Книга Лексикон - Павел Олегович Марушкин

— Будут торговаться?

— Наверняка… Беда в том, что мои финансы показывают дно. Не знаю, сможем ли мы договориться.

Озорник вскоре ушел. Потап лежал неподвижно: то ли уснул, то ли глубоко задумался. Мохнатый бок тяжело вздымался и опадал в такт дыханию. Ласку тоже начало клонить в сон: ночь, что ни говори, выдалась весьма богатой на события. Сновидения пришли почти сразу — бестолковые и сумбурные. Она вновь очутилась в гостиной полковника, но теперь зала была полна вальсирующими. Среди оскаленных допотопных тварей в безостановочном танце кружились полковничьи гости, Хиггинс со своими братьями, лакеи, даже медный «Паровой Том» — и у каждого в руках было по длинной острой сабле. А ей, Ласке, приходилось как ни в чём ни бывало танцевать вместе со всеми, улыбаться, расточая любезности — и одновременно уклоняться от блестящих и дьявольски острых лезвий…

Из забытья её вывел стук в дверь. Ласка со стоном оторвала голову от подушки. За окном было светло: похоже, она проспала до полудня… Торопливо одевшись, девушка отодвинула щеколду; она ни на минуту не сомневалась, что это вернулся Озорник — однако на пороге стоял не кто иной, как давешний блондин… Как его… Морри… Нет, Мюррей, кажется… Но какого черта ему здесь надо?!

— Как вы меня нашли?! — выпалила Ласка, не придумав спросонья ничего умнее.

Джек Мюррей усмехнулся.

— Так уж получилось, что мы с вами соседи по подъезду, мисс Вайзл… Или я должен называть вас «миледи»?

— Что вам угодно?

— Поговорить, всего лишь… Я могу войти?

— А если я скажу «нет?» — Ласка вызывающе посмотрела незваному гостю в глаза.

Джек пожал плечами.

— Ну что же, в таком случае я откланяюсь… Уйду писать некролог полковника Фокса, а также большую статью о скандальном вечере, предшествовавшем его смерти. Я ведь журналист, если помните…

— Его смерти? О чём это вы?! — недоумевающее нахмурилась девушка. — Когда я уходила, он был жив и здоров…

— Этой ночью Мэтью Фокса прикончили, — прищурился журналист. — Судя по всему — ограбление… Или его инсценировка. Подумайте сами, мисс Вайзл, с кем вам приятнее будет беседовать — со мной или с инспектором поли…

В этот момент Джека самым бесцеремонным образом прервали. Дверь распахнулась во всю ширь, Ласку оттёрли в сторону, и огромная медвежья туша сгробастала Мюррея за грудки, в мгновение ока затащив его в комнату.

— Что ещё за субчик? Шпик?! — рявкнул медведь в побледневшее лицо Джека.

— Потап, погоди… Это газетчик. И он говорит, что полковника сегодня ночью убили… Как это произошло? — спросила Ласка, вновь перейдя на бритиш.

— Застрелен из револьвера, прямо в окно… А вообще-то, я рассчитывал узнать подробности от вас! — дерзко заявил журналист. — Вся эта история чертовски подозрительна… Так кто же вы такие?!

Ласка лихорадочно соображала. У этого типа нет никаких причин ей сочувствовать; кроме того, рассказать правду просто нельзя: ведь это всё равно, что признаться в подготовке ограбления… Проклятье, даже не так — она теперь соучастница убийства! Немудрено, что Хиггинс с братьями исчезли! Наверняка затаились в какой-нибудь дыре, боятся нос высунуть на улицу! Соврать? Но что?! Мюррей знает, что она не графиня Воронцова, стало быть… Выход напрашивался один. Интересно, подумала девушка, если я скажу «Потап, сверни ему шею» — сделает ли он это? Ох, наверное, сделает… Но нет, нет, я так не могу! Это же всё равно, что хладнокровно убить своими руками!

— Потап… — Ласка прокашлялась: в горле вдруг запершило. — Отпусти его, пожалуйста… И ляг: у тебя кровь на повязках выступила.

Медведь с ворчанием подчинился. Джек нервно одёрнул полы пиджака. Девушка внезапно ощутила приступ злости. Ишь, какой! Волосишки причесаны, одет с иголочки, на светлом костюме — ни единой складочки… А руки холёные, сразу видно — ничего тяжелее пера держать не доводилось… Да пошел он в болото!

— Ну, так что вы хотели услышать?! О том, какие приказы отдавал полковник в Крыму? Пожалуйста, Потап вас просветит, а я переведу!

— Почему вы его так зовёте — «put up»? — полюбопытствовал Мюррей.

— Нормальное московитское имя… — пожала плечами Ласка.

— Забавно… Собственно, относительно пресловутого приказа я уже выяснил, — самодовольно заявил Джек. — Не могу сказать, что я на вашей стороне… Командир обязан защищать своих подчинённых, всеми доступными методами. А война — штука жестокая…

— Московиты, насколько я знаю, не расстреливали пленных солдат Империи в отместку! — пошла в наступление Ласка.

Мюррей нетерпеливо махнул рукой.

— Не будем обсуждать политику… Знаете, у нас есть пословица: это моя страна, права она или нет.

— Тогда вы должны признать, что и другие могут считать себя… Правыми!

— Итак, ваш лакей… Бывший солдат, конечно… Решил поквитаться с полковником, а вы его остановили… — Джек улыбнулся. — Версия неплохая, но… Видите ли, я знаю, что вы — не графиня Воронцова.

— По-вашему, я не могу проживать здесь инкогнито? Возможно, у меня есть на то причины… — Ласка вызывающе вздёрнула подбородок.

— Да, но… Настоящая графиня сейчас глотает валерьянку под присмотром лучших лондонских врачей: прошлой ночью на неё напали, похитили вещи и драгоценности… В числе прочего — приглашение на вечеринку полковника. Стало быть, вы причастны к этому?

— Вы так считаете?

— Графиня и её спутник описывают похитителей как фелис премерзкой наружности… И грабители, проникшие на виллу — опять-таки фелис. Те же самые, надо полагать? Вы с ними связаны?

Ласка молча пожала плечами: не отрицать же очевидное! А парень и впрямь не промах: столько всего разнюхать за какие-то полдня…

— Вижу, вы не хотите ничего рассказывать… — сокрушенно вздохнул Мюррей. — Поймите, леди: вас и вашего зверя уже сейчас разыскивает вся лондонская полиция! Не позднее вечера эта история появится в газетах, и кто-нибудь наверняка сообщит, где вы находитесь! У вас есть шанс рассказать правду, как вы её видите! Клянусь, я ничего не добавлю от себя, «Курьер» опубликует всё слово в слово…

— Нет. Не опубликует.

Джек и Ласка вздрогнули. На пороге комнаты стоял Озорник. Девушка мельком заметила, как изумлённо округляются глаза журналиста: словно тот узрел в дверях не усталого, скромно одетого мужчину, а по меньшей мере жуткое чудище из тех, что обитают в непроходимых джунглях Нового Света…

— Не будет никакого интервью, — медленно, словно пьяный, проговорил Ласкин компаньон. — Потому что и встречи нашей… Не было. Никогда.

От Озорника, казалось, исходят некие флюиды. Находиться рядом с ним было — всё равно что стоять на берегу моря, беспомощно глядя на исполинскую волну, рождённую сдвигом геологических пластов… Озорник поднял руку к лицу, и за этот краткий миг