Девушку насторожило то, каким ласково-фамильярным тоном заговорил с ней ректор. Элизабет подняла на него взгляд, и все ее слова застряли в горле. Маг плотоядно оглаживал девушку сальным взглядом, и от этого взгляда Эль хотелось провалиться сквозь землю. Зачем он на нее так смотрит?
– Господин ректор, – осипшим голосом от волнения и омерзения одновременно проговорила Элизабет, молясь про себя Небесным силам о том, чтобы альбинос вернулся как можно быстрее, – как все было, я уже рассказала вам в деталях. Я ни в чем не виновата, Лилиана сама напала на меня… – Элизабет запнулась, когда ректор встал из-за стола, оправил свой пиджак и неторопливым шагом двинулся в ее сторону, огибая по радиусу стол.
– Продолжайте, мисс, я вас прекрасно слышу, – негромко проговорил он и встал позади девушки.
Эль вся напряглась от столь непонятной для нее ситуации. Что ректор хочет от нее? Она не понимает…
– Я ни в чем не виновата… – судорожно проговорила девушка.
– Так я как раз склонен доверять вам, Элизабет, – его дыхание опалило ее макушку, и девушка от этой близости зарделась вся, будто красный помидор, – но вы же знаете, мисс, что Академия слухами полнится, и каждый мнит себя кем? Правильно, мисс, стукачом, но эти люди себя называю более пафосно «люди справедливости» или «правдивости», пойди их разбери. И вот эти «стукачи» докладывают мне про каждого студента, неважно, кто он… это может быть как адепт, так и неофит, как маг, так и стихийник. Но что-то я сегодня разговорился, – легким движением, почти не касаясь плеча Элизабет, он положил ладонь именно в то место, где располагался цветок.
Реакция рисунка последовала незамедлительно. Кожу обдало будто кипятком, и Элизабет ахнула от боли. Но вовремя спохватившись, прикусив щеку с внутренней стороны, сжала зубами мягкую плоть и судорожно выдохнула. Вспотевшие ладони, зажатые между коленок, сдавила сильнее, впившись ногтями в собственную кожу. А ректор тем временем пробежался пальцами по линии над лопатками, и его ладонь легла на второе плечо.
– И если верить моему источнику, то ты безвинно наказана, – он сжал ощутимо плечо, и Эль зашипела от негодования.
Ректор обо всем знает. Но если и не знает, то точно догадывается.
– Но я могу предложить тебе помощь, – его горячее дыхание обожгло ее ушко, и по телу прокатилась волна отвращения.
– Ты же понимаешь, что родители мисс Лилиан очень влиятельные люди, и если они копнут чуть глубже, то мне придется поступиться тобой, так как борон Касим и его жена являются одними из спонсоров научных проектов в нашей Академии…
– Я все понимаю… – сглотнув вязкую слюну, проговорила девушка.
Понимать-то она понимала, но принимать то, что ей предлагал ректор, была не намерена. Если в отношении с графами это жизненная необходимость, то здесь…
– Я думаю, ректор Родарик, что неофит Райтон сможет противостоять баронессе Зилиане и ее мужу, не так ли, мисс Райтон?
У Элизабет от переизбытка чувств закружилась голова, и она была вынуждена прижаться спиной к стулу, чтобы не завалиться набок. У нее в голове сейчас звучал только лишь один вопрос: как долго Рафаэль стоит здесь? И как много он услышал из того, что говорил ректор?
А господин Родарик, ничуть не смущаясь того, что откровенно трогал плечи девушки, повернулся к профессору.
– О, мой дорогой граф дос Аньес, проходите. Мы только недавно говорили о вас с Савианом. Как вы себя чувствуете? Отдохнули?
– Да, благодарю, ректор, – голос зазвучал ближе, и Элизабет из последних сил пыталась взять себя в руки. Ведь ректор же не может знать того, что у них вчера произошло с графом или… может?
Лицо еще больше загорелось от того бесстыдства, что произошло между ней и профессором вчера.
– А мы тут разбираем частный случай, произошедший с нашей новой студенткой мисс Райтон, вы, как я понял, знаете ее? – ректор занял место у окна, которое было огромных размеров и выходило во двор Академии.
– Это моя студентка, ректор, было бы странно не знать своих учеников, не правда ли?
И вот это случилось. Элизабет почувствовала, что Рафаэль встал позади ее стула и, положив ладони на высокую спинку, сжал ее, а у девушки все сжалось внутри. Все ее эмоции теперь были направленны на мужчину. Ее перестало заботить окружение, она превратилась в оголенный нерв.
– Тогда, возможно, вы подскажите решение, – ректор заложил руки за спину и мазнул по девушке взглядом. – Девушку ждет отчисление за несоблюдение внутреннего распорядка нашего учебного заведения. Применение магии по отношению к высшему существу – это практически статья…
– Ректор Родарик, я знаю, чем грозить все то, о чем вы сказали выше, я хочу, чтобы девушке дали испытательный срок…
– Я не против пойти сироте на уступки.
Он сказал это так, как будто Элизабет взяли сюда по принуждению, и теперь неважно, виновата она либо нет, но ей все равно пойдут на уступки. Великие! Как же муторно на душе от этого осознания!
– Но вы же знаете баронессу, она не позволит девушке не понести наказания.
– С баронессой я разберусь, о ней можете не волноваться. А вот над мисс Райтон я хотел бы взять наставничество. Девочка смышленая и усердная трудяга, у меня как раз есть свободное место ассистентки в лаборатории.
Элизабет не верила своим ушам. Что сейчас сказал граф? Его ассистентка? Великие Маги! Да это же… да теперь ни у кого сомнения не останется, что она через постель добралась до такого места.
– Но профессор… – пискнула девушка, так как на большее ее просто не хватило.
Она хотела было открыть рот, чтобы продолжить, когда ее предплечья сжали мощные пальцы, тем самым показывая, что девушке лучше помолчать. И она замолчала. Прикусила кончик языка и сидела так тихо, что, пока мужчины переговаривались, ощутила себя пустотой, которая даже не в состоянии сотрясти воздух.
– Ну, что же, профессор, вы меня успокоили, и… поздравляю вас, милочка, – он обратил свое внимание на Элизабет, от чего та сконфуженно сжалась, – рад, что такой замечательный человек будет над вами шефствовать.
От последних слов по телу девушки пробежалась толпа мурашек, и все они одновременно собрались в груди и ухнули в низ живота, закручиваясь в тугой узел.
– Тогда не буду вас больше задерживать профессор… мисс… Вы понимаете, нужно работать, – ректор будто в одно мгновение потерял интерес к присутствующим, уже находясь мыслями где-то в другом месте.
– Благодарю за доверие, ректор, – обращаясь к господину Родарику, проговорил профессор. – Мисс Райтон пойдемте.
– Все доброго… всего доброго…
Элизабет опомниться не успела, как они с Рафаэлем оказались в приемной.
– Мари, спасибо… – услышала голос профессора Элизабет и обернулась на девушку.
Лучше бы она этого не делала. Мари окатила Элизабет взглядом, полным черной ненависти. У Эль аж по спине холок пробежал. Что она ей сделала? За что они так все ее ненавидят и призирают? Ведь она никому ничего плохого не делала.
