударом.
Тяжелые копья всадников с неистовой силой пронзали животы и спины врагов, легко проходили сквозь кожаные накидки противников и наносили им смертельные раны. Пехота по руководством Ким Ёнчоля бесстрашно, словно свирепые волки, без колебаний прорвалась через линию обороны врага и начала яростно рубить его, бешено вращая в воздухе мечами и копьями. Северные Мечи не останавливались ни на мгновение, даже если в них попадали стрелы, и противник отступал, пораженный их отчаянной храбростью. Отряд Ондаля всегда тренировался так, чтобы смерть стояла перед глазами. Вражеские солдаты стекались к Северным Мечам словно пчелы из растревоженного улья, и линия обороны дрогнула.
Заметив это, Ён Чонги отдал приказ Ыльчжи Хэчжуну готовиться к генеральному наступлению.
Вихрь атаковал врагов копытами и туловищем, прикрытым железной кольчугой. Ондаль спрыгнул с коня и кинулся к песчаным валам. Воины, которые пытались его остановить, падали замертво, истекая кровью. На поле битвы каждый инстинктивно пытается выжить, убив другого. Чхве Уён неустанно подбадривал товарищей и сражался впереди всех, являя собой образец непобедимой силы. Ондаль, Чхве Уён, Ким Ёнчоль и их отряд сражались с противниками, трижды превосходящими их в количестве, но железная воля помогала им не отступать. Однако, если основные войска не вступят вовремя, всем им суждено погибнуть на этом поле.
Что-то просвистело мимо уха, и Ондаль невольно развернулся всем телом. Еле уклонившись от стрелы вражеского лучника, он проткнул мечом шею ближайшего противника. Схватка была в самом разгаре, крики боли и стоны, раздававшиеся повсюду, слились в единый нескончаемый гул. Чхве Уён с трудом протолкнулся сквозь сражающихся и позвал Ондаля:
– Сюда! Скорее!
Рассекая мечами воздух, Ондаль двинулся в сторону Чхве Уёна. Впечатляющие навыки передового отряда внесли смятение в ряды противников, и те начали поспешно тесниться назад.
Копье Чхве Уёна плохо подходило для близкого боя. Он бы не допустил ошибки, если бы был один, но, защищая Ондаля, командир отвернулся и не заметил, как получил рану в бедро. Чхве Уён зашатался от боли. Враги тут же слетелись к нему, словно комары, почуявшие кровь. Ондаль кинулся было ему на помощь, но его быстро оттеснили. Прямо на его глазах командира искромсали мечами. Глаза Ондаля застила пелена гнева. Он полностью отрешился от реальности, и лишь его меч продолжал свой страшный танец. Враги, испугавшись его яростной атаки, бросились врассыпную.
Вдалеке король Пхёнвон сердито следил за ходом сражения. Гора трупов вокруг Ондаля становилась все выше. Враги в страхе бежали от юноши, который бешено крутил мечом и взлетал в воздух, отталкиваясь от мертвых тел.
Ступая по лужам крови, Ондаль метнулся к складам с продовольствием. Испуганные враги растерянно уступали ему дорогу. В это время и воины Ким Ёнчоля прорвались вперед и подожгли склады. Увидев зарево огня, в бой двинулись основные войска Когурё. Они смели линию обороны противника и добили всех убегающих врагов.
Подул жаркий песчаный ветер. Горячий поток воздуха опалил лицо Ондаля. Юноша огляделся по сторонам. Враги как попало удирали в разные стороны, преследуемые воинами Когурё.
Убедившись, что вокруг не осталось противников, Ондаль повернулся и медленно направился искать тело Чхве Уёна. Рядом с огромной горой трупов одиноко лежало оставшееся без хозяина копье командира Северных Мечей.
– Чхве Уён! – закричал Ондаль и, бросив на землю свои мечи, кинулся раскапывать кровавую груду мертвых тел. Его руки тряслись. Он прижал к себе убитого командира и затрясся от рыданий.
