— Тьфу ты черт! — чертыхнулся шепотом Алексей, сплюнув на землю. — Тоже мне, «русалки».
— Не упоминай черта почем зря! — прошептал подглядывавший слева от Круглова монах. — Накличешь!
— Они каждый год сюда приезжают, — также шепотом проинформировал Алексея монах справа, кажись, тот, который их первым обнаружил и сигнал подал. — Русалочки-то наши, — благоговейно прошептал инок, переведя лихорадочно блестевшие глаза вновь на девиц, — наши старцы и озерко так из-за них нарекли.
— Фу-ты господи боже мой! — огорченно произнес Круглов, не в силах оторваться от живописного вида на озеро. — Еще я за бабами не подглядывал.
— Не упоминай Господа всуе! — вновь нравоучительно прошептали слева.
— Да заткнись уже, святоша! — в сердцах бросил Алексей, собираясь от греха подальше поскорее покинуть этот эротический видеосалон.
— Атас, братья! — крикнул монах справа.
По его сигналу монахи довольно бодро кинулись врассыпную и попрятались за деревьями и кустами. Алексей ничего не успел сообразить и предпринять, как зашуршали кусты и к нему навстречу вышла одна из «русалок».
— Здрасте! — вот и все, что смог сказать опытный, с большим стажем, разведчик-диверсант, застуканный на месте «преступления» ничего не подозревающей «русалочкой». — Я тут… э-э… — Как настоящий джентльмен Алексей впился красноречивым взглядом в колыхавшуюся грудь красавицы. — Вот, значит, вроде, э-э, как бы тут, — нахально вздернутые соски никак не давали ему сосредоточиться, — м-да, вот так.
«Русалка», без тени смущения на лице, с интересом оглядела бравого солдата Леху.
— Понятно, — устало протянула девушка, словно Круглов за сегодняшний день был ее четырехсотым «застуканчиком». — Ты кто такой, охотник-вуайерист?
Круглов, не отрываясь, следил за покачивающейся верхней частью торса собеседницы. «Интересно, у нее четвертый или пятый», — думал он, категорически не расслышав первого вопроса.
— Или турист-фетишист? — иронично улыбалась «русалка», следя за глазами-«маятниками» молчавшего собеседника.
«Наверное, пятый», — подумал Алексей, пропустив мимо ушей второй вопрос.
— Эй, браконьер-развратник, ты меня вообще слышишь? — допытывалась бесстыдница, помахав ручонкой перед глазами Круглова.
— А-а, что? — немного вышел из ступора тот и, дабы окончательно снять наваждение, с размаху влепил пощечину… себе, чем немало озадачил собеседницу.
«Да, вот что значит полгода без женщин. Врагу такого не пожелаю, — в сердцах подумал Круглов, приходя в себя. — А все-таки интересно, какой у нее размер?»
— Да пятый-пятый, — вдруг произнесла «русалка».
У Круглова глаза на лоб полезли.
— Ты читаешь мысли?! — сболтнул он и покраснел пуще прежнего.
— Ага, а еще предсказываю! — звонко захохотала девушка, напомнив Алексею Аглаю в ее лучшей ипостаси. — Да расслабься, — сказала она, переводя дух. — У вас, мужланов, одно на уме.
Увидев, наконец, что Алексей стыдливо отводит глаза, «русалка» сжалилась над «шкодником»:
— Так кто ты и зачем за нами подглядываешь, грибник-охальник? — Девушка прикрыла груди длинными роскошными волосами, отчего стала еще сексуальней, но Круглов уже полностью взял себя в руки и попытался перехватить инициативу.
— Разрешите представиться! — одернул Леха камуфлированную куртку. — Егерь его величества, полный кавалер орденов и медалей, с лентами, дубовыми венками и еловыми метлами, лесник Круглов, Алексей Круглов.
Сказал и подумал, а не ляпнул ли он чего лишнего.
— Хм, — хмыкнула «русалка». — А где Леший?
— Леший? Какой леший? — не уразумел Леха, куда она клонит. — Леших, красавица, как и русалок, в нашем мире не существует, — вздохнул он с сожалением, — да чего уж там… ты еще слишком молода… — махнул рукой.
— Спасибо! — ни с того ни с сего зарделась девушка. — Но я знаю одного Лешего, его Иваном Евпатьевичем зовут, он местный автори… — попыталась она объяснить, кого имеет в виду, но была перебита радостным возгласом «егеря его величества».
— А-а, этот Леший?! Так то ж мой дядька, я у него вроде как в помощниках тут, — обрадованно воскликнул Круглов. — От оно как!
— Так ты племянник Лешего? Здорово! — захлопала в ладоши девушка. — Меня Виолетта зовут!
— Приятно познакомиться! — галантно кивнул Алексей.
— А мы с сестрой сюда каждый год приезжаем и у Лешего на пару ночей останавливаемся. Пойдем, я тебя с сестрой познакомлю.
Взяв Алексея за руку, Виолетта, раздвинув упругой грудью кусты, вывела его на пляж, где, развалившись на песке, лежала ее сестра.
— Снежана, смотри, кого я в лесу поймала! — крикнула девушка, ведя за собой Круглова.
— Опять монахи? — не поднимая головы, спросила «утомленная солнцем».
— Лучше! Племянник Лешего! Смотри, какой красавчик! — похвасталась «трофеем» Виолетта.
Снежана, приподнявшись, оперлась на локоть и, подняв на лоб солнцезащитные очки, с неподдельным интересом оглядела гостя.
— Снежана! — представилась она и сдунула с плеча несколько песчинок.
— Леха! — представился Леха и добавил, оправдываясь: — Девчонки, тут недоразумение вышло, так сказать, дезинформация просочилась. Честное пионерское — так дилетантски я не подглядываю.
— Да ладно, мы привыкли, — успокоила его Виолетта.
— Обычно нас монахи донимают, — Снежана перевернулась на живот, — хотя нам не жалко, пусть смотрят, они и так, бедненькие, многое теряют в этой жизни.
— Будем надеяться, что в следующей им подфартит, — улыбнулась Виолетта. — Хочешь прикол?
Она достала из машины двенадцатикратный бинокль и протянула Круглову.
— Смотри вон туда! — указала она длинным темно-красным ноготком на возвышавшуюся над кронами колокольню монастыря.
Алексей увидел в бинокль сильно приближенную маковку колокольни, на верхней террасе которой, уподобившись капитану пиратского фрегата, с подзорной трубой, направленной в их сторону, стоял игумен — отец Арсений.
Осознав, что его наблюдательный пункт рассекречен, игумен как ни в чем не бывало перевел всевидящее око подзорной трубы вверх, якобы в надежде рассмотреть тайные знаки или указания с небес. Затем, якобы уже получив нужные указания сверху, сложил трубу и с чувством выполненного долга покинул «капитанский мостик».
— М-да, — произнес Круглов, возвращая бинокль. — Тяжела ты, шапочка монаха, — перефразировал он известное изречение под данный конкретный случай.
На минуту повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом волн и шорохом в кустах: монахи вновь занимали исходные рубежи.
— А как вы вообще с моим дядькой познакомились? — нарушил, наконец, неловкое молчание Алексей.
