Это стало последней каплей в терпении Элизабет. Она терпела многое: и их издевательства, и насмешки над ней, но рукоприкладство – это уже слишком. В груди вспыхнула злость. Она, огненной волной прокатившись по телу, затопила девушку всю изнутри. В пальцах ощутилось знакомое покалывание. Элизабет никогда не пользовалась своими силами, не потому что не хотела к себе привлекать внимания, нет. Она просто не умела ими пользоваться, и страх того, что может произойти что-то ужасное от бесконтрольной магии, всегда служил внутренним барьером, блокируя ее возможности. Память тут же воскресила воспоминания того дня, когда проводились в лаборатории опыты над живыми существами. Элизабет нужно было выполнить наипростейшие действие, срастить маленькой лемурии-крылатке суставчик, но девушка не справилась, и уже через миг перед ней лежал горка пепла. Это все, что осталось от бедного животного. Элизабет до сих пор чувствовала запах жженной плоти. Именно тогда она поклялась себе, что больше никогда… никогда не выпустит эту неконтролируемую мощь изнутри…
И вот сейчас она готова нарушить данное себе обещание. Нутро обожгла настоящая ярость от той несправедливости, которую сеют девочки вокруг нее.
Чуть отклонившись назад, Элизабет увеличила расстояние между собой и Лилианой для предстоящего маневра. Стихийка ощутила нестерпимый жар в ладонях, кончики пальцев полыхали от внутреннего, безудержного, рвущегося наружу пламени. Элизабет выкинула руки в тот момент, когда Лилиана ошарашенно глядела ей в глаза.
Элизабет смогла ухватить свободно лежащие на плечах Лилианы локоны прежде, чем та смогла отпрыгнуть в сторону. Синее пламя мгновенно охватило всю голову стихийки.
– А-а-а-а-а-а! что… что ты наделала, тварь… – она хватала руками полыхающую пламенем голову, пытаясь смахнуть его с себя. – Я тебя убью… уничтожу…
А Элизабет, получив свободу, вскочила на ноги и рванула по коридору в сторону комнаты. На ходу подхватила пиджак, накинув на плечи, засунула в рукава руки.
Только когда уже практически добралась до комнаты, Элизабет осмелилась оглянуться на девочек. Лилиан и ее подружка так и остались стоять на месте. Девушка срывала руками синие языки пламени, пытаясь избавиться от него. Но оно, соскальзывая с ее пальцев, падало на пол и, разбиваясь о каменные плиты, превращалось в искры, которые мгновенно впитывались в камень.
Девушка что-то говорила, но Элизабет уже не слышала ее. Она прислонила запястье к прозрачной панели, которая считывала личность адепта. Замок, тихо щелкнув, оповестил о том, что девушка может войти. Элизабет нырнула в сумеречную тишину комнаты.
Небесные Маги! Неужто путь к спасению будет таким тернистым? Неужто ей придется пройти через столько преград? Хотя она даже и малую часть не выполнила из того, что ей предначертано в заклинании. Тяжело вздохнув, Элизабет прислонилась спиной к двери и, затаив дыхание, прислушалась к тому, что происходило снаружи за дверью. Но в пустой тишине и безмолвии услышала только стук собственного сердца. Теперь понятно и неудивительно, почему на вопли Лилианы никто не вышел. Помимо того, что все комнаты были шумоизолированы, так еще большая часть студентов предпочитала спать под защитными куполами, созданными собственноручно. Вот именно так сейчас и было в их с Мелиссой комнате. Элизабет подошла к своей кровати и заметила прозрачное уплотнение воздуха, которое окружало спальное место девушки. Мелисса, сладко посапывая, улыбалась во сне. Маги Великие! Ну, отчего же ей, Элизабет, так не везет? Отчего же ей приходится так страдать?
Она сбросила с себя одежду Себастиана, засунула ее поглубже под кровать и, достав пижамку, надела на немытое тело. Сейчас не было ни желания купаться, ни сил. Скользнув под теплое одеяло, закрыла глаза. В груди сердце затрепыхалось пойманной в силки птичкой. Ох, и влетит ей завтра за то, что применила магию… Да еще в отношении своей же одногруппницы. Но Элизабет волновало не только это. Ее волновало еще то, как так получилось, что она смогла воссоздать синее пламя ледяной стихии, даже не произнося заклинание вслух? Это безудержное пламя, рвущее ее, изнутри было настолько сильным и неконтролируемым, что только сейчас Элизабет поняла, Лилиан очень просто отделалась. А ведь с ней могло произойти то же самое, что и с бедной лемурией в лаборатории. Но тогда Элизабет, видимо, ошиблась в произношении слов заклинания, поэтому пошел обратный эффект, и животное погибло, но здесь… здесь было не животное, была магичка, высшее существо.
У Эль от волнения закружилась голова. По ходу дела придется ей завтра собирать вещички. Отправят ее в закрытый какой-нибудь пансионат для трудно поддающихся воспитанию магичек. Девушка скользнула пальцами по рисунку, и тот в ответ приятно похолодил подушечки пальцев и защекотал кожу… И там она и умрет. Ведь осталось всего-то до завершения заклинания четыре дня. За такими горькими думами и заснула Элизабет тревожным сном.
***
– Это недопустимое поведение для юной адептки Высшей Магической Академии… – возмущению альбиноса-проректора не было предела.
Элизабет, сжав ладошки между коленями, молча сидела, потупив взгляд.
– …да вы… ты хоть представляешь, что теперь будет! – голос господина Савиана почти срывался на крик, и Элизабет поморщилась от высоких нот, вгрызающихся ей в слух.
– Господин ректор! – взметнув длинными полами плаща, проректор Савиан подлетел к столу ректора Родарика. – Как нам быть?
– Во-первых, – тоном, не терпящим пререканий, сказал ректор Родарик, – прекратите суетиться. Мы еще точно не выяснили, в чем причина конфликта и кто зачинщик сей ситуации. Насколько мне известно, – его пристальный взгляд прожигал темечко девушки, – неофит Райтон подверглась вчера нападению со стороны адептки Лилиан. Это так, неофит Райтон?
Элизабет молча кивнула. Как бы ей сейчас ни противно было чувствовать себя стукачкой, но на кону стоит ее пребывание в Магической Академии.
– Посему, господин Савиан, – переключил свое внимание ректор на альбиноса, – проводите баронессу Зилиану до выхода. И проследите, чтобы она села в мобиль и покинула территорию Академии без происшествий.
– Но… ректор Родарик, она потребует от меня отчета о том, какое наказание понесет неофит Райтон! Что мне ей ответить?
– Господин Савиан, оповестите баронессу о том, что она получит письменное уведомление о вынесенном наказании либо неофиту Райтон, – он снова посмотрел на Элизабет, – либо адептке Лилиане Фарид. Как только мы во всем разберемся… она сразу узнает о принятом нами решении.
– Но господин ректор, мисс Лилиана дочь высшей касты магов…
– Господин Савиан, – произнес ректор металлическим голосом, от которого даже у Элизабет все волоски поднялись на затылке, – если виноватой в этом недоразумении окажется адептка Лилиан, значит, наказание понесет именно она.
– Хорошо, я все понял, господин ректор… – поникшим голосом ответил альбинос Савиан, – я ей так и передам.
– Да, передайте, – кинул он в спину проректору, и все его внимание вновь было обращено к Элизабет. – Итак, моя дорогая мисс Элизабет, может быть, вы мне расскажете, как все было на самом деле? – начал он, когда за господином Савианом закрылась дверь.
