обманывайте бедного парня!
Его лицо жалобно искривилось, глаза заблестели.
– Попробуйте. До свидания.
– Постойте, обождите! Это действительно поможет мне?
– Вполне возможно; не грех будет попробовать. До свидания.
– Постойте! Вот деньги; дайте мне еще три коробочки.
– Друг мой, – Травник повернулся к нему со смешанным выражением радости и печали на лице. – Меня радует возрождение вашего доверия и оптимизма. Поверьте, как и ваши костыли, доверие и оптимизм служат долговременной опорой для человека, даже когда он не может опираться на свои ноги. Придерживайтесь доверия и оптимизма, поскольку лишь безумный калека выбрасывает свои костыли. Вы попросили еще три коробочки моей мази. К счастью, именно столько у меня и осталось. Вот они. Я продаю их по полдоллара за штуку, но ничего не возьму с вас. Еще раз, пусть Господь благословит вас. До свидания.
– Останьтесь! – дрогнувшим голосом воззвал калека и снова начал раскачиваться. – Подождите еще немного! Вы сделали меня лучшим человеком. Вы обошлись со мной как добрый христианин и по-доброму разговаривали со мной. Этого было достаточно и без вашего подарка. Вот деньги, и я не приму ваш отказ. Вот, вот, и пусть благословение Божье пребудет с вами!
Когда травник ушел, калека постепенно уменьшил амплитуду своего раскачивания до легких колебаний. Вероятно, это отражало успокоение его взволнованных мыслей.
Глава 20. Повторное появление того, кого могли запомнить
Травник не успел далеко отойти, когда перед ним развернулось новое зрелище. Высохший старик с телосложением двенадцатилетнего мальчика, облаченный в вылезшее кротовое пальто, недавно служившее подушкой, с глазами хорька, подслеповато мигавшими на солнце среди белых палубных надстроек, нелепо возбужденный, семенил по палубе, рыская взглядом в разные стороны, как будто встревожено искал свою сиделку. Он напоминал лежачего больного, который, в силу чрезвычайных обстоятельств, – например, пожара, – был вынужден подняться на ноги и выйти наружу.
– Вы кого-то ищете, – сказал травник, приблизившись к нему. – Могу я помочь вам?
– Да, да, я так стар и несчастен, – прокашлял тот. – Где он? Я долго старался встать и найти его. Но у меня нет друзей, и мне никто не помогал… до сих пор. Где он?
– Кого вы имеете в виду? – травник подошел ближе, чтобы остановить напрасные метания слабосильного человека.
– Да, да, да, – заметивши одежду собеседника, – это вы, вы, вы… кха, кха, кха!
– Я?
– Кха, кха, кха… вы тот человек, о котором он говорил. Кто он такой?
– По правде говоря, мне самому бы хотелось узнать.
– Боже мой, спасибо! – с изумленным видом прокашлял старик. – С тех пор, как я встретился с ним, у меня голова идет кругом. Мне нужен ангел-хранитель. Этот ваш сюртук табачного цвета, не так ли? Я почему-то не могу доверять моим чувствам после того, как доверился ему, – кха, кха, кха!
После этого старик, чья речь регулярно прерывалась приступами кашля, объяснил, что травник был тем самым человеком, которого он искал, – человеком, о котором ему сообщил некто другой, пока неизвестный. Теперь он с удвоенной энергией хотел знать, кем был этот последний человек, где он находится, и можно ли было доверить ему денежные средства для капиталовложения.
– Да, теперь я начинаю понимать; десять к одному, что вы имеете в виду моего достойного друга, который, в доброте своего сердца, делает состояния ради блага других людей, – так сказать, умножает их вечные ценности, – и все это лишь ради небольшой комиссии за их доверие. Да, да, прежде чем доверить средства моему другу, бы должны знать о нем. Совершенно верно, и я рад заверить вас, что ваши опасения напрасны, bona fide, совершенно напрасны. Позавчера он вернул мне триста долларов за тридцать золотых орлов.
– Правда? Правда? Но где он? Отведите меня к нему.
– Прошу, обопритесь на мою руку. Это очень большое судно. Теперь мы можем отправиться на охоту! Полно, разве это не он?
– Где? Где?
– О, нет, я принял вон те фалды за его сюртук. Но мой добрый друг не имеет привычки отворачиваться от знакомых. Ах!..
– Где? Где?
– Еще одна ошибка. Поразительное сходство. Я принял за него молодого священника. Дальше, дальше!
Безуспешно осмотрев часть судна, они перешли на другой борт. В ходе поисков пароход подошел к очередному причалу, и, когда двое пассажиров проходили через открытую заслонку, травник вдруг рванулся следом за высаживавшимися пассажирами, крича на ходу:
– Мистер Трумэн, мистер Трумэн! Вон он идет, это он самый! Мистер Трумэн, мистер Трумэн! – он наткнулся на паровую трубу. – Мистер Трумэн, ради Бога, мистер Трумэн!.. Нет, нет. Слишком поздно; уже подняли трап, и мы отчаливаем.
С этими словами огромный пароход, издавший мощный гудок, сходный с моржовым ревом, отвалил от пристани и снова лег на курс.
– Какая досада! – воскликнул травник, возвращаясь обратно. – Если бы мы пришли чуть раньше!.. Вон он идет, – видите мужчину с портмоне, который направляется к гостинице? Вы его видите?
– Где? Где?
– Я больше не вижу его; рулевая рубка заслонила вид. Мне очень жаль; мне бы очень хотелось, чтобы вы ссудили ему сотню долларов из ваших запасов, если они есть. Поверьте, такое капиталовложение было бы крайне отрадным для вас.
– Но я ссудил ему часть моих денег! – простонал старик.
– Правда? Мой дорогой сэр… – травник завладел обеими ладонями скряги, энергично пожимая их. – Мой дорогой сэр, поздравляю вас. Вы не представляете, как вам повезло.
– Кха, кха! Боюсь, понятия не имею, – очередной стон. – Так его фамилия Трумэн, да?
– Джон Трумэн.
– Где он живет?
– В Сент-Луисе.
– А где его контора?
– Давайте посмотрим… Джонс-стрит, номер сто, и… нет, нет, – в любом случае, это где-то в самом конце Джонс-стрит.
– Вы не помните номер? Постарайтесь вспомнить.
– Сто… двести… триста…
– О, мои сто долларов! Я как раз гадал, вернет ли он мне сто, двести или триста на мои деньг! Кха, кха! Ну как, вспомнили номер?
– Я знал, но сейчас решительно забыл его. Странно. Но не беспокойтесь, вы быстро выясните это в Сент-Луисе. Его хорошо знают в городе.
– Но у меня нет расписки… кха, кха! Мне нечего предъявить. Я не знаю, с чего мне начать, поэтому мне нужен помощник… кха, кха! Я ничего не знаю. Кха, кха!
– Но вы понимали, что доверились ему, не так ли?
– Ну, да.
– И что?
– Но как, как… кха, кха!
– Он не сказал вам?
– Нет.
– Что? Разве он не сказал, что это тайна, что это его секрет?
– Ну… да.
– И что же?
– Но у меня нет его расписки.
– Этого и не нужно. Слово мистера Трумэна лучше любой расписки.
– Но как тогда я верну мои
