Ленина, о которых восторженно писал Гладков, нередко заканчивались изображениями политика, «во многих случаях не имеющими с ним почти никакого сходства»[359]. Весной 1924 года при Ленинградском Государственном издательстве создается специальная Комиссия по изданию изображений В. И. Ленина, задачей которой являлись «собирание, изучение и опубликование портретов Ленина, а также воспоминаний, относящихся к внешности покойного вождя всемирного пролетариата»[360]. А летом того же года для предотвращения «опасности усвоения широкими слоями населения искаженного внешнего образа В. И. Ульянова-Ленина» декрет Центрального исполнительного комитета СССР запретил «размножение, продажу и выставление в публичных местах» всех видов изображений Владимира Ленина, «кроме фотографических, но не исключая фотомонтажа»[361]. Изображения могли распространяться только после утверждения специально созданными комиссиями (а все оригиналы должны были передаваться на хранение Институту В. И. Ленина)[362]. Во многом благодаря этому декрету, в детских книгах окончательно укрепится традиция совмещения канонических (одобренных) фотопортретов Ленина с рисованным изобразительным контекстом[363]. (Илл. 111,111, 113)
Илл. 110. Юные художники из фабрично-заводской школы Октябрьской железной дороги рисуют портреты Ленина. Фото из книги Великий учитель: Ленинская хрестоматия / под ред. З. Лилиной (Л.: Гос. изд-во, 1924).
Правительственные ограничения, однако, породили две противоположные реакции. С одной стороны, повсеместно стали возникать «ленинские уголки»[364]. Писательница Мариэтта Шагинян подробно объясняла их природу и значение:
Что такое «ленинский уголок»? Он возник из двух социальных потребностей: во‐первых, как явление культа, во‐вторых, как явление методики; иначе сказать, в результате двойной тяги – 1) от масс к Ленину (культ) и 2) от Ленина к массе (руководство). Обе тяги разрешили необходимость присутствия Ленина в жизни организма (учрежденья, дома, фабрики, школы) тем, что создали «место встречи»: уголок, где вы найдете книгу, портрет, библиографию, справочник, извлечение, комментарий. <…> уголки Ленина следует приветствовать, как первый национальный симптом экономии, сохранения «технической формы бытия» одного из наших отечественных гениев. Даже только формально мы тут стоим на почве совершенно нового быта, новой культурной полосы[365].
Илл. 111–112. Обложка и страница из книги Ивана Молчанова Колька и Ленин (М.: ГИЗ, 1927). Худ. С. Костин. Коллекция детских книг в Детской библиотеке им. Котцена (Отдел редких книг и специальных коллекций Библиотеки Принстонского университета, https://dpul.princeton.edu/slavic)
Илл. 113. Обложка книги Павла Дорохова Как Петунька ездил к Ильичу (М.: ГИЗ, 1929).
Илл. 114. Типовые «уголки Ленина»: рекламное объявление в книге Ю. В. Григорьева Уголки Ленина в жилищных товариществах (М.: Красная звезда, 1924).
Разнообразные организации тут же придали этой форме «совершенно нового быта» коммерческий размах и начали активно предлагать свои услуги по обустройству «уголков Ленина» по утвержденным образцам. (Илл. 114)
Илл. 115. «Лучше меньше, да лучше»: сатирический рисунок К. Ротова (Крокодил № 3, 1924).
Илл. 116. «Не штампуйте Ленина…, Не торгуйте предметами этого культа». Страница из журнала ЛЕФ № 1, 1924 г.
С другой стороны, коммерческий размах «размножения и продажи» официально утвержденных репрезентаций Ленина и повсеместное использование его имени вызвали естественный протест. «Крокодил» печатал карикатуры, (мягко) высмеивающие ленинский культ. (Илл. 115) «Советское искусство» критиковало «псевдо-праздничную помпезность» и «идолопоклоннический» стиль (некоторых) Ленинских уголков[366]. А редакция «ЛЕФа» сердито настаивала в своем «ленинском» номере 1924 года:
Не штампуйте Ленина.
Не печатайте его портретов на плакатах, на клеенках, на тарелках, на кружках, на портсигарах.
Не бронзируйте Ленина.
<…>
Не создавайте культа именем человека, всю жизнь боровшегося против всяческих культов.
Не торгуйте предметами этого культа. Не торгуйте Лениным
Подобные призывы, однако, не очень помогали. Игнатий Хвойник в 1927 году посчитал необходимым включить в свой обзор оформления рабочих клубов специальный раздел «Портрет в клубе. Недостатки и излишества портретного культа», где он подверг суровой критике «умопомрачительное распространение портретной скульптуры в наших клубах и уголках» и «фетишизирование портрета в приемах его декорировки»[368]. «Иконостасное» и «мистически-церковное» использование портретов Ленина приводило Хвойника к неизбежному выводу: «Попутно с пиететом (глубоким уважением) к личности Ленина утверждаются контрабандным путем зрительные проводники той самой смутной стихии… через которые религия распространяла свое мистическое содержание»[369]. (Илл. 117–118)
Книга Лина документирует оформление этой общей тенденции. Как и во многих других сборниках, в ДиЛ тоже была отдельная глава «Портрет», составленная из рассказов о детях, рисующих или ищущих образ Ленина. В раздел входила и соответствующая фотомонтажная история Сенькина о том, как утрата лидера если не компенсировалась, то, по крайней мере, преодолевалась с помощью его образа. Показательно, что в отличие от сборника Лилиной, в монтаже Сенькина дети уже не рисовали «дядю Ленина». Работа скорби в данном случае осуществлялась косвенно – с помощью проработки и присвоения готовых изобразительных форм. (Илл. 119)
Сенькин выстроил фотомонтажный «Портрет» как четкий структурный цикл, состоящий из четырех отдельных сцен, следующих друг за другом по часовой стрелке. В каждой сцене дети и пространство организованы в виде аксонометрической проекции. Этот формальный выбор – очень характерный для иконографии авангарда – существенен и содержателен. В аксонометрической проекции – в отличие от обычной перспективы – нет традиционной точки схода «на горизонте». (Илл. 120) Соответственно, такая проекция не предлагает зрителю и логическую точку зрения, с которой можно было бы «правильно» воспринимать изображение.
Илл. 117–118.
«Зрительные проводники смутной стихии»: примеры культового оформления ленинских портретов из книги И. Хвойника Внешнее оформление общественного быта: вопросы художественного оформления клуба, спортивной площадки, общежития и общественной столовой. (М.: Долой неграмотность, 1927.)
Илл. 119. Круговорот портретов в природе: фотомонтаж С. Сенькина из книги И. Лина Ленин и дети (М.: Молодая гвардия, 1925). Галерея «Не болтай: A Collection of 20th-Century Propaganda» (www.neboltai.org/).
Пространственно-содержательная ясность перспективы в аксометрии заменена на пространственную иллюзию иного рода. Не имея границ, аксонометрия обещает бесконечное развертывание пространства по обе стороны изображения – «как вперед от поверхности, так и в глубину»[370]. Вместо «замороженной» точки схода на горизонте, бесконечная развертываемость аксонометрии создает динамическую ситуацию, в которой «зритель и объект репрезентации одновременно находятся в одном и том же развернутом поле»[371]. Ликвидация точки схода,
