Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
истины: мы жадно пожираем наш мир, поглощая свои средства к существованию и отравляя природные ресурсы. Проблема в неустойчивости нашего развития. «Зеленый сойлент» — это мощная метафора экологической катастрофы. Мы, как Черный рыцарь из комедийного телешоу «Монти Пайтон», весело подставляем конечности под меч, громко хвастаясь своей неуязвимостью.
Хотя нас вряд ли когда-либо смогут обманом заставить пожирать себе подобных, вопрос о том, как мы будет кормить растущее население, когда изменение климата существенно повлияет на наши модели производства и потребления, вовсе не праздный. И дело не просто в том, что сейчас на планете живет больше людей, чем когда-либо. Реальная сложность связана с тем, что эти люди уже не готовы жить примитивно и на грани выживания. Им нужны все современные удобства: центральное отопление (или кондиционирование воздуха), доступ в интернет, автомобили, авиаперелеты, несезонные фрукты и овощи. Как напоминают нам климатологи, каждого человека окружает среда влияния, которая гораздо больше нас самих, — я, как вы понимаете, имею в виду наш углеродный след. Это то количество углерода, которое мы выбрасываем в атмосферу, сжигая ископаемые виды топлива, чтобы обеспечить качество нашей жизни, хотя у нас есть и другие сомнительные отрасли производства и модели потребления, от быстротечной моды до разведения скота.
Если мы будем продолжать в том же духе, последствия могут быть крайне неблагоприятными. Исследования тысяч ученых периодически обобщаются в докладах Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) ООН, последним из которых стал документ 2018 года «Специальный доклад о глобальном потеплении на 1,5 °C». В нем сформулировано предупреждение, что если в ближайшие два десятилетия мы не сможем значительно сократить выбросы углерода, чтобы к 2100 году ограничить глобальный рост температуры полутора градусами выше доиндустриального уровня, то на планете начнутся периоды невиданно жаркой погоды, что приведет к десяткам, а возможно, и сотням тысяч жертв. Может вымереть почти половина видов растений и животных, урожаи сельскохозяйственных культур значительно снизятся, и миллионы людей останутся без продовольствия[102]. При этом уровень Мирового океана повысится более чем на два метра, что приведет к затоплению целых городов[103].
Некоторые считают, что уже слишком поздно. Изменение климата идет полным ходом, и все наши усилия могут лишь снизить или отсрочить ущерб. Поэтому в мире проводятся исследования, чтобы выяснить, могут ли наука и технологии обеспечить нам более эффективные методы вмешательства вплоть до геоинжинирования: например, поиск способов управления солнечным излучением или методов удаления парниковых газов из атмосферы. Истории о спасительной силе науки вселяют в нас оптимизм. Как мы уже видели, многие картины потенциального апокалипсиса предполагают попадание на грань катастрофы, а то и ее фактическое начало, после чего случается евкатастрофа — то есть неожиданное избавление или счастливый конец. Тем не менее в реальной жизни всерьез надеяться на такого «бога из машины» глупо[104].
Идея управления климатом также непроста, отчасти из-за того, что не предполагает необходимости систематически перестраивать нашу жизнь для решения никуда не исчезающей проблемы. Другое важное соображение заключается в том, что мы с готовностью соглашаемся с предложенным планом спасения, но и у него затем появляются ужасные побочные эффекты, которые либо все только ухудшат, либо создадут новую проблему. На таком сценарии основан фильм режиссера Пон Джун Хо «Сквозь снег» (2013) — мощная картина упадка человечества: попытка остановить глобальное потепление привела к новому ледниковому периоду, после чего последние выжившие остаются в поезде, который бесконечно кружит по замерзшему миру.
Особое внимание в фильме обращается на противоречия между низшими классами в последних вагонах и пассажирами первого класса в передних, что подчеркивает еще один важнейший аспект климатического апокалипсиса: страх того, что бедных оставят умирать или влачить самое жалкое существование, в то время как богатые смогут защититься от ужасных последствий катастрофы. Мы уже сейчас видим нечто подобное: богатейшие 10 % населения ответственны более чем за половину выбросов углерода в мире, но при этом им под силу выпутаться из петли: например, они могут в любой момент просто улететь частным рейсом от экстремальной погоды. А в то же время миллиарды беднейших жителей планеты, которые при этом оставляют за собой минимальный углеродный след, сильнее всего пострадают от изменения климата: от засух, наводнений и небывалых ураганов. И, похоже, чем дальше, тем больше будет расти эта пропасть между богатыми и бедными.
Многие могут небезосновательно бояться происходящего. Опасность климатической катастрофы становится все более ощутимой, равно как и убеждение в том, что необходимо что-то делать. Недавний опрос Исследовательского центра Пью показывает, что 68 % населения планеты в среднем считают изменение климата серьезной проблемой, но, например, в отдельно взятой Греции этот показатель равен 90 %[105]. Но достаточно ли мы напуганы? Учитывая мрачные прогнозы ученых — а ведь именно такой сценарий апокалипсиса сейчас имеет смысл считать самым вероятным, — глобальная обеспокоенность должна быть еще выше, а соответствующие действия должны бы осуществляться полным ходом. В конце концов, экологическая тревожность с нами уже несколько десятилетий.
У нашей замедленной реакции есть причины. Определенные группы, заинтересованные в дальнейшем использовании ископаемых видов топлива, давно уже сознательно пытаются запутать нас или преуменьшить научные данные, чтобы предотвратить политические решения о переходе на другие источники энергии. Впрочем, аргумент, что у ученых плохо получается работать с массмедиа, более правдоподобен: действительно, годы в лаборатории не способствуют красноречию под софитами телестудии. При этом никто не отменял базового правила качественных СМИ: нужно в равной степени представлять обе стороны спора. В отношении политики это разумно: нельзя предоставить крайне левому политику возможность доминировать в эфире, не дав его правому оппоненту возможности ответить и возразить, и наоборот. Но проблема изменения климата имеет в первую очередь чисто научный характер, а политикам нужно делать то, что предложат ученые. Мы не хотим, чтобы на сообщение о новом орбитальном спутнике отвечал сторонник плоской Земли или чтобы новость об уникальном проекте на ускорителе частиц в ЦЕРН комментировал человек с улицы, убежденный, что электричество создается чертиками, бегающими взад-вперед по медной проволоке. Однако уже много лет отрицатели изменения климата получают равные права в СМИ, хотя ученые давно в большинстве своем договорились о том, что потепление — реально. Поэтому, даже если ученые изначально не смогли донести информацию об исключительной серьезности ситуации до широких масс, это, возможно, не только их вина.
В наши дни изменение климата — постоянный герой газетных заголовков. Отрицатели еще есть, но повсеместные забастовки, протестные митинги и экологические кампании показывают, что все больше людей понимают важность проблемы. Однако даже на фоне такого роста общественного сознания ученые утверждают, что для преодоления кризиса делается крайне мало. Согласно упомянутому выше
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
