– Ты прекрасна, – повторил Джон чуть более хриплым голосом. – Ты сама-то хоть знаешь это?
– Я… – Обращенный на нее пристальный взгляд не позволял думать связно. – Не знаю.
Джон быстро привстал на стременах, подался в сторону Мэриан и поцеловал ее. Поцелуй был коротким, но проникновенным и таким же возбуждающим, как и скачка.
Подняв голову, Мак-Рей смотрел на Мэриан некоторое время, а та не могла ни дышать, ни думать. Неожиданно он пришпорил своего коня, заставив его перейти на галоп. Всадница пустила Рафкару легкой рысью.
После поцелуя Джона Мэриан не думала больше, что он за человек, похож на Марка или нет. Она знала одно: что не жила, а спала до сих пор, и Мак-Рей разбудил ее этим поцелуем.
Позвонив своему адвокату на следующее утро, Джон попросил его разыскать мужа миссис Мэриан Уэллс.
– Нужен хороший частный детектив, – сказал Джордж Браудер. – У меня есть один на примете…
– Найми его. Я постараюсь получить побольше информации от этой женщины, но она не должна знать, кто стоит за всем этим, потому что не захочет, чтобы я взял на себя расходы по розыску ее бывшего мужа. Ты понимаешь?
Джон повесил телефонную трубку с таким чувством, будто шагнул в пропасть. Он в задумчивости обхватил голову руками. В эту минуту Мак-Рей почти надеялся, что частный сыщик не сможет найти беглого муженька.
Напряжение между Мэриан и Джоном, копившееся всю неделю, выплеснулось в пятницу, после звонка учительницы Эммы. Миссис Роджерс сообщила, что девочка на экскурсии почувствовала жар, и предложила забрать ребенка.
Бедная Эмма. Впервые пригласила школьного друга покататься на Снежке, и вот все срывается. Теперь бедняжке придется валяться в постели весь уик-энд. К тому же Анна и Джесси могут подхватить инфекцию, а потом, возможно, и сама Мэриан, Джон и даже Исайя…
Конюшни казались покинутыми.
– Джон? – позвала Мэриан, проскользнув в огромные двойные двери, туда, где находились стойла для жеребцов. Ее голос эхом отдался в просторной конюшне, но ответом был лишь перестук копыт по деревянному настилу.
Но вот из бокового помещения появился Джон, одетый в джинсы, темный свитер и высокие резиновые сапоги. В руках он держал вилы.
Мэриан поспешила к нему.
– Только что звонили из школы. Эмма заболела.
Нахмурившись, он прислонил вилы к стене.
– Серьезно?
– Учительница предполагает грипп и хочет, чтобы я забрала Эмму как можно быстрее.
Джон облегченно вздохнул, потом мельком глянул на часы.
– Черт, мне пора собираться.
– Собираться?.. Ах да, сегодня пятница. Но ведь ты не поедешь на репортаж, не так ли? Останешься с дочерью?
– Это невозможно, – отрезал Мак-Рей. – В конце концов, она не впервые подхватывает грипп. Поболеет без меня.
Резкий тон покоробил Мэриан. Джон совершенно недвусмысленно дал понять, что для него важнее.
От гнева голос ее сделался звенящим.
– Неужели ты не можешь подождать и убедиться, что с Эммой все в порядке?
Джона явно задели за живое эти слова.
– Я для того и держу экономку, чтобы не зависеть от ежедневных забот.
– Другими словами, ты нанял меня, чтобы было кому заботиться о твоей дочери, поскольку ты сам не хочешь этого делать.
– Не хочу? – Мужчина шагнул вперед, и глаза его сузились. – Что ты имеешь в виду, черт побери?
– А то, что ребенок должен быть на первом месте. – Мэриан чувствовала, как кровь отхлынула от лица, а губы сделались жесткими. – Ты – единственный родитель, у Эммы нет больше никого, кто бы о ней позаботился.
– Ты хочешь сказать, что я не делаю этого? – спросил Джон с каким-то зловещим спокойствием.
Мэриан понимала, что зашла дальше, нежели имела право, но уже не могла остановиться.
– Иногда мне кажется, что дело обстоит именно так.
– А не слишком ли много ты на себя берешь?
– Может быть, – сказала она, задыхаясь.
– Ну что ж. – Джон скрестил руки на груди. – Давай раскроем все карты. Ты считаешь, что если я регулярно уезжаю на репортажи, то я паршивый отец. Так?
– Почему ты не мог оставаться дома, когда Эмма была маленькой и так нуждалась в тебе? – выкрикнула Мэриан. – Почему ты не мог подождать…
– А тебе никогда не приходило в голову, что на твой характер повлиял уход этого сукина сына, за которым ты была замужем?
– Я… я… – Слова замерли у нее на губах. Неужели она и в самом деле столь несправедлива к Джону? Может, и вправду чудовищный поступок Марка, бросившего ее, беременную двумя детьми, настроил на столь резкое отношение ко всем мужчинам?
Внезапно лицо Мак-Рея потеплело.
– Послушай-ка, дорогая, ведь я не такой, как твой бывший муженек! Я не бросил свою дочь – не брошу и тебя!..
Она облизнула пересохшие губы.
– Дело не во мне.
– Да нет же, и в тебе! Не говори только, что это никогда не приходило тебе в голову.
Мэриан промолчала.
– Ну что ж, если уж зашел разговор, я скажу, зачем мне нужна эта работа. Я неплохо зарабатывал в «Лос-Анджелес рэмз», но все ушло на покупку этого ранчо. – Желваки на скулах Джона заходили ходуном. – Ты знаешь, сколько стоит основать подобное дело?
Она пожала плечами.
– Кучу денег. На это ушло все, что мы с Исайей заработали за свою спортивную жизнь. И пока еще не принесло никакой прибыли. Мои еженедельные «увеселительные прогулки» позволяют нам оплачивать счета, дают возможность держаться на плаву. – Он отошел на пару шагов, затем вернулся обратно. – Я хороший спортивный комментатор. Но кроме этого не умею делать ничего, разве что чистить конюшни. Так неужели меня можно назвать паршивым отцом только за то, что ради основания собственного дела я вынужден вкалывать и здесь, и там?..
Мэриан молча опустила голову. Раздираемая сомнениями, она уже не чувствовала себя правой.
– Что мне еще оставалось делать? – с грустью проговорил Джон. – В тридцать четыре года моя карьера пошла прахом, жена погибла в автомобильной катастрофе. Должен ли я жить только своим отцовством? Было бы это правильным?
Мэриан, ощутив вдруг свою несправедливость и предвзятость, была устыжена и смущена. Неужели она смотрела на мир через призму своей тоски и горечи? Как можно было позволить себе стать такой?
– Нет. – Мэриан сжала пальцы так, что ногти вонзились в ладони. – Я слишком мало знала о тебе, чтобы делать выводы. Извини, Джон. Это меня вовсе не касалось, в любом случае. У меня нет слов, чтобы…
– Не надо извинений. – Руки Джона сжали ее плечи, а от проникновенного взгляда закружилась голова. – Я хочу, чтобы все мои дела касались тебя.