Остальные воины во главе с Ким Ёнчолем тихо подошли, чтобы разделить потерю с Ондалем. Это была действительно героическая смерть. Чхве Уён всегда хотел отправиться вслед за генералом Воль Гваном и встретил свою кончину на поле боя, как сам того и желал. Равнина у горы Пэсан действительно стала его могилой.
Благодаря Ондалю и его передовому отряду король Пхёнвон одержал великую победу в битве с Северной Чжоу.
В награду король пожаловал юноше новый титул и велел провести торжественную свадебную церемонию для него и дочери. Теперь Ондаль официально был объявлен зятем короля на весь мир. В результате правителю удалось сдержать обещание перед Ён Чонги и снискать еще большее уважение в народе.
В следующем, 578 году император У-ди, возглавлявший войска в походе на тюрков, заболел в пути и умер, едва успев вернуться в столицу. Императором Северной Чжоу стал принц Сюань-ди, которому только исполнилось двадцать лет. В первый же год своего правления он уступил трон сыну, юному принцу Цзин-ди, а самого себя провозгласил Небесным Императором. Судя по докладам шпионов, Сюань-ди хотел сложить с себя все обязанности правителя и проводить жизнь в неге и развлечениях. Король Пхёнвон же продолжал каждый год отправлять в Северную Чжоу посланников, чтобы следить за развитием событий.
После подвига генерала Ондаля продвижение Северной Чжоу на восток остановилось, и на какое-то время на северо-востоке страны воцарился мир. С тех пор генерала Ондаля стали почитать как главную гордость Когурё.
Глава 8. Поражение Совета Пяти Кланов
Вторая попытка короля назначить Ондаля командиром дворцовой стражи тоже провалилась: из-за яростного сопротивления знати. Причина была всего одна – низкое происхождение юноши. Такое поведение привилегированного класса можно было расценивать как неуважение к принцессе Пхёнган и завуалированный протест против власти самого короля. Кроме того, дворцовые чиновники, используя Совет Пяти Кланов, сговорились, чтобы приуменьшить боевые заслуги воинов-простолюдинов, которые принимали участие в недавней войне. Они боялись того, что новые сонины получат слишком много привилегий и станут претендовать на места, которые испокон веков занимали только дети знатных семей.
Когда Черные Смерчи стали открыто угрожать положению Ондаля как командира отряда, принцесса решила, что пора начать контратаку.
Пока Пхёнган занималась дворцовой политикой, Ондаль, в одиночестве проводивший дни в Зале Магнолий, почти перестал говорить и полностью погрузился в свои кошмары. Он часто просыпался среди ночи с громкими криками. Тело его покрывалось холодным липким потом. Ондаль начал класть под подушку мечи и смотреть в потолок ночь напролет, но, задремав на мгновение, тут же видел перед собой окровавленное лицо Ли Га, который что-то беззвучно шептал ему. Чхве Уён тоже навещал его в кошмарах: он протягивал к нему руки и куда-то звал. Души убитых им воинов мелькали перед его лицом, издавая печальные стоны. Даже среди белого дня их плач звучал в ушах Ондаля.
Целыми днями юноша сидел, отрешенно глядя на занавеску, качающуюся на ветру. Его взгляд казался совершенно безразличным ко всему. Если Пхёнган была поблизости, он преувеличенно громко смеялся и притворялся энергичным, но это выглядело неловко. Пхёнган считала, что муж просто страдает от последствий жестокой битвы. Она вызвала к нему лекаря, который прописал успокоительные травы, и усердно ухаживала за Ондалем, заботясь о том, чтобы тот как следует отдохнул.
Пока в народе слагали легенды о великом подвиге генерала Ондаля, сам он сходил с ума, окруженный призраками убитых им врагов.
В открытое восьмиугольное окно залетали влекомые ветром лепестки магнолии. Ондаль сидел в деревянной ванне, а Пхёнган своими руками омывала его тело. После ванны девушка принялась расчесывать ему волосы, но за все это время муж не проронил ни слова. В глазах принцессы стояли слезы. Бесхитростное, доброе сердце ее мужчины разрывалось от боли. Мужчина, который не обращал внимания на шелка
