суперкомпьютерам стоимостью в триллион долларов, соединенным оптоволоконными линиями со скоростью света. Теперь система собирает информацию в 60 миллионов раз быстрее, не поминутно, а посекундно.
Как утверждал Вристон в своей книге "Сумерки суверенитета" (1992), "Старая дисциплина золотого стандарта была заменена... новой дисциплиной информационного стандарта, более быстрой и драконовской, чем старая".
Три четверти валютного бизнеса приходится на сделки спот и одновременные валютные свопы, в которых одна валюта обменивается на другую, спот и форвард одновременно. Благодаря одновременному заключению сделок как в настоящем, так и в будущем, устраняется весь риск изменения обменного курса.
Система огромна. Каждые три года Банк международных расчетов (БМР) в Базеле, Швейцария, суммирует все это на основе "нетто-нетто" с поправкой на отсутствие двойного счета от местных и трансграничных переводов между дилерами. По этой тщательной метрике БМР в апреле 2022 года определил поток примерно в 7,6 триллиона долларов в день, что составляет более трети всего годового ВВП США за двадцать четыре часа. Это примерно на 50 процентов больше, чем в 2016 году - 5,1 триллиона долларов в день. Итоговый показатель 2022 года означает валютные операции в течение года и по всему миру со скоростью более миллиарда долларов каждую секунду. Судя по цифрам, представленным департаментом Лондонского Сити, сейчас этот показатель приближается к 10 триллионам долларов в день.
Предоставляя предпринимателям консенсус-измерения относительной стоимости всех сотен различных денежных знаков в мире, плавающая система делает взаимозаменяемые средства доступными на месте без валютного риска. Другими словами, система выполняет роль, которую ранее играл золотой стандарт, и в то же время позволяет каждой стране следовать своей собственной денежной политике.
Эта удивительная, многомерная система, охватывающая весь земной шар и уходящая в будущее, позволяет любой компании в любой момент времени без риска обменивать товары и услуги на деньги с клиентами в других странах. Она обеспечивает мировую торговлю, глобализацию, интегрированные рынки и многонациональные корпорации. Она обеспечивает космополитический ковер для вежливости и коммерции в современном мире. Она приносит прибыль, комиссионные и маржу своим поставщикам и обеспечивает коммерцию для компаний, которые пользуются услугами.
Эта торговая система для плавающих валют - мечта Милтона Фридмана. Но она также отражает концепцию "спонтанного порядка", основной принцип австрийской школы экономики, представленной Фридрихом Хайеком и Людвигом фон Мизесом. В самых современных компьютерных сетях мира она связывает тысячи валютных отделов всех крупных банков и других финансовых институтов, тысячи хедж-фондов и специализированных дилеров, а также десятки основных торговых фондов (PTF, в основном автоматизированные высокочастотные операторы, так называемые "флэш-бои"). В ней участвуют многонациональные корпорации, которые ведут достаточный международный бизнес, чтобы содержать собственные торговые отделы. Все они работают параллельно, без центральной координации, чтобы мгновенно прийти к конвертируемым валютным ценам по всему миру. Нависая над всей мировой экономикой, эта сеть обмена является частью ткани создания и распределения богатства, справедливости и роста.
Что может не понравиться?
Во-первых, хотя эти уловки призваны изолировать валюту от турбулентности рынка, они также позволяют осуществлять прибыльный арбитраж. В значительно меньших, но все же огромных объемах - триллионы в неделю - осуществляются также прямые форвардные сделки купли-продажи валюты, производные валютные свопы и валютные опционы, поскольку финансисты используют все более изобретательные методы, чтобы воспользоваться изменчивыми изменениями цен. Само существование этих огромных арбитражных возможностей свидетельствует о неэффективности системы. Хотя арбитражеры работают для восстановления эффективности путем выравнивания цен, прибыль, которую они получают, является налогом на предпринимательство.
Известное объяснение арбитража в курсе "Экономика 101" предполагало, что золото продается на десять центов дороже в Лондоне, чем в Нью-Йорке, пока трейдеры не ликвидируют разрыв, продавая золото в Лондоне и покупая в Нью-Йорке. Затем во всех учебниках говорилось, что, конечно же, такого никогда не происходит, потому что арбитражеры уничтожают эту возможность до того, как она успевает расцвести.
Никто не может сказать этого о валютном рынке.
Около 77 процентов всех операций осуществляют десять банков-левиафанов в западных странах. Каждая компания, участвующая в международной торговле, должна платить пошлину этим элитным международным банковским посредникам. Банкирам это нравится. Торговля и хеджирование валют стали главным генератором объема операций в банках-гигантах и важным, но гораздо меньшим источником прибыли. В 2008 году, когда мировая экономика переживала спад, всего десять банков получили прибыль от торговли валютой в размере 21 миллиарда долларов.
Торговля валютой также является для банков одним из лидеров по охвату, вовлекая в их международные операции все ведущие транснациональные корпорации, а значит, в конечном счете, еще одним источником прибыли и власти для крупнейших банков. Эти пошлины и сборы являются бременем для мировой торговли и экономического роста, которое производственный сектор экономики платит финансовому сектору.
Учитывая арбитражный налог, комиссии и огромные затраты - особенно на человеческий капитал - самой системы, мы дорого платим за то, что старое громоздкое золото делало само по себе.
В этой системе полностью доминирует Запад. В авангарде валютных операций находятся Соединенные Штаты и Европа, причем только на лондонский "Сити" приходится 36 процентов всех торговых операций. Около 87 процентов сделок по-прежнему совершаются с участием доллара, в котором номинировано 63 процента всей международной торговли и на который приходится более половины всех мировых резервов, хранящихся в центральных банках для поддержки своих валют.
Выигрывает ли Запад от всей этой чехарды их валют и экономик? Торговля наиболее активно развивается в Азии и в странах с формирующейся экономикой, возглавляемых Китаем, его сателлитами и Индией. Однако Китай, Гонконг, Сингапур и Тайвань - лидеры мировой торговой экспансии в последние десятилетия - в основном отказались от системы плавающей валюты. Вопреки мучительным протестам Запада, они максимально привязали свои валюты к доллару, а некоторые из них ввели контроль над движением капитала. За пределами азиатского развивающегося сектора мировая торговля, как и мировой ВВП, растет очень медленно.
Финансовые услуги находят свою окончательную проверку в том, как они влияют на остальную экономику. Но торговля валютой росла по крайней мере в двадцать раз быстрее, чем измеряемый рост производительности.
По мнению Боба Райха, лекарством от подобных эксцессов является строгое и неустанное регулирование. Однако банки и другие финансовые институты и так уже жестко регулируются, обеспечены государственными гарантиями, дешевым доступом к дисконтным окнам центральных банков, федеральным страхованием вкладов и ограниченной ответственностью, и именно они стимулируют валютную торговлю и беглый кредит. Именно государственное регулирование подтолкнуло банки к недвижимости благодаря почти нулевым процентным ставкам по долгам; гарантиям Fannie Mae, Freddie Mac и Федеральной жилищной администрации; страхованию Федеральной корпорации страхования депозитов (FDIC); запретам на "красные линии" и кредитные дисциплины; налоговым вычетам на проценты по
