Книга Хозяйка над бесами - Мирра Слуцкая

— Куда идти мне? — Аглая держалась за голову. Девясил, как и полынь, мучал ее.

— В колодец, — знахарка посмотрела на Аглаю, — Не надо так таращиться, через царство русалок пробежишь. Как раз луна ссохлась, врата открыты. Посидишь там и через другой колодец выйдешь.

Аглая открыла рот, но тут же закрыла.

— А дышать там как. Это же вода.

— Ведьмы в воде не тонут, в огне не горят. Ты не привередничай, выхода у тебя все равно нет.

Аглая собирала свои пожитки. Гаврюшу она в косынку сложила. Отчего-то череп наощупь был горячим, хотя в глазницах ничего не горело.

Со стороны леса тянулась облачная гряда. Даже из-под полынного марева Аглая видела, что это необычные тучи. Бесы шли по следу. Наверное, Аглая вообразила это, но она ощущала их радость. Их торжество.

Гаврюша так раскалился, что обжег руки сквозь ткань. Аглая выронила его. Он покатился под стол. Аглая взялась за угол скатерти, чтобы поднять беглеца. Что-то скрипнуло под Аглаей. Она провела по полу руками. Пустоты. Половица вынулась очень легко. Под полом у знахарки хранился тяжелый ларец. В полумраке Аглая не видела резьбы или иных достоинств. Ларец открылся, внутри лежали бумаги. Аглая вытащила одну наугад и откинула скатерть.

Дневной свет залил даггеротип, какого ни у кого в Ольменовке не было. Однажды бабушка возила Аглаю в город, и там, на выставке, были такие черно-белые картинки. Они с точностью показывали мгновения. Только картинки были серыми, что Аглаю не впечатлило по малолетству. Она всмотрелась в фотографию. Знахарка сидела в кругу других людей, мужчин и женщин. Лица у всех были строгие, постные такие. На всех были длинные плащи темного цвета. В центре круга сидела молодая девушка. Голову ее венчала корона из птичьих перьев. Девушка единственная улыбалась, но Аглае эта улыбка не понравилась. В девушке было что-то не то. Может, она зря держала руки под плащом. Казалось, в этих руках что-то спрятано, что-то плохое. Аглая пробежалась глазами по другим участникам странной фотографии. На самом краю, слегка прикрыв лицо, стояла девушка. Она помнилась морщинами и сединой, ведь потом стала Аглае бабушкой. Сейчас она выглядела аглаиной ровесницей. Будто бы не понимала, что делает среди этих людей.

Послышались шаги, и Аглая юркнула под скатерть.

Она успела спрятать фотографию, нащупать череп и вылезти наружу. Гаврюша уже остыл.

— Темнеть раньше будет. Так что пора уже, — сказала знахарка.

Аглая кое-как насадила Гаврюшу на палку.

Они вышли наружу. Тучи заняли пол-неба. Солнце пыталось растопить их, и в воздухе пахло сыростью. От домов тянулись тени.

— Почему меня преследуют бесы? — спросила Аглая, — Почему меня, а не тебя, не любую другую?

Над колодцем стоял туман. В его витках чудились слова. Аглая прищурилась. Она не понимала, на каком это языке.

— Ты отмечена, — знахарка обернулась к ней. — Они будут преследовать тебя день и ночь, пока не закончатся сорок дней.

— За что?

Знахарка ответить не успела. За ее плечами выросли два черных тянущихся крыла. Они были как сгустки мазута. Однажды Аглая видела такой след на причале. Бабушка сказала, что это от парохода.

— Мне кости птичьи поведали, как все дальше будет. Нехорошо.

Бесы, а были это именно они, расползались по знахарке. Аглая отступила.

— Из — за птичьих костей меня предашь — ей бы убежать, но так обидно стало. Даже черные бесы не пугали. Снизу донесся лай собак.

— Нет, не из-за них. Просто зачем я живу столько времени, может, из-за тебя и живу, — улыбнулась знахарка. — Чтобы убить.

— Если я умру, других-то не воскресишь, — Аглая спиной уперлась в колодец. Стало холодно. От беса ли, от воды.

— Но напрасна их гибель не будет, — ответила знахарка, — Ты — моя надежда исправить ошибки свои.

Бесы всем говорили, что они хотели услышать.

Вот и знахарку они заговорили, убедили и очаровали. По ней расползался бес. Он обволакивал ее, словно второе платье. Он втекал в ее душу, заменял собой. Аглая знала, что так оно и было.

— Я все ждала, придут ли они за тобой. Как за Апполинарией.

Апполинарией когда-то звали бабушку. Бабушка как-то сказала, что у нее за жизнь было три имени. Данное при рождение, данное в монастыре и истинное — которое она взяла себе сама. «Как у всех, кто с Нею, — добавляла она.

Гаврюша нагрел палку. Она рвалась из рук, как живая.

— Это не искупление, это предательство. Снова тут сгубишь человека, — сказала Аглая, — Никого не спасешь.

— Лжешь ты, — ласково ответила знахарка, — Ты просто ничего не знаешь. Твоя бабушка ничего тебе не рассказала. Боялась, что ты войдешь в искус.

Над Есодкой собирались тучи. Они были черными, как мазутная лужа.

Много бесов пришло за Аглаей.

— Что не так? — палка с Гаврюшей тряслась. Аглая схватилась крепче. — Что такого? Что со мной не так?

Знахарка вытянула руку. На кончиках пальцев образовалась черная капля. Аглая спряталась за колодец. Из глаз Гаврюши забил дневной свет.

— Прими свою судьбу. Прими, Аглая, и все закончится. Мир пойдет своим чередом.

Аглаю и знахарку разделял только колодец. Аглая вытянула руку с Гаврюшей над ним, чтоб остудиться. Гаврюша пылал. Почуяв воду, он вдруг дернулся и замер.

Слов, открывающих иную воду, Аглая не знала.

— От какой-такой судьбы? — Аглая тянула время. Вспомнить хоть что-нибудь.

— Им нужна ведьма, которую можно оплести и забрать. — голос знахарки размножился. В нем различались пришептывания, завывания и смех. — Бабку твои мы забрали, и тебя возьмем.

Знахарка обходила колодец. Ее походка стала плавной, будто ветер поддувал спину. Солнце полностью скрылось над тучами. Над миром воцарилась тьма. Воздух окаменел, ни листика не проносилось мимо, ни травинки.

Будь что будет, — решилась Аглая. Помру так помру. Одним движением она перемахнула через стенки колодца. Брызги полетели во все стороны, окатив знахарку.

— Гаврюша, веди! — крикнула Аглая прежде, чем уйти под воду.

Последнее, что увидела она, это как в глазницах черепа засверкали два солнца.

В лицо подул ветер. Аглая открыла глаза. Она лежала на земле. Поодаль валялся Гаврюша. Он слетел с палки. В его пустых глазах Аглае почудилась гордость. Мол, гляди, я тебя вынес-таки. Аглая подняла его и погладила.

Небо было чистым, и у Аглаи камень с души упал. Она огляделась. Впереди была железная ограда, какие ставят перед кладбищами. Гаврюша привел не в Навь.

Аглая вошла в калитку, и как водится, поклонилась упокоенным. Кладбище было маленьким, человек на двадцать. Всюду стояли мшистые деревянные кресты с перекладиной.

У каждой деревни кладбище было свое. К кладбищам обращались в войну и