до ночи. До дому далеко, и он решил переночевать у друга. Хозяева уже поужинали и укладывались спать, когда к ним пришел Афанди. Друг постелил ему хорошую постель и ушел спать в другую комнату. Долго ворочался Афанди в постели, но голод не давал ему покоя. Не вытерпев, Афанди постучал к другу.
— Что случилось? — спросил тот.
— Да в головах у меня низко. Дай пару лепешек подложить под подушку, а то никак уснуть не могу, — попросил Афанди[161].
уйгур. 14, 57
210. Самый приятный звук
Афанди был голоден. Один из друзей спросил его:
— Как, по-твоему, что приятнее: звук скрипки, дутара* или тамбура*?
— Сейчас, — отвечал Афанди, — для меня лучшей музыкой был бы звук поварёшки, когда ею достают из казана лагман*[162].
уйгур. 14, 101
211. Беседа о классиках
Приехав в свой родной город Самарканд, Насреддин Афанди навестил одного из живших там знатоков классической литературы. Долго и обстоятельно рассказывал ученый о знаменитых поэтах Востока, поминутно прерывая свою речь чтением их стихотворений. Афанди очень проголодался, а об угощении хозяин словно забыл.
Наконец Афанди обратился к нему:
— Разрешите спросить?
— Пожалуйста, пожалуйста, — предупредительно сказал ученый, думая, что гость задаст вопрос по литературе.
— Скажите, а те поэты, о которых вы так прекрасно рассказывали мне, ели что-нибудь? И если ели, то что они предпочитали?..
узбек. 7, 169
212. Нет ли чего на дне
Афанди поступил работать к богатому, но очень скупому человеку. На обед подали похлебку.
Обнаружив, что в ней ничего, кроме кружочка моркови, нет, Афанди встал и начал раздеваться.
— Друг, что ты делаешь? — удивился скупой.
— Не мешай. Я хочу нырнуть в миску и посмотреть, нет ли там на дне кусочка мяса[163].
узбек. 7, 45
213. Мед и сердце
Однажды Молла пришел в гости к одному своему знакомому. Обеда у того не оказалось, и он поставил перед Моллой масло и мед. Молла, съев все масло, придвинул к себе миску с медом и стал есть его без хлеба.
— Молла, не ешь один мед, — сказал хозяин, — он сожжет тебе сердце.
— Одному Аллаху известно, у кого из нас сейчас горит сердце, — ответил Молла[164].
азерб. 6, 147
214. Жадный хозяин
Насреддин был в гостях у одного знатного человека. Во время еды Насреддину попался в миске волосок, и хозяин сказал:
— Волосок выбрось, а кушанье съешь.
Но Насреддин положил обратно кусок и отодвинул еду.
— Что случилось? — спросил хозяин. Насреддин ответил:
— Не следует есть хлеб человека, который так внимательно следит за гостем, что видит даже волосок в его миске.
перс. 8, 197
215. Напраслина
Несколько человек приготовили в складчину еду и сели поесть. Тут как раз подоспел Насреддин и говорит:
— Мир вам, о скупцы!
— Зачем возводишь на нас напраслину? — спросил один из них. — Слава Аллаху, никто из нас не скряга.
— Если этот человек говорит правду, — воскликнул Насреддин, — то прости меня, о боже, за напраслину.
Потом он уселся в круг и стал есть за двоих, но никто и слова не сказал[165].
перс. 8, 123
216. Почему ходжа ел пятерней
Увидел один человек, как ходжа с жадностью уплетает кушанье, и спросил:
— Почему ты ешь пятерней?
— Да потому, — отвечал ходжа, — что у меня пять пальцев, а не шесть[166].
тур. 5, 309
217. Виноград
На одной пирушке Насреддин взял кисть винограда и положил целиком в рот.
— Молла, — говорят ему, — виноград едят по ягодке.
— То, что едят по ягодке, — отвечал он, — называется баклажаны.
перс. 8, 190
218. Надзиратель над поварами
Видя, как Насреддин Афанди ходит без дела, падишах вызвал его и сказал:
— Отныне назначаю вас главным надзирателем над моими поварами!
— Повинуюсь, ваше величество!
Спустя несколько недель падишах вызвал к себе Афанди и поразился — так тот растолстел.
— Боюсь я, скоро двери вашего дома станут для вас слишком узкими.
— Двери — это не беда, ваше величество, двери всегда можно расширить, — отвечает Афанди. — Только я попрошу вас подарить мне дом попросторнее...
узбек. 7, 152
219. А то расплескаюсь
Вернулся с поля Афанди поздно вечером и воскликнул:
— Жена, что бы поесть?
— Я варила машхурду*, — отвечала жена, — мы с детьми уже поужинали. Тебя не дождались. Садись за дастархан.
Тотчас же она принесла большущую миску.
Афанди съел машхурду и воскликнул:
— Поистине давно я не ел ничего более вкусного. Нет ли там еще?
Жена принесла еще миску машхурды. Афанди быстро управился с ней и попросил еще. И третья миска быстро опустела.
Дети Афанди прибежали домой и кинулись к нему:
— Папа, поиграй с нами.
Но Афанди осторожно отстранил их и сказал:
— Отойдите! А то расплескаюсь.
узбек. 7, 203
220. Будьте милосердны к моей семье
Когда Насреддин был в гостях, после ужина принесли вареные бобы. Хотя Насреддин проявил немалое усердие во время ужина, он яростно набросился и на бобы.
— Если будешь так налегать на бобы, — говорят ему, — то может получиться несварение желудка, а там недолго и умереть.
Насреддин подумал некоторое время, а потом говорит:
— Если умру, будьте милосердны к моей семье.
И с прежним рвением принялся за бобы.
перс. 8, 125
221. Молла боится опоздать
Однажды в соседнем селении устроили поминки. Молла наелся по самое горло, и, когда стемнело, сел на попутную арбу, чтобы вернуться домой. Стояла прекрасная весенняя ночь. Молла был сыт и, разлегшись в арбе, загляделся на небо. Посмотрев немного на звезды, он сказал вознице:
— Интересно, что случилось этой ночью, что все звезды высыпали на небо.
— Там тоже, наверное, устроили поминки, — шутя ответил возница.
Молла, вскочив как ужаленный, воскликнул:
— Поворачивай скорее быков на небо, а то опоздаем!
азерб. 6, 127
222. Ходжа ночью съедает пирог
Накануне праздника жена приготовила ходже любимое сладкое блюдо. В хорошем расположении духа супруги покушали; то, что у них оставалось, они припрятали на утро. Поговорив еще, они погрузились в сон, рассчитывая рано утром встать. Ночью ходжа начал беспокойно толкать жену в бок, говоря:
— Жена, а жена, вставай! Мне в голову пришла важная мысль. Боюсь, что позабуду. Тебя я побеспокою, но ты прости: дело уж очень серьезное. Я готов целовать тебе ноженьки. Поскорее неси-ка пирог!
Жена, даже не потрудившись спросить, отчего он так разволновался, вскочила и принесла блюдо со сладким пирогом. Ходжа, усевшись перед блюдом, потянул жену за полы и, усадив рядом с собой, начал уписывать пирог. Покончив, он глубоко вздохнул и, когда жена попросила объяснить ей, в чем дело, сказал:
— С вечера у нас остался сладкий пирог. А так как беспокойные мысли постоянно
